Закат Утопии (СИ) - Бредвик Алекс - Страница 46

Сжав руку в кулак, я быстро, но не особо сильно ударил в область сердца Тою. Что меня самого удивило, так это то, что этот способ сработал. Той так же, как и я начал жадно хватать свежий воздух, наслаждаясь его вкусом. Не могу сказать точно, сколько он провел в таком состоянии, но то, что он жив, уже говорит о многом.

— Живой… — тихо сказал я и уселся обратно в свое кресло.

— Живой… — чуть более громко подтвердил мой бывший сокамерник, а теперь напарник по побегу. — Мы где?

— Я не знаю. У меня система навигации не показывает где мы. Над нами нет ни одного спутника. А это значит, что мы как минимум в сотне километров от береговой линии.

— А ты умен… — с небольшим смешком сказал Той и снова закрыл глаза.

Я присмотрелся, чтобы убедиться, что мой напарник жив. Грудь медленно вздымалась и опускалась. Той сейчас продолжал приходить в себя, не обращая внимания на играющий с нашими животами голод.

Жрать хотелось довольно сильно, но в воду я как-то опасался смотреть, особенно что-то есть из воды. Я знал, что сейчас там обитало, не хотелось становиться подобным им из-за того, что Тьма попадет внутрь меня из-за съеденной мною рыбы.

Следом за этой мыслью ко мне пришла другая мысль. Если Тьма доберется до береговой линии, то начнется заражение прибрежных обитателей, что в свою очередь повлияет на население рыбных городов. Один из таких городов был мой самый родной, тот, в которым жила моя родная матушка.

— Твою налево… — шепотом сказал я, но Той на это отреагировал, открыл глаза и с некоторым недоумением осмотрелся вокруг.

— Что случилось? — с таким же выражением лица он посмотрел на меня, какое у него было во время верчения головой в разные стороны секунду назад.

— Море сейчас заражено Тьмой. Значит, обычная рыба может переносить в себе частички Тьмы, из-за которой начнут мутировать обычные люди… — с некоторым трепетом и ужасом в голосе сказал я, смотря куда-то через моего нового товарища.

— Не думаю, что это произойдет так быстро. Если верить тому, что ты мне рассказывал, то метеорит упал примерно два месяца назад, может несколько больше, — начал он строить свою теорию развития дальнейших событий. — А это значит, что за два месяца только самое глубокой морское дно стало подвержено заражению. Значит Тьма распространяется при контакте. Рыбы между уровнями моря контактируют очень редко, что вызовет промедление в дальнейшем заражении более высоких водных слоев.

— Да откуда ты такой умный то взялся? — даже больше с недовольством в голосе, чем с удивлением спросил я у Тоя. Тут даже больше подойдет термин «предъявил».

— Не только чип приносит знания в голову, но и обычные книги, школа, интересы, увлечения. Ну и много другое, — пожал Той плечами и еще раз осмотрелся вокруг. — Надо выбираться из этой дыры. Связь есть?

— Нет, не могу установить никак.

— Плохо, придется что-то думать… — он оглянул конструкцию капсулы, осматривая каждый ее сантиметр медленно и жадно, а затем на его лице появилась дикая от восторга улыбка. — У меня есть идея!

— Что же это за идея? — немного тяжело вдохнул я, вспоминая, как Сокол говорил тоже самое перед самыми своими жесткими неудачами.

— Можно вызвать несколько мощных импульсов, которые передадут один единственный сигнал…

— Спасите наши души? — на всякий случай поинтересовался я.

— Именно он. Но, — поднял он один свой палец, — главное, чтобы это не восприняли как помехи, ибо сигнал будет несколько шумоподобным.

— А, я понял тебя… Только у меня есть один очень ва-ажный вопрос.

— Какой же? — поднял он на меня свой дикий взгляд, полный идей и планов по их реализации.

— Откуда мы энергию возьмем на это? — скептически спросил я у Тоя, не понимая, где можно взять столько энергии на создание такого сигнала.

— Все легко и просто. В цепях осталось некоторое количество энергии, ее можно усилить и долбануть в эфир с определенной последовательностью, — он хлопнул в ладоши и встал со своего кресла. — Ну, надо приступать!

Несколько часов подряд он что-то разбирал, вытаскивал нужные ему элементы, что-то где-то изменял, что-то где-то переставлял. Он просто творил какую-то магию. Первое время даже чип не мог понять, что же именно сейчас творит Той, но он пытался просчитать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Получилось у чипа только спустя часа четыре. Той успел несколько раз лечь вздремнуть, так как ему приходилось скакать по всей капсуле, а иногда вообще нырять в воду, чтобы там что-то для себя найти. Чип разглядел зародыш импульсного передатчика в том небольшом строении, что находился на носу капсулы.

К закату, когда воздух становился уж очень прохладным, он сел обратно в кресло и достал откуда-то из-под него плед и укрылся им. Я поступил также, как и он. Стало сразу теплее и как-то уютнее. Несмотря на пустой желудок начало клонить в сон.

Сопротивляться я не стал этому ощущению, а наоборот, старался себя как можно сильнее успокоить, настроить на нужный лад и полностью очистить свою голову от тревожных мыслей. Но этого я сделать не мог. Мне хотелось как можно быстрее не берег, чтобы нас спасли, а мы могли защищать в будущем своих родных и близких от той напасти, что нас ожидает.

Когда я проснулся, я даже не понял, сколько проспал. Солнце уже было достаточно высоко, воздух уже достаточно прогретым, а импульсный передатчик уже почти полностью был собран. Я даже удивился тому мастерству, с которым был собран этот передатчик.

Осмотрев его более внимательно, на нем я заметил всего один тумблер и одну кнопку. Чип мне снова не стал подсказывать, а я предпочел у него даже не пытаться узнать, что для чего, ибо для меня в данный момент все было очевидно. Тумблер был необходим для подачи остатков энергии из систем капсулы, а кнопка для подачи самого сигнала.

— Ты готов? — спросил он у меня, когда заметил, что я не сплю и внимательно рассматриваю его творение.

— Более-менее. А что, уже хочешь запускать? — ответил я ему, после чего протер кулаком глаза.

— Чем мы дольше тянем, тем выше риск того, что мы умрем от чего-то. Например, от обезвоживания, — то спокойствие, с которым он сейчас говорил, меня несколько смутило. Он был реально максимально спокоен. Возникло такое ощущение, что так и должно быть.

— Понял. Я готов. Если можешь, запускай хоть прямо сейчас.

Других слов ему и не надо было. Переключив тумблер, из-за чего на этом передатчике появилось несколько горящих огоньков, он быстро несколько раз нажал на кнопку. Мой чип тут же отреагировал на это, распознав в сообщение просьбу помощи.

— Сработало. Мой чип понял, что сейчас передавалось, — радостно сказал я, смотря в морскую даль. — Остается только ждать и надеется.

— Если сигнал помехи, конечно, не изменят… — сказал Той как-то тяжко и улегся прямо на дно капсулы, постелив под себя свой плед, достав из-под соседнего кресла другой плед. — Теперь будем ждать, пока к нам не придут на помощь. Передатчик все, сгорел.

— Ну, по дыму, исходящему от него, я это и так понял, — усмехнулся я и устроился более удобно, рассматривая небо над нашими головами. — Вот представь, что этого всего могло и не быть… Что мы могли жить себе спокойно, не знать всего того, что нам принесли новые технологии…

— Ну, я не осуждаю прогресс, мне не хочется жить с чипом, если ты об этом.

— Я не об этом, — усмехнулся я. — Как-то ты резко повернул снова в эту сторону. Не хочешь, не живи, я тебя не осуждаю. Мне вот нравится то, что у меня голове есть свой персональный помощник, который в разы умнее меня.

— Каждому свое, каждому свое…

Затем у нас на протяжении нескольких часов шла ненавязчивая беседа. Мы говорили обо всем. Я рассказывал о себе, а он о себе. При этом он даже спросил, что я вижу, смотря на него. Ну я ему и описал, что я могу просканировать его целиком, считать все его характеристики, увидеть, как бьется его сердце и многое-многое другое. Он был с этого в шоке, после чего подтвердил, что не пожалел о том, что не поставил себе этот треклятый чип.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})