Предложение руки и перца (СИ) - Юраш Кристина - Страница 12

Ветер норовил сдуть меня, пальцы, все еще ноющие после чемодана, судорожно искали щели между камнями. Распахнутое окно было на расстоянии шести шагов. Ветер рвал мои волосы, а я отворачивалась, идя почти наощупь. Штукатурка под ногами сыпалась крошкой вниз. Застежки на лифе платья отлетали вниз сверкающими капельками. Дышать стало намного легче, и до окна было уже рукой подать! Стоило мне ступить на подоконник ногой, как вдруг под второй ногой все посыпалось. Мгновенье ужаса неожиданного падения, и я опомнилась, чувствуя, как судорожно цепляюсь за что-то руками.

— Фу-у-ух! — произнесла я, понимая, что повисла в воздухе на руках, стоя носочком левой ноги на каком-то уступе. Мое тело вжималось во что-то холодное, а над головой хлопала створка окна.

— Ваше величество! — послышался голос, а я прищурилась. — Мы так и не смогли выяснить, как эта девушка попала сюда. Я только что говорил с магами. Он сказали, что возможность открытия портала вблизи дворца невозможна! Кроме официального, охраняемого портала для визитеров, никакие порталы не возможны!

Я висела на руках, упираясь грудью в стекло, чувствуя, что долго так не продержусь. Взгляд скользнул вниз, и пальцы лихорадочно вцепились в выпирающую лепнину в виде рога какого-то животного с оскаленной пастью, при встрече с которым лучше не прикидываться дохлым. Зачем подавать этой зубастой твари идею? Время не пощадило чудовище. Рог уже давно потерял остроту, напоминая старый уродливый гриб с маленькой оплывшей шапочкой. Зубы чудовища стерлись, да и само оно уже выглядело, как будто недавно вышло на пенсию, сменив рацион из случайных путников на не шибко резвую дохлятину. Возможно, иногда, оно даже шевелило лапами найденный трупик, вспоминая былые времена, но, мимо него уже смело можно было водить детей за ручку и намекать, что «чудовище больше не кусается!» и его смело можно гладить.

— Возможно, она пробралась через охрану, — рассуждал вслух голос, принадлежавший явно какому-то старику. Он был скрипучим и периодически прерывался покашливаниями. — Но охрана ее не видела! Девица словно появилась из ниоткуда!

— Убили послов! — закричал еще голос, а дверь в комнату грохнула об стену. Из-за плотной шторы я ничего не видела, радуясь тому, что не видят и меня! — Ваше… Величество… Послы Милессии были убиты! Только что! Охрана не успела среагировать! Они… Они прибыли, чтобы договориться о вашей женитьбе на одной из дочерей короля!

Я висела, чувствуя, как с меня медленно, по миллиметру сползает некогда роскошный корсет, пока нога периодически теряла точку опоры.

— Туда им и дорога. Я все равно не собирался жениться. Официальная версия — неудачное перемещение. Пусть маги об этом позаботятся, — негромко отозвался знакомый голос. Был у меня вариант — разжать руки и упасть в розы, но что-то мне подсказывало, что лучше дождаться, пока все уйдут из комнаты и попытаться открыть окно. Подоконники второго этажа были катастрофически узкими, а я отчаянно задирала не участвующую в моем спасении ногу, пытаясь закинуть ее повыше.

— Я все понимаю, — участливо произнес, видимо, слуга. — Не будем об этом. Пусть это останется государственной тайной.

Нога затекла, а корсет из «я кокетливая дама» уже сполз до границы «милый, я без комплексов». И продолжал сползать дальше, постепенно обнажая грудь! Я прижалась к стеклу прелестями, в надежде, что сумею удержать его. Как меня вообще угораздило!!! Мне было так стыдно, что хотелось умереть на месте! На меня сквозь двойное стекло смотрело растрепанное чудовище с двумя приплюснутыми блинами груди и корсетом, свободно болтающимся на двух чудом уцелевших застежках!

— … понимаю, что вас угнетает, — продолжал старческий голос менторским тоном. — Вам нехорошо?

Корсет пал так низко, а мою грудь расплющило об стекло вместе со щекой.

— Я так понимаю, что ее еще не казнили? — послышался знакомый голос с нотками высокомерного раздражения. — Терпеть не могу, когда так получается…

— Я понимаю. Мне искренне жаль бедняжку. Она ведь могла не знать! — тут же посокрушался старикан. — Возможно, она даже не догадывалась…

— Сама виновата, — возразил раздраженный голос, пока мой мизинец предательски соскользнул.

— Так, на чем я остановился? Ах, да! Я бы на вашем месте просто обернулся по сторонам! — послышался наиграно оптимистичный голос, переводящий тему. — Не стоит впадать в депрессию! Мир прекрасен и удивителен! Вы только взгляните в окно!

Черные плотные шторы создавали эффект амальгамы, и я отчетливо видела свое отражение, словно в старом зеркале. Два приплюснутых блинчика, съехавший корсет и кокетливо развевающаяся драная юбка морально готовились к незабываемому впечатлению. Я отчаянно пыталась закинуть ногу и подтянуться на уставших руках. Быстрее! Нога уже почти дотянулась и зацепилась, как вдруг…

— Ну что ж, нам пора! — произнес старик, заставив меня выдохнуть с облегчением. Они уходят! Наконец-то! — Министры уже ждут!

Отлично! Как вовремя! Ура!

Я немного отвлеклась и подняла глаза, слыша, как со звоном стекла хлопнула створка окна на третьем этаже, аккурат надо мной. Послышался глухие хлопки, в воздухе замелькало что-то серое, а мне на голову посыпался мусор. Служанка со скорбным видом трясла ковриком, поднимая облако пыли. Кхе! Фу!

— … это голубь! — донесся до меня спокойный голос старика. — Опять подоконник обгадит! Сейчас я его отгоню!

Стоило мне немного прийти в себя, мотнуть головой, пытаясь стряхнуть с себя мусор и посмотреть в окно, как я встретилась с большим фиолетовым глазом. Он был круглым, как блюдце. Второй глаз был прикрыт волосами, но не отставал от собрата в размерах. Рука в перчатке сжимала штору, и я чувствовала себя голубем, который вот — вот обгадит чужой подоконник. Рядом часто-часто моргал худощавый старик с остренькой седой бородкой. Зато позади старика вставали с места, не веря своим глазам, еще десяток мужиков.

— Курлы, курлы, — робко выдала я, видя, как взгляды опускаются на два размазанных по стеклу блина.

Глава пятая

Не тыкайте своим достоинством в мои недостатки!

Мне казалось, или на чьем-то надгробии будет выгравировано: «Доведут женщины до фамильного склепа!». Взгляды, брошенные на меня, намекали на то, что накрылись мои планы плитой. Могильной.

«Голубю» очень захотелось стать перелетной птицей. Он даже мысленно оставил свой желудочный автограф на чужом надгробии!

— Мне кажется, или вы ей немного понравились, — как-то неуверенно заметил старик, чей голос я слышала. То, что его больное сердце видело в жизни многое, сомневаться не приходилось. Но сейчас оно явно вспоминало, что делают в ситуациях, когда за окном висит полуобнаженная девушка с задранной на подоконник ногой.

— Да нет, не немного, — робко очнулся один из министров, кругленький такой, щекастенький. Если он министр финансов, кажется, я знаю, где прячут казну.

— Правой больше, чем левой! — не выдержала я, закусив губу и пытаясь взобраться на подоконник из последних сил. Не удивлюсь, если огромный фиолетовый глаз сейчас подернется мутной дымкой слез.

— Снимите ее, — не выдержал обладатель главной государственной нервной системы.

— Ага, неси магический фотоаппарат! — огрызнулась я, пытаясь удержать равновесие. — Могу попозировать! Если развернусь!

Видимо, идея увековечить мой позор в веках, уже посетила несколько голов.

— Тебе как? Правой стороной? Или как на документы? — прокряхтела я, глядя, как по приказу распахивается окно, а меня пытаются стянуть в комнату. Я была искренне рада разжать руки, но они намертво вцепились в архитектурное излишество. Меня дернула вниз прибежавшая стража, под руками что-то надломилось, а меня поймали и втащили пока в комнату, в которой витал тонкий аромат звиздюлей и неприятностей. Его величество стоял на расстоянии, не участвуя в общем веселье. Руки в перчатках были заложены за спину, а вокруг него стояла охрана, обеспечивая зону отчуждения.