По ту сторону черты (СИ) - Шевченко Юлия - Страница 71

Теперь будут платья только полностью закрытые. И она их со мной станет покупать, а не с моей помощницей, которая еще получит свой выговор за плохую работу. Впервые Сессилия что-то сделала не так.

— Сеньор Морейра, — протяжно произносит мое имя Катарина, разглядывая с ног до головы. При этом ехидная улыбка не сходит с ее лица. Девчонка словно совсем меня не боится, а пытается быть со мной наравне. Да только я для нее сильный, неравный противник. Она проиграет в своих играх, получив позорное поражение. — Мы как раз о вас с Блэр говорили.

Малышка даже не поворачивается ко мне, молча спиной стоит и немного дрожит. Прикладываю ладонь к оголенному участку кожи, ощущая мелкие мурашки под пальцами. Хочется обнять ее сию же минуту, прижав к себе как можно ближе, и вдохнуть чертов запах ванили, который так приятно ноздри щекочет. Вместо этого хватаю ткань ее долбанного платья и сжимаю со всей силы в руке до небольшого треска, который слышен нам всем троим. Вот бы его порвать как можно скорее, а потом бросить ее на пол этой самой веранды и трахать всю ночь напролет, с каждым бешеным толчком заявляя на нее права, которые я и так уже имею.

— О чем же именно? — еще чуть-чуть и точно рычать начну, с трудом сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Эта девка мне совершенно не нравится, но похоже как-то к Блэр нашла подход, раз она с ней так любезничает и даже смеется. А такой ее очень редко можно увидеть.

— Я предложила Блэр поговорить с мужем, чтобы он отпустил на завтрашнюю прогулку по Сан-Пауло, — прикуривает сигарету и отправляет колечко дыма вверх, потом закидывает ногу на ногу, от чего подол слегка приподнимается, и можно увидеть часть оголившегося бедра. Катарина наверняка заметила мой взгляд, раз еще более самодовольно улыбаться начала. — С нами даже может пойти ее личный телохранитель, который все время следил за нами, — машет рукой в сторону Умберто, находящегося где-то в тени.

Я же удивленно бровь приподнимаю, не веря в ее крайнюю наблюдательность. Какая проницательная особа. Заметила таки личного телохранителя для моей жены.

— А вы очень наблюдательная девушка, — все же делаю ей своеобразный комплимент.

— Жизнь научила многое замечать вокруг, — словно мысли мои читает, видит насквозь. — К тому же у таких людей, как чета Морейра, должны быть телохранители. Завистливых и опасных людей можно встретить на каждом шагу, — тушит сигарету прямо в кадке цветка, там же оставляет бычок, поднимается на ноги и, сделав два шага, встает напротив нас с женой. Сначала пару секунд смотрит лишь на меня, потом взгляд переводит на Блэр. — Уверена, что завтра с тобой мы сможем увидеться, поэтому позвоню тебе ближе к полудню. Как раз от работы освобожусь и заеду за тобой. — Обходит нас, крикнув слова прощания напоследок.

Ощущаю, как воздух между нами накаляется с каждой секундой все больше и больше. Напряжение у обоих достигает максимума. И если Блэр из себя не выйдет, то я готов взорваться подобно атомной бомбе прямо на этой чертовой веранде. Где стоит моя жена в развратном платье и даже не делает попытки для своего оправдания. Неужели ей нравится, что другие мужчины взглядом похотливым на нее смотрят, что раздеть хотят и трахнуть?

Еще больше ткань в руке скручиваю от подобных мыслей, от чего ей наверняка очень неприятно, но остановиться никак не могу. Она спровоцировала во мне такую сильную злость, что избавиться от нее я не в силах, а вот немного напугать малышку, чтобы впредь знала, что дразнить дикого зверя очень опасно.

Резко хватаю ее за плечи и, развернув к себе лицом, заставляю попятиться назад, прямо к каменной стене, к которой спиной прижимаю. Руки кладу на холодную поверхность по обе стороны от ее испуганного лица, на котором так четко выделяются огромные голубые глаза с диким страхом в них. Да, малышка, покажи мне свой страх, дрожи, да хоть плачь надсадно, все же ты давно уже угодила далеко не в рай.

Я тебя захотел, я тебя получил. И мне глубоко наплевать, чем пришлось поступиться, как пришлось на всех надавить, чтобы получить свой бесценный подарок. Просовываю палец в воротник ее платья и тяну на себя, при этом другой рукой надавливаю на плечо девушки. Плохо, что ножниц или ножа с собой нет, а не-то разрезал бы на ней это одеяние.

— Неужели смелости набралась, чтобы посметь меня спровоцировать, малышка Блэр? — теперь смещаю одну руку на ее шею, слегка погладив нежную кожу, а другую на бедре держу. — Решила затеять опасную игру, надев это платье, да?

— Оно мне просто очень понравилось, — начинает оправдываться, еле язычком шевеля. А меня ее слова от чего-то бесят. Нет больше той мимолетной нежности, что я испытывал в самом начале дня, когда покидал дом, оставив ее одну в столовой. Только выйдя на улицу, сообразил, что широко улыбаюсь и чувствую какой-то трепет в груди. Сейчас же нет там ничего, кроме зарождающей ненависти к ней. — Пришлось отказаться от нижнего белья, так как оно бы очень сильно выделялось.

— Ах, выделялось бы? — саркастически спрашиваю, изобразив на лице огромное веселье и полное негодование. — Ну раз так, то да, ты права, моя милая. — Облегчение загорается в ее глазах, а губы растягиваются в еле заметной улыбке, только вот все это зря. Она не догадывается, что сейчас последует. — Жаль, что порвать его придется, так как оно не очень красивое.

Блэр обескураженно смотрит на меня, не понимая смысл слов. Ну так я ей сейчас все объясню при помощи действий. Разворачиваю теперь уже лицом к стене, прижимаю грудью к ее поверхности и с первого раза рву на ней платье, также, как и на нашей свадьбе. Сделав это, получаю огромное удовольствие. Теперь она в подпорченном наряде, прижимает лиф к себе, чтобы никто не увидел ее обнаженную грудь.

Тяну ее за руку, вынуждая по пятам следовать, не обращая внимания на ее огромные каблуки, что ими она на подол наступает, путается в собственных ногах, чуть ли не падает на землю, но молча продолжает идти прямо до припаркованной машины. Затаскиваю ее внутрь салона, сажусь следом и закрываю дверь. Тонкая перегородка, отделяющая пассажиров и водителя, уже поднята. Значит нам никто не помешает.

Спустя пару секунд автомобиль трогается с места. Бросаю косой взгляд на забившуюся в угол Блэр, все еще держащую верхнюю часть одежды у груди. Голова вниз опущена, плечи дрожат, ноги плотно сжаты. В тишине машины слышится ее тяжелое дыхание и бешено бьющееся сердце.

Сам же я сжимаю и разжимаю кулаки, чтобы не пустить их в ход, ударив по дверце. В голове появилась шальная и дикая мысль дать пощечину Блэр, выплеснув на ней все свои эмоции. Я не был тем, кто избив женщин, получает нереальный кайф от причинения такой сильной им боли. Могу сорваться, выйти из себя, по щеке ладонью ударить, но только лишь за дело, а вот пускать в ход кулаки или ноги не собирался никогда. Даже если меня очень сильно разозлить. Ситуация с ее отказом и потом угроза скинуть с лестницы являлась всего лишь уроком для дальнейшей ее жизни. Хватит ей вести себя, как невинный ангел, я же знаю, какой порочной она может быть.

— Неужели, я заслуживаю такого к себе отношения? — слова Блэр звучат так громко, что резко к ней поворачиваюсь, вглядываясь в невинное лицо. Она плачет. От слез течет тушь тонкими черными полосками, на губах уже нет помады, а руки лежат на сиденье. Лиф как-то держится на ее груди, вниз не падает. — Я стала твоей женой, Родриго, — так смело называет меня по имени. — а не рабыней, у которой нет никаких прав. Поселил в своем огромном особняке, как какую-то пленницу, что не может с друзьями даже увидеться. — Даю возможность ей высказаться, молчу, сидя неподвижно перед ней. — Я даже позвонить им не могу, чтобы просто поговорить. П-О-Г-О-В-О-Р-И-Т-Ь! Все это тоже под запретом.

— Чего ты хочешь, Блэр? — не выдерживаю, не могу больше слышать ее слов, так как знаю одно-единственное сейчас желание. — Пойти завтра с Катариной прогуляться по Сан-Пауло? Это тебе нужно, да? Провести время с незнакомой девкой, только потому что вы обе в Америке жили, да?