Мама по контракту (СИ) - Вестич Виктория - Страница 29

— Я просто хотел, чтобы ты успокоилась и зажила обычной жизнью, потому что все стало слишком опасно. А Леся… ну не преувеличивай. Через некоторое время забыла бы. Женщины эмоциональнее, конечно, и к детям больше тянутся, но не до такой степени, чтобы страдать из-за того, что не можешь видеться с чужим ребенком.

Если до этого я еще думала о том, чтобы простить Демида, то сейчас слушала его слова и не могла поверить своим ушам. Да что за гребаные циники меня окружают?! Не мужики, а глыбы льда!

— Убирайся. Не хочу тебя видеть. Вообще, Демид, — говорю холодно.

— Не хочешь? — прищуривается он с фирменной полуухмылкой на губах.

— Нет.

— А его, значит, хочешь?

— Демид, — морщусь я, — Прекрати, пожалуйста.

Рокотов сокращает между нами расстояние за долю секунды. Отступаю на шаг, но в последний момент он перехватывает мое запястье и, дернув на себя, вкрадчиво интересуется:

— Он тебе понравился?

— Что? — переспрашиваю севшим голосом.

— Понравился, конечно. На мужиков вроде Лютого бабы падки, — со злостью сплевывает слова Демид, — Нелюдимый, гордый, при деньгах — кажется, такой весь из себя всесильный мачо с лапочкой-дочкой. Только запомни, Соня: этот самый мачо по уши погряз в криминале. И способен на такое, что тебе, девочке-припевочке, даже в кошмарах не приснится.

— Я понимаю. Не поверишь, но я не слепая.

— Ни хрена ты не понимаешь, — произносит Демид низким хриплым голосом, а после склоняется ниже и неприятно ухмыляется, — Я же вижу, что поплыла.

— Ты теперь всех женщин по своей жене меришь? — парирую я и пытаюсь выдернуть руку.

Хватка Рокотова становится просто стальной. По скулам ходят желваки, а взгляд наполняется жгучей ненавистью. Он выглядит настолько злым, что я испуганно сжимаю его руку, пытаясь разжать пальцы. Лишь бы не быть в такой опасной близости с ним, иначе еще пять секунд и он мне шею свернет, так устрашающе сверкает глазами.

— Что тут происходит? — раздается голос Лютого со стороны двери.

— Ничего. Мы просто разговаривали, — не скрывая облегчения, отвечаю поспешно. Еще не хватало, чтобы мужчины снова сцепились. И без того проблем хватает.

Демид отпускает мою руку и, опалив напоследок взглядом, выходит из комнаты, едва не задевая Костю плечом.

— Все точно в порядке? — интересуется Лютый так, словно только что застал меня не за разговором, а за занятием пооткровеннее.

— Да, — киваю я, украдкой потирая запястье, — Как Леся?

— Заснула. Ты собрала вещи?

— Сейчас, я быстро, — опомнившись, бросаюсь к шкафу. Я и забыла о них напрочь!

— Жду тебя внизу. Времени нет, так что не задерживайся.

Когда Лютый уходит, я торопливо скидываю вещи в сумку, а сама не перестаю размышлять над словами Демида. Интересно, почему он вдруг заговорил об этом? И так вел себя? Словно ревнует и злится. Мысленно фыркаю. Значит, привязаться к ребенку за полтора месяца нельзя, а вот такие сцены устраивать через полтора месяца после знакомства можно? Ох уж эта мужская логика…

Глава 22

Я думала, что нас будут сопровождать как минимум машины три, а если брать Демида и его охрану, то все пять, но нет. На улице поджидает только один охранник. Он же грузит в багажник сумки с вещами и садится за руль. Лютый сажает спящую Лесю в детское кресло, а затем разворачивается ко мне:

— Мой человек отвезет вас по нужному адресу. По дороге вы смените несколько машин, так что не засыпай, будь готова.

— А ты? Не поедешь?

— Нет. Слишком опасно ехать прямо с вами. Возможно за мной установили слежку, поэтому я поеду другой дорогой, чтобы успеть заметить хвост и переключить их внимание на меня. Если хвоста не будет, встретимся уже на месте.

— А если будет?

— Значит, не встретимся, — хмыкает Лютый.

Поражаюсь его спокойствию! Хотя, наверное, для него постоянно находиться в опасности это обыденность. Но у меня все равно не укладывается в голове, как можно в такой ситуации не нервничать и сохранять трезвый рассудок. Я от беспокойства едва ли не ногти грызу, а он стоит напротив меня, как ледяное изваяние, без капли вообще каких-либо эмоций на лице.

— Все будет в порядке, Соня. Все под контролем, — заметив мою нервозность, успокаивает Лютый, и кивает в сторону машины, — Садись. Время.

— Л-ладно, — киваю я.

Он перехватывает меня за запястье и, обернувшись, я сталкиваюсь с его темным взглядом.

— Береги Лесю и… себя.

Я хлопаю глазами, замирая на секунду, и не могу понять, померещилось мне или нет, что голос Лютого на мгновение смягчился и стал теплее? Это потому, что он дочь упомянул? Или…? Краем глаза замечаю стоящую на крыльце фигуру и перевожу взгляд за спину Кости. Заложив руки в карманы, на нас с усмешкой смотрит Демид. Точнее, на меня. Цепко так, с осуждением, словно поймал за чем-то непотребным.

— Хорошо, — выдавливаю я и юркаю в салон машины, чтобы скрыться от этого жесткого укоризненного взгляда.

Снова чувствую себя бесконечно виноватой. Как тогда, когда пришлось говорить маме про отчисление, врать по поводу Леси, снова врать сегодня. Только теперь это немного другое ощущение. Хочется почему-то извиниться. Но… за что? Я и сама не знаю.

Часть дороги пролегает через лес, а на КПП мы так и не выезжаем. Видимо, Лютый решил поехать именно там, а нас с Лесей водитель вез окольным путем. Костя не обманул, нам действительно два раза пришлось пересесть в совершенно разные машины, прежде чем добраться до места, где предстояло скрываться. И снова это оказался дом, вот только теперь вполне себе обычный, в центре какого-то крупного поселка. Никаких особняков рядом и высоченных заборов, что даже удивляло.

Хотя если хочешь спрятаться, то делать это надо на видном месте, наверное. Но тогда почему не в городе? Людей же там гораздо больше и, по идее, найти нас будет сложнее.

Охранник помогает занести вещи в дом, тут же загоняет машину в гараж и заходит следом. Ни по периметру никто не патрулирует двор, ни внутри никого нет. У сурового на вид охранника шипит рация и он уходит в другую комнату, чтобы поговорить. Как я ни стараюсь прислушиваться, совсем ничего не слышу, кроме помех.

Леся сонно ворочается на диване и, почти сразу же начинает хныкать. Не став дожидаться возвращения охранника, я иду на кухню вместе с малышкой и быстро разогреваю для нее смесь.

— Мое солнышко, тебя, наверное, даже покормить забыли, да? — уткнувшись в макушку, тихо спрашиваю я.

Леся одной рукой держит бутылочку, а второй вцепляется в меня, словно боится, что я исчезну. Поднимаюсь наверх, на ходу понемногу укачивая малышку на руках. Она и правда почти сразу засыпает. Я укладываю ее на кровать, делаю импровизированные бортики, стаскивая подушки из всех комнат, и сажусь рядом.

Бедный ребенок, вот же досталось ей. И за что? Просто за то, что она дочь Лютого? Разбирались бы сами, взрослые же люди. Но ведь у кого-то хватает совести манипулировать малышкой. И не просто манипулировать, угрожать! Неужели кто-то способен вот просто взять и лишить своей рукой жизни невинного ребенка?

Я сижу с Лесей еще какое-то время, просто любуясь милой мордашкой, чуть вздернутым носиком. Длинные ресницы чуть подрагивают, и я надеюсь, что ей снится что-то приятное. Укрываю ее получше, целую напоследок и выхожу из комнаты, но дверь прикрываю неплотно. Ухожу все равно ненадолго, просто достать кое-какие вещи. А остальное разберу завтра, когда Леся проснется.

Делаю шаг за порог и натыкаюсь на чью-то фигуру. Хорошо хоть, что мозг успевает уловить знакомые черты в полумраке коридора и я понимаю, что это Лютый.

— Чего пугаешь? — шепотом возмущаюсь я, — Чуть не закричала. Еще перепугала бы Лесю.

— Извини, — неожиданно говорит он, — Уложила?

— Да. Леся немного похныкала, проголодалась просто. А после смеси снова крепко заснула.

Мы стоим друг напротив друга в полумраке. Массивная фигура Лютого нависает надо мной и, хотя между нами не меньше тридцати сантиметров пустого пространства, я все равно нервно кусаю губы и стараюсь не смотреть на него. Не знаю, почему. Мне неловко, от волнения я тереблю краешек футболки и не знаю, куда деваться. Хоть в коридоре не так ярко, но я все равно чувствую его внимательный взгляд на себе.