S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 2 (СИ) - Тимофеев Денис - Страница 7

— Нет-нет-нет, не-е-т!! — завопил Дима, понимая, что девочка не иммунна и вот-вот обратится. Ручки её, до этого крепко державшие его, ослабли. Дыхание почти исчезло. Эмоции, пусть и до этого тоже не яркие, угасли совсем. Как же так?! Ведь прошло уже столько времени!

И вот сейчас, она странно обмякла, разом потяжелев, ручки её расслабились… а Дима никак не мог сбросить её тельце на землю, всё ещё не веря в происходящее. Я же тебя спас! Ты не должна, нет, не должна стать этой тварью! Ты не можешь! Нет, пожалуйста!! Не-е-т!! Прошу!!

Слёзы ручьём текли по лицу парня и он ощущал, как маленький ребёнок на его руках превращается в вечно голодное, алчущее крови чудовище, как что-то меняется в её сознании и что-то очень важное исчезает…

Вот она дёрнулась, раз, другой, неуверенно подняла головку, обрамлённую золотом волос. Открыла глаза, подслеповатые, но уже нечеловеческие буркала. И, наконец, почуяла столь близкую еду! Диму. Руки её тут же, с невероятной силой сомкнулись на его плечах, рот раскрылся и послышалось неуверенное ещё, но уже урчание!

А Дима рыдал. В душе и наяву. Обхватив одной рукой девочку уже на уровне плеч, прикрыл ей рот ладонью в перчатках и чувствовал, что не-ребенок с силой упирается, пытаясь ухватить зубами его руку. Отвернулся, дико, нечеловеским голосом снова заорал и резко дёрнул рукой.

Хруст ломаемых шейных позвонков рвёт на части душу и ребёнок снова обмякает в его руках. А Дима просто бросает мёртвое тельце на землю и падает рядом на колени, его перегибает, он колотит в землю руками от бессилия и несправедливости. Как же так?! Ты должна была жить..! Должна была…

Из дурного оцепенения его выдернул укол эмпатии. В сфере восприятия появился заражённый. Мелочь, не стоящая внимания, следом ещё и ещё. Четверо, вожак, то ли топтун, то ли матёрый лотерейщик. Твари двигались по прямой и через минуту пройдут метрах в тридцати левее. Подлеска здесь практически не было, то там, то тут, росли лишь хилые кустики, да местами папоротник по колено.

Дима опёрся на руки и тяжело встал, стараясь не смотреть на трупик в полотенце, скинул рюкзак и рядом уложил автомат. Взяв в руки Крючья, чуть пригнулся и практически бесшумно двинулся по дуге, планируя выйти заражённым в тыл. Непонятная злость вела его и обида.

Бегунов уложил Сдвигами метров с пятидесяти. Лотерейщик, и правда, матёрый, тут же приосанился, заурчал и начал разворачиваться, шумно принюхиваясь. Дима уже нёсся к нему. Тварь в первые секунды даже не отреагировала, сопоставляя в своих куцых мозгах то, что видят глаза и страх перед Врагом, возникший столь неожиданно. Этого времени хватило, чтобы Дима добрался до монстра. Нырок под лапу и взмах. Кровь хлынула фонтаном из разрезанной артерии подмышкой, ещё один взмах на уровне поясницы твари. Клинок в руке Димы совершенно не ощущал сопротивления плоти и кости. Ноги лотерейщика подкосились, ещё один взмах, уже по наросту на затылке. Чудище как-то странно дёрнулось, сложилось и рухнуло наземь, продолжая фонтанировать кровью.

Дима выдохнул. Схлынуло. Посмотрел на Крючья и увидел, как последние капли крови впитываются клинками.

Всего лишь шесть споранов и словно насмешка, горошина в лотерейщике.

В стаб Дима вернулся к вечеру, хотя мог гораздо раньше. Не хотелось.

Внутрь пропустили без проблем. Неспешным шагом добрался до Базы и проходя по парковке, увидел построение на импровизированном плацу между ангарами. Мятный и Винт что-то вещали бойцам. В рейд, наверное, собрались, подумал Дима.

— О, Дим, привет! — Вжика подошла откуда-то сбоку.

— Привет. В рейд готовятся? — кивнул Дима в сторону построившихся людей.

— Ага.

— А ты чего?

Девушка тоже посмотрела на почти ровный строй бойцов.

— Это парни пускай в армию играют, я и так всё знаю. А чего не знаю, Винт потом расскажет. Ты чего смурной такой? Как сам-то сходил?

— Да как… — что-то такое Вжика заметила во взгляде Димы и потащила его к ближайшей скамейке.

— Рассказывай.

И Дима начал рассказывать… Вжика слушала и не перебивала, лишь один раз хмыкнув, когда дошло до момента сражения с тремя десятками заражённых. Юноша говорил безжизненным голосом, без тени эмоций. Выгорело, наверное.

— Свернул ей шею, в итоге… а сейчас… не помню даже лица… глаза только… яркие… голубые… — он сидел, опершись о колени локтями, сгорбился. — Почему так..? Она должна была жить…

Замолчал. И Вжика молчала.

— Не должна она, Дим, ничего… тебе, тем более, — он выпрямился и посмотрел на девушку, нахмурился.

— Ты молодец, Дим. На самом деле. Ты добрый, но дурак. И… не перебивай, пожалуйста. Улей… ты ведь и не видел его, по сути, не знаешь, какой он. Вернее… ты видел лишь одну его сторону. Там, в Пекле, — она усмехнулась. — Не представляю, как там выжить можно, но… там проще, я думаю. Есть твари и есть ты. Всё честно. И здесь, в стабе, все свои и никто тебя не тронет. Ты очень многого ещё не знаешь. В этом ты на отца похож. Оба, как свежаки. Много знаешь, много умеешь, но и не знаешь ещё больше. Улей никому ничего не должен. И он очень жесток. Жестоки люди в нём. Особенно люди…

В её эмоциях на мгновение проскользнуло что-то очень тяжёлое, давнее и застарелое. Пытаться разобраться юноша не стал, лишь буркнул невпопад:

— Почему?

— Потому, что здесь можно всё… потому, что попадая сюда, из людей, в большинстве случаев, лезет наружу то, что все они старательно скрывают. Верить здесь никому нельзя. Только ближним, с кем и в огне и медных трубах побывал… — Дима сначала не понял, о чём говорит Вжика. Он-то вопрос адресовал больше «в воздух», имея в виду «глобальное почему». — В Улье, Дима, во многих местах царит право силы. Порядка, как здесь, у нас, мало. Есть такие места, где тебя пристрелить за косой взгляд могут, я серьёзно. Убить могут за что угодно. Вон, даже за ботинки твои или пистолет… — Вжика вдруг замолкла и спросила, окончательно сбив с толку юношу:

— Ну-ка, ну-ка, дай гляну, ты же с «Глоком» вроде был, нет?

Дима, обескураженный такой сменой темы, на автомате вытащил оружие, выщелкнул патрон из ствола и вытащил обойму, протянул девушке. Повертев «Кольт» в руках, вернула со словами:

— Вот же гад, Борода… обещал придержать для меня… — Дима изумился. — Вот, Дим, очередное подтверждение моим словам! Никому верить нельзя, только своим. Ладно, Винт с Мятным закончили вроде, пойду я. А ты не парься так и… не рискуй… зазря.

Вжика поднялась со скамейки и направилась в сторону расходящейся с «плаца» толпы людей. Юноша вздохнул и опёрся на спинку, раскинув руки по скамейке, ни о чём не думая.

Дерьмо случается, вспомнились вдруг, недавние слова Стопаря.

Глава 2

Стаб Гвардейский.

Удивительно, но ночь прошла спокойно, Дима ожидал, что будет сниться та девочка. Ко всему прочему, уснуть удалось не сразу, в голову лезли всякие мысли, неприятные, в основном. Одна его часть, детская и разбалованная, желала всеобщего внимания, чтобы жалели, чтобы не отходили от него, мама ведь умерла и ему плохо! И, как Дима вынужден был себе признаться, он на самом деле этого хотел и даже обижался, что ему не уделяют должного. А должны ли? Это уже с другой стороны. Правильно Вжика сказала. Никто и ничего не должен ему. А с девочкой, яркий тому пример. Опять же, как со стыдом признал Дима, «спас» он её не только из бескорыстного порыва. Представлял, как войдёт с ней в стаб, все его будут хвалить и он станет купаться в лучах славы! А Улей, взял и треснул Диму по лбу. Прикладом самой тяжёлой винтовки, с размаху, на всю жизнь запомнит. Нужно жить дальше, слова Стопаря, и он правильно говорил. С этими, или, примерно, такими мыслями, юноша и провалился в сон.

Утро началось в полдень. Никто юношу не будил, никто не теребил. Проснувшись, «качнул» округу, на Базе почти нет людей, едва дюжина набирается. Разъехались, значит. И мне уезжать надо, пришла мысль.