Стрекоза и солнце (СИ) - Камардина Мария - Страница 3

Проснувшись в очередной раз, Ильнар решил, что сходить с ума ему не нравится. Часы на коммуникаторе показывали пять утра, а календарь сообщил, что Эл сегодня дежурит в ночь. Значит, можно свалить проблему на специалиста.

Друг ответил сразу:

— У тебя же вроде выходной. Чего не спишь?

— Слушай… — Ильнар покусал губы, пытаясь сформулировать вопрос. — Можно как-то отличить вызванное даром предчувствие от обычной паранойи?

Эл скептически изогнул рыжеватую бровь:

— Вообще-то, на твоем уровне — никак.

Ильнар скривился и откинулся на подушку. Отлично. И как теперь определить, вызвано его беспокойство за Ниту даром или он просто влюбленный придурок, который и дня прожить не может без объекта своих чувств?

Хотя, конечно, одно другому не мешает.

Доктор профессионально сощурился. Ауру по видеосвязи он разглядеть не мог, но выражение лица, видимо, тоже говорило о многом. Он вздохнул и кинул взгляд куда-то за пределы экрана.

— У меня смена заканчивается через час. Успеешь?

— Легко.

— Жду.

Ответ на свой вопрос он узнал сразу, как только вошел в здание больницы.

Дежурная медсестра, похоже, была предупреждена и впустила его без лишних вопросов. Эла Ильнар заметил сразу — рыжие волосы, светло-зеленая форма. Доктор, обернувшись, кивнул ему и вернулся к разговору. До слуха сферотехника донесся обрывок фразы:

— …пока удалось ее стабилизировать, но нужно ждать результатов анализов. Как минимум на неделю.

Его собеседник что-то негромко ответил, шагнул в сторону двери…

А вот Кира без формы Ильнар узнал не сразу.

Капитан окинул сферотехника мрачным взглядом:

— Ты что тут делаешь?

— Это ко мне, — машинально отозвался Эл и тут же нахмурился: — Вы знакомы?

Ильнар медленно кивнул, не отрывая взгляда от Кира. Голос разума настойчиво твердил, что у капитана может быть множество разных причин, чтобы посетить городскую больницу в шесть утра, но…

Дар говорил иное.

— Что с ней?

О том, что врать интуиту бесполезно, Кир знал.

— Отек легких. Она в реанимации.

Озвереть от того, что Кир знал, а он — нет, Ильнар не успел. Командир, похоже, умел читать по его лицу не хуже Эла, он сдвинул брови и велел:

— Уймись. Она моя сестра.

— Сестра?!

Ильнар тряхнул головой, пытаясь уложить в ней информацию. Да быть того не может. У них же разные фамилии, и не похожи совсем…

Командир поморщился и пояснил:

— У нас разные отцы, мама замужем второй раз. Я старше на десять лет. Еще вопросы?

Новость оказалась неожиданной, и первым порывом было спросить: «Что, правда?» Но Кир не врал, да и Эл вряд ли стал бы общаться с ним, не будь он близким родственником Ниты.

Ильнар помедлил, сопоставил услышанную фразу с собственными предчувствиями и задал другой вопрос.

— Я так понимаю, дело все-таки не в мороженом?

Капитан вздохнул, покосился на доктора, потом кивнул в сторону выхода:

— Идем. Дан Элджиас, если что, — он приподнял руку с коммуникатором на запястье, доктор кивнул, и Кир быстро пошел к дверям, не проверяя, идет ли Ильнар за ним.

— Это твоя девушка, верно? — Эл кивнул на обложку карты, которую держал в руках, и Ильнар прочел знакомую фамилию. — Иди, я позвоню, как освобожусь.

— Эл…

— Я сделаю, что могу. Иди.

Выражение его лица Ильнару не понравилось.

Двадцать минут спустя он пил горячий, странно безвкусный кофе в крошечном круглосуточном кафе неподалеку от больницы и пытался уложить в голове то, что рассказывал Кир.

…В Диких землях магический фон повышен всегда. Синие цветы растут там как обычная трава, и внимания на них почти не обращают. Но именно из-за них в середине лета пограничным патрулям магобезопасности запрещено соваться вглубь долины дальше, чем на километр от границы, — цветы выпускают пыльцу, легкую, мелкую настолько, что фильтры шлемов улавливают не больше половины. Она висит над зарослями плотными облаками, и вызывает у вдохнувшего галлюцинации и лихорадку. Ненадолго, на пару часов, но мало ли куда можно забрести за пару часов в Диких землях…

— Период цветения — три-четыре дня, а там еще до первого дождя. — Кир задумчиво поболтал ложечкой в чашке, поднес к губам, но пить не стал, поставил обратно на стол. — В тот раз за границу пропустили ученых. Пыльца только-только осела, я отказался вести группу, нужно было подождать еще дня три. Но эти умники позвонили в столицу, столичное руководство надавило на наше… Пришлось идти.

Боевые комбинезоны, шлемы с усиленными фильтрами. Ученые ворчали и пугали проблемами с начальством, но Кир уперся — без защиты за границу не выйдет никто. Тридцать градусов жары, три часа в плотных комбинезонах, ученые, злые и взмокшие, матерятся и обещают написать жалобы на капитана-перестраховщика, а один, самый нервный, подбирает камень, швыряет в синие заросли на обочине, и какой-то запоздавший цветок отстреливается в ответ пахучим белым облачком…

Нита шла с краю.

У нее оказалась аллергия, едва успели донести до базы. Откачали, поставили на ноги, выписали на работу, и пару месяцев все было хорошо. Кир даже успел поверить, что все прошло и последствий не останется.

А потом случился первый приступ.

Снова повезло — они дежурили на базе, и капитан успел дотащить захлебывающуюся кашлем, задыхающуюся сестру до медблока. Ее откачали снова, и она смеялась и говорила: мол, ерунда, с кем не бывает, — и даже сердилась, когда брат в приказном порядке велел пройти полный медосмотр.

И оказалось — не прошло, и никогда теперь не пройдет. Приступы станут повторяться, и яд-то еще можно попытаться вывести, если регулярно пить таблетки и раз в три месяца проходить процедуры по очищению крови, но вот с проклятием в ауре уже не сделаешь ничего.

— Оказалось, что эта дрянь может вцепиться и на тонком уровне. От работы на границе ее отстранили, конечно. При повышенном фоне проклятие развивается быстрее, даже если пить таблетки. Пришлось перевестись сюда.

— И ты позволил ей работать? — Ильнар исподлобья взглянул на командира. Тот ответил неожиданно строгим взглядом, а потом вдруг спросил:

— Видел шрамы? На левом запястье?

— Она… — понимание, четкое и пугающее, возникло в голове мгновенно, но произнести это вслух он не смог.

— Именно.

Оба замолчали. Ильнар смотрел, как Кир крутит в пальцах чайную ложечку, голова отказывалась соображать напрочь.

— И часто случаются приступы? — спросил он наконец.

— Раз в месяц. Или в два.

Раз в месяц? И за полгода он ни разу не заметил?!

Капитан неожиданно усмехнулся и отложил ложку:

— Не пугайся. Последний был в конце осени. А потом… веришь в целительную силу любви? Нет? Ну и зря.

— В смысле?! — интуит перевел ошарашенный взгляд с ложки на командира, и тот хмыкнул:

— Она просто снова начала пить таблетки. Именно поэтому я до сих пор не свернул шею нахалу, который смеет спать с моей сестрой. — Он сощурился на смутившегося интуита и добил: — Даже если это она его соблазнила и затащила в постель.

— А ты все знаешь, да? — огрызнулся Ильнар, чувствуя, как предательски теплеют щеки. Кир серьезно кивнул:

— Больше, чем ты думаешь.

Прошла неделя.

Нита категорически запретила ему появляться в больнице: «Не хочу, чтобы ты меня видел такой». Он был бы рад увидеть ее совершенно любой, и ужасно хотелось наплевать на запрет, даже угроза Кира спустить с лестницы его бы не остановила. Но все испортил напарник.

— А если б тебе было плохо, ты бы хотел, чтоб тебя видели? — задумчиво поинтересовался он, не отрываясь от калибровки манипуляторов. Ильнар подумал и признал — нет, не хотел бы. Фин покосился на него, хмыкнул и хлопнул по плечу: — Вот и угомонись уже. Каждый человек имеет право время от времени посылать всех к Змею на рога.

— То есть, если я сейчас пошлю туда тебя, ты не обидишься? — уточнил интуит.