Греховное Искушение (СИ) - Лорен Лена - Страница 48

— Всё? — кажется, у неё поднялось настроение. Неужели девушки и правда любят копаться в «чужом грязном белье»?

— Всё, что захочешь! Обещаю, что буду предельно откровенен перед тобой, но это не значит, что тебе это понравится.

— Почему ты так уверен, что мне могут не понравиться твои откровения?

— Потому что мне и самому бы они не понравились.

По дороге домой я был как никогда молчалив, находился на своей какой-то особенной лирической волне, будто всю радость одним махом выкачали из меня. Включив на магнитоле Legendary by Welshly Arms, я с головой ушёл в себя на столько, что даже не замечал сигналов светофоров. Я размышлял над тем, стоит ли затрагивать тему бывшей девушки, ведь, по сути, Оливия больше не имела ко мне никакого отношения. Ну почти. Наша дерьмовая песенка давно уже спета, и я даже и не вспомню, когда в последний раз слышал что-либо о ней.

Когда вернулись домой, в безмолвии мы отужинали, и я уже начал грызть себя изнутри, настраиваясь на нужный лад, я также предполагал, что и вовсе не созрею на разговор, пока не плюнул на всё. В конце концов, что может быть в моей жизни такого, что, признавшись в чём-либо, Ассоль начнёт глубоко сожалеть? В том-то и дело — ничего. Все когда-либо совершают ошибки. Переодевшись в гардеробе в пижамные штаны, я подошёл к Ассоль, которая молча смаковала вино и скучала, уставившись на дизайнерскую люстру. Я подхватил её за руку и повёл в свою комнату.

— Пойдём, детка, — сказал я, улыбнувшись ей, на что она заулыбалась в ответ.

— Куда?

— Как куда? На допрос, естественно! Где ещё можно проводить допросы, кроме как не в постели? Ну так и что ты хотела бы узнать обо мне? Спрашивай, я готов ответить на любой твой каверзный вопрос.

Я взял её на руки и плюхнулся вместе с ней на мягкий матрас. Ну, наконец-то, она повеселела, не хотелось бы, чтобы из-за моего паршивого настроения она грустила.

— Какие у вас отношения с Тео? — спросила она, лёжа на животе рядом со мной.

Если честно, то я вовсе не ожидал этого вопроса. Хоть что, но не это!

— Что? — нацепил я на лицо косую ухмылку — Я готовил себя к несколько другим вопросам. Скажем, что-то из разряда: сколько у меня было серьёзных отношений, любил ли я когда-нибудь. Ну что обычно спрашивают девушки, когда им выдаётся удобный случай?

— Я не та девушка, к которым ты привык, пора бы тебе уже понять, — покраснела она.

Боже, как же ты права! Такой я точно никогда и нигде ещё не встречал. Ассоль — моя бесценная находка. По праву могу теперь называть себя кладоискателем, поскольку на просторах лазурного берега я отыскал свой заветный клад, с которым не намерен ни с кем делиться.

— В этом ты абсолютно права, — притянул её к себе и поцеловал в макушку. — Что ж, с Тео у нас очень хорошие приятельские отношения, если тебя интересует именно это.

— Вы не ссорились в последнее время?

— Так чтобы основательно — нет. Если мы и можем повздорить, что бывает довольно-таки часто, то это ненадолго. Он — мой лучший друг, я дорожу им как братом, которого у меня никогда не было.

Она сузила глаза в маленькие щёлочки, как будто в чём-то меня подозревала или же вовсе не поверила мне.

— Хорошо, а есть ли у тебя такие знакомые, с которыми ты не очень-то и хорошо общаешься?

Вот тут я всерьёз задумался, и пришёл к выводу, что под это определение напрашивается только один человек.

— Зачем тебе нужно это знать?

— Вопросы здесь задаю я, умник! — игриво сказала она, присаживаясь верхом на меня.

— Хорошо, но если ты сделаешь мне массаж, то, так и быть, я отвечу тебе.

На самом деле я пошутил, но Дьявол буквально поняла мои слова и в следующую секунду уже принялась массировать мне грудь своими пальчиками.

— Мои прошлые отношения закончились на не совсем приятной ноте, так что моя бывшая — это единственный человек, который точит на меня зуб. Даже спустя годы.

— Вы с ней до сих пор общаетесь?

— Нет, я не видел и не слышал её уже довольно давно.

Её совсем не удивили мои слова, она всё так же продолжала мять мне косточки, а я до такой степени расслабился, что готов был выложить ей все адреса, явки и пароли.

— Хорошо, как её звали? — она немного приподнялась с меня и, пройдясь пальцами вдоль пресса, запустила руку в штаны и обхватила пальцами мой готовый к бою ствол.

— Оливия Престон, — выдавил я из себя.

— У Оливии с Тео были какие-то взаимоотношения? — она высвободила член из штанов и, наклонившись, прошлась по головке своим языком. Всё. Вряд ли я ей теперь что-нибудь скажу. — Даймонд, может мне прекратить?

— Нет, не останавливайся, детка. Так что ты там спрашивала? Я немного отвлёкся, — пытался я сконцентрироваться на её голосе, но дело в том, что её голос исходил как раз-таки из её красивого рта, который в эту самую минуту ласкал меня.

— Тео с Оливией сейчас общаются?

— Чёрт, — зашипел я, придерживая её волосы, когда она усердней начала работать ртом. — На сколько мне известно, то нет. Он её терпеть не может.

Ассоль наблюдала за мной своим соблазнительным взглядом из-под тёмных длинных ресниц, она втянула в себя головку, словно сочный леденец и языком прошлась по её окружности, после чего была вынуждена отвлечься, чтобы задать свой очередной вопрос. Не останавливайся, прошу! К чёрту вопросы!

— Расскажи мне то, чего многие о тебе не знают.

— Только в том случае, если ты так же поведаешь мне о себе, — сдавленно произнёс я, мечтая о следующей встрече с её горячим язычком.

— Хорошо, будем рассказывать друг о друге поочерёдно. Ты первый! — с озорными огоньками в глазах сказала она, после чего её уже было не остановить. Она жадно глотала мой прибор по самые причиндалы, мягко покусывая и посасывая. Господи, и где такому обучают? Неужели в школе для девственниц?

— В детстве я страдал от дисклексии, — был вынужден прерваться и перевести дыхание. — У меня были проблемы с письмом и чтением, но что самое важное — в точных науках мне не было равных. По мере взросления я справился с этим недугом, будто его и не было вовсе! — не уверен, что она понимала меня, так как я сам не понимал, что говорил из-за сбивчивого дыхания.

— А у меня в детстве была жуткая аллергия на шерсть животных, но я всё равно таскала домой различных кошек и собак, чтобы накормить их и поиграть с ними, — тихо говорила она, держа меня под наблюдением, сжимая своей ладонью пульсирующий член и водя рукой верх-вниз, — А ещё я умею писать обеими руками одинаково красиво.

А ещё она неплохо орудовала своими же руками, вынуждая меня непроизвольно хрипеть от наслаждения.

— У меня транспозиция внутренних органов, — сказал я, ничего не видя перед собой, в глазах моих потемнело. Я понимал, что на грани, но она будто бы издевалась надо мной, поскольку резко замерла в прямом смысле этого слова. Она выпрямилась и не двигалась, уставившись на меня в удивлении.

— Это что такое?

— Врождённая аномалия — зеркальное расположение внутренних органов, — говорил я, надув губы, как будто у меня отобрали конфету, на самом же деле, я просто чувствовал пустоту без её ласки.

— Ты не шутишь? — округлила она глаза.

— Какой в этом смысл?

У неё загорелись глаза и забегали зрачки, как будто перед собой увидела знаменитость мирового масштаба, хотя для многих моя патология, если можно так выразиться, и покажется уникальной, а Тео так вообще называет меня избранным из-за моей особенности, я же нисколько не чувствую себя исключительным.

— И это никак не отражается на твоём здоровье?

— Нет конечно же! Всё, как и у всех.

Ассоль улыбнулась мне и, поджав губы, продолжила с того же самого места, с которого остановилась. Нежно проводя язычком по всей длине ствола, одна дразнила меня, а я, опершись спиной и головой на изголовье кровати, пожирал её своими глазами. Она обвела языком головку и взяла член в рот, плотно обхватывая губами. Её глаза неотрывно смотрели в мои, она следила за моей реакцией, за тем, как доводила меня до щенячьего восторга. Погружая в себя мою плоть всё глубже и глубже, её движения становились всё интенсивнее и интенсивнее, одной рукой она помогала себе, а другой блуждала по моему торсу. Мышцы мои были под колоссальным напряжением, я не мог контролировать своё тело и, схватив её за волосы, кончил прямо ей в рот. Сглотнув, она прошлась ладонью вдоль моего живота вверх, останавливаясь на правой стороне грудной клетки.