Особенности воспитания небожителей (СИ) - "Carbon" - Страница 7

— Верни. Занавеску. На место. С-с-с-смертный! — зашипел я на ошарашенного мужчину в позолоченной военной форме, зажигая в ладони один из бумажных талисманов.

— П-прошу простить, достопочтенный небожитель. — Гвардеец на глазах бледнел, синел и практически перевоплощался в призрака. — Я… я не хотел… — Тут его взгляд скользнул по женским рукам, по моему обнаженному торсу и по забившемуся в угол повозки полуголому шиди. — Я н-не хотел мешать вашему двой… м-м-м… тройному совершенствованию…

Даже не знаю, почему в этот момент Лун Вайер поперхнулся воздухом и едва не упал с сиденья от кашля. Хотя нет. Знаю. Но почему-то мне на это искренне наплевать.

Глава 8

Янли:

Юншен, все еще сжимая меня в своих объятьях, накинул мне на плечи еще два слоя одежды и чуть более спокойно обернулся к трясущемуся вояке, поправляя одежду уже на себе:

— Что потребовалось от скромных путников достопочтенным слугам императора? Мы нарушили какие-то границы или правила? Не могли бы вы подождать четверть палочки и позволить нам… привести себя в подобающий вид?

— Прошу простить, достопочтенный небожитель, — снова торопливо извинился мужчина в форме капитана императорской гвардии, явно с трудом удерживаясь от того, чтобы снять тяжелый шлем и вытереть потное лицо рукавом. — Мы ищем сбежавших преступников.

— В моей повозке? — с ледяным недоумением переспросил муж.

— Во всех повозках, — чуть пришел в себя вояка. — Я снова искренне извиняюсь, но не могу не выполнить императорский указ. Можно ли этому презренному увидеть лицо вашей?..

— Моей жены? — тем же морозным тоном уточнил небожитель. И тут я вдруг почувствовала что-то… что-то такое… он явно что-то задумал. И точно. Юншен чуть подобрался и ляпнул: — Которой?

Я тихо пискнула, зажав рот ладонью, чтобы не заржать самым бессовестным образом. Сушеный шиди таки упал с сиденья на пол и там самопарализовался, судя по звукам. А все дело было в том, что мой небожитель употребил слово, которым в Поднебесной действительно могут называть жену, но, если переводить на русский дословно, оно значит «человек, принимающий в себя нефрит», а поскольку в местном языке слова не изменяются по родам, оно одинаково относится и к парням, и к девушкам. Вот такие пироги… с заклинателями.

— Той, которая женщина, — не менее сдавленно просипел императорский стражник.

Я быстро, пока никто ничего не успел сказать или сделать, выглянула из-за плеча мужа и улыбнулась капитану. А сама покрепче обняла Юншена. И потерлась об него, стараясь всем своим поведением дать понять, что требую объяснений.

— С-спасибо, госпожа, — выдал тем временем гвардеец. — Простите за беспокойство. Счастливого… пути.

И занавеска опустилась. Послышались громкие команды, голоса, скрипнули колеса, и наша повозка снова двинулась по дороге.

— И что это было? — Звуки патруля уже стихли где-то за поворотом, когда я, осмотрев уже точно не помирающего, но все еще напрочь заторможенного Лун Вайера, обернулась к мужу.

— Отвлекающий маневр, — пожал плечами Юншен. — Теперь эти люди будут помнить развратного небожителя, а вовсе не повозку семьи Тан, твоего брата или телохранителя. После того, что видел их начальник, и того, что я сказал, все наши приметы буквально вылетят у них из головы, останутся только непристойные фантазии и домыслы о том, в каких позах, кого и куда.

— Умно, — согласилась я. — Только ты это… предупреждай в следующий раз. Я-то ничего, а вот твой шиди чуть в нижний мир не отправился. Зря мы его, что ли, медитировали на троих?

Упомянутый шиди медленно возвращался к нормальному цвету лица, но на моего мужа все равно смотрел такими глазами, что непонятно, убить хотел или чего другого. Мы с Юншеном аккуратно вернули его на подушки сиденья и устроили более-менее удобно. И все это время мужчина молчал. Может, не такой уж и дурак? Или просто язык отнялся?

— Я тебе это еще припомню, А-Шен. — А, нет, все же дурак.

— Да, потом поблагодаришь за спасение, — невозмутимо ответил ему Юншен, убирая одной из своих заколок обрезанные волосы шиди в неаккуратный и куцый хвост.

Постойте-ка, как он моего мужа назвал?

А, ну да, у них же были очень близкие отношения… хотя Юншен старше, и по правилам этот чудик его так называть не должен. То есть… может, конечно, но тогда это прямо семейная связь. И вот этот «родной брат» моего мужа бросил его умирать… Ладно. Потом разберусь.

Повозка довольно бодро бежала по дороге, нас потряхивало, но в меру. Я занялась более детальным осмотром пациента, а он даже не возражал — кажется, после «тройного самосовершенствования» еще не оклемался. Или решил, что скрывать все равно нечего уже.

Ну что сказать… Юншена так не калечили. Не знаю, в чем причина, но помимо знакомых повреждений, которые я диагностировала у мужа сразу после покупки, тут был еще целый букет, и я не знаю, где его можно заполучить, если не в пыточной. Парню сломали ребра, отбили почки и селезенку (слава девяти небесам, совместная медитация уже ликвидировала самые жуткие последствия), а помимо этого у него на спине места живого не было — били каким-то кнутом. На запястьях и щиколотках красовались глубокие раны от кандалов, кое-где парня явно прижигали каленым железом… и что еще с ним делали, я даже угадывать не хотела. Единственное, чего избежал этот небожитель, — морения голодом и простуды. Видимо, в отличие от Юншена, долго его в темнице не держали, а потащили продавать сразу. Хотя… понятно почему. Его почти убили. Долго бы он просто не протянул.

Вел себя пациент довольно мужественно: сдерживал стоны, стараясь даже не ойкать, не пытался отодвинуться, когда я обрабатывала раны довольно едкими антисептическими растворами и мазями. В его поведении легко можно было увидеть бывалого воина, привыкшего к ранам и увечьям. Наверняка он не раз попадал к целителям, а потому был более лоялен и терпелив. Но все равно он мне не нравился. Настолько, что пришлось напомнить себе о долге врача: личные отношения остаются за дверью операционной, и все тут.

— До дома довезем, — сделала я заключение спустя какое-то время, затянув узел на тугой повязке из его же собственного пояса. Сломанные ребра надо было зафиксировать. — И запустим курс… Для тебя я почти сразу реабилитацию организовала, а этого «небожителя» сначала придется починить… а потом уже ванны, иголки и все такое прочее. Будете на пару развлекаться.

— На пару? — уловил главное Юншен и слегка напрягся.

— А ты думал — все? — съехидничала я. — Нет, дорогой, с тобой мы только начали. Я не успокоюсь, пока не верну тебя в ту форму, в которой ты был до всего этого безобразия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тогда давай хотя бы вторую бочку купим. В эту мы вдвоем не поместимся, — хмыкнул муж.

— По очереди не устраивает? — развеселилась я, искоса глядя, как сушеный шиди чутко прислушивается к нашему разговору и пытается не сойти с ума. — Купим, не проблема. И вторую, и третью… побольше.

Юншен явно хотел спросить, зачем нам третья, и побольше, но не успел. Повозка съехала с дороги, и колеса мягко запрыгали по траве.

— До гостиницы к ночи можем и не доехать. — Занавеска отдернулась, явив нам озабоченное лицо брата. — Остановимся здесь.

Я только кивнула. А потом чинно сидела и смотрела, как мужчины оборудуют лагерь, разводят костер, возятся с котелком и прочим хозяйством. Хорошо быть «достопочтенной женой». Лун Вайера мы оставили в повозке, чтобы не простудился, сложили оба сиденья, и получилось одно довольно просторное ложе с множеством подушек, где этот нежданный подарочек и устроился. Интересно, он знает, что мы тоже там спать собирались? Наверное, нет, иначе не был бы так спокоен.

Я ждала, когда Юншен закончит с ужином и придет ко мне, чтобы отпихнуть «покупку» к стеночке, но увы. Поспать в эту ночь нам было не суждено.

Глава 9

Юншен: