Страна Арманьяк. Князь Двинский - Башибузук Александр - Страница 1

Александр Башибузук

Страна Арманьяк. Князь Двинский

Пролог

Из низко стелющегося над темной, почти черной водой плотного тумана беззвучно вынырнул большой парусный трехмачтовый корабль. Любой корабел пятнадцатого века вполне уверенно отнес бы его к классу боевых коггов, однако достаточно большие несоответствия в парусном вооружении и силуэте судна, а также странные ряды квадратных окошек по бортам непременно вызвали бы сильную озадаченность.

Следом за ним появились другие суда, размером поменьше, идущие след в след, словно цыплята за квочкой.

И сразу же, словно кто-то щелкнул переключателем, включился шумовой фон. Захлопали паруса, заскрипел такелаж, раздался плеск воды, где-то в клубах тумана надтреснутым старческим голосом закричала чайка.

– Пятнадцать футов… – пронзительно, по-фламандски (если точнее, на фризском его диалекте) выкрикнул на носу головного судна матрос, быстро наматывая на локоть линь с грузом.

– Не сомлевайся, княже. – Кряжистый, словно столетний дуб, седобородый мужчина в длинном плаще из тюленьих шкур почтительно обратился на русском языке к стоявшему рядом с ним на мостике флагмана одетому точно так же мужчине. – Тутой отродясь мелины не водилось, а к полдню мряку солнышко разгонит, так дело шибчей пойдет. Глядишь, к вечеру уже дома будем.

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, Пров Петрович, – недовольно ответил ему названный князем мужчина. – Я не сомневаюсь, просто муторно мне, свербит что-то на душе…

Он был не так высок и стройнее, но, несмотря на то что обращался к своему собеседнику по имени-отчеству, повелительные нотки в его голосе безошибочно указывали, что стоит он несоизмеримо выше на иерархической лестнице. Отвечал тоже на русском языке, чистом, без акцента, хотя худое и смуглое властное лицо с резковатыми чертами и бородкой клинышком больше соответствовало французскому дворянину или испанскому дону.

– Ну дык, княже, как скажешь… – Здоровяк не нашелся, что ответить, и замолчал.

– А если я неладное чувствую, – уверенно продолжил князь, – то будь уверен, Петрович, это неладное обязательно случится… – После чего, повысив голос, бросил уже на фламандском наречии: – Капитан Веренвен…

– Да, ваше сиятельство! – не отрывая рук от штурвала, отозвался высокий здоровяк.

– Команде товсь по боевому расписанию, – уверенно, но не повышая голоса, командовал князь. – Канонирам раздуть фитили и обновить затравки. Командирам боевых частей по готовности ко мне с докладом. Передать команду на остальные суда. Выполнять…

– Всем по местам стоять! – басом заревел капитан.

– Стоять, стоять… – эхом разнеслось по всему кораблю.

Знатоку эпохи все эти команды показались бы чересчур современными, однако быстрота их выполнения свидетельствовала о том, что команда все вполне понимает.

На корабле мгновенно возникла организованная суматоха. Матросы сноровисто поднимали щиты по бортам, вооруженные люди, топоча латными башмаками, выстраивались на палубе, с треском открывались пушечные порты.

Князь кивнул сам себе и бросил русскому:

– А ты чего стоишь, Петрович? Живо к своим. И чтобы брони вздели.

– Это я мигом!

Неожиданно сквозь стоявшую над водой плотную морось пробился неуверенный лучик солнца. И почти сразу же, как будто по мановению волшебной палочки, туман стал быстро расползаться и таять.

А еще через пару минут с верхушки мачты раздался истошный вопль:

– Вижу, вижу, по левому борту – эскадра кораблей!!! Поднимают паруса… пять, десять… Матерь Божия, пятнадцать вымпелов!

Глава 1

– Итак… – Я раздвинул подзорную трубу и поднес ее к глазам. – Что тут у нас?

И сразу же привычно выматерился. Зараза, ну никак не получается приличную оптику соорудить. Мутно, изображение искажается, увеличение всего ничего, а у меня ведь лучший образец от моих же мастеров из Гуттена. Уже точат линзы из горного хрусталя, редкого и дорогущего, между прочим, – один хрен, та же самая история. Да и бог с ним, видно да и видно.

Так, дистанция где-то пара кабельтовых, паруса уже подняли, перестраиваются в боевой порядок. Видимо, специально болтались здесь, чтобы встретить нас. Неожиданно не получилось, прошляпили, туман помешал.

Кто такие? Кто-кто, ганзейские, мать их так перетак… Сначала сами объявили полную торговую блокаду Руси, потом штрафами перекрыли кислород всем европейским купцам, а когда государь Иван Третий не поддался, решили зайти с козырей, перерезать наш единственный торговый путь. Ну что же, в их положении совершенно правильное решение, и я его еще давно предвидел, правда, оказался не совсем готов. Ну нет у нас еще столько военных кораблей, чтобы обеспечить полную безопасность северным торговым караванам. Строятся только, команды набираются, опять же Средиземноморье тоже очень важный регион, и там солидный флот нужно держать, так сказать, для обеспечения доминирующего положения. Ну да ладно, будем выходить из положения наличными силами.

С пятнадцатью вымпелами наблюдатель, конечно, погорячился, на полноценные боевые единицы претендуют только шесть… нет, семь. Стандартные ганзейские военные когги, неуклюжие двухмачтовые коробки с высоченными надстройками на носу и корме. Пушечное вооружение отсутствует, либо есть в мизерном количестве, а вот по паре требушетов и аркбаллист точно найдется. Ну и ручное оружие команды, стрелы и болты с горящей промасленной паклей – сейчас вполне действенно работают по деревянным кораблям. И будут работать еще долго.

Остальные посудины – обычные грузопассажирские суда, мобилизованные для военных нужд; скорее всего, с десантом. Не исключаю, что для высадки в Холмогорах; так сказать, для окончательного приведения Ивана к повиновению.

План у вражин простой: загнать тяжелогруженые торговые суда на мелководье, после чего брать на абордаж, либо жечь к чертовой матери. Если не получится, будут расчленять караван в море, а потом то же самое, что в первом варианте.

А что у нас? Я иду на своем флагмане, поименованном «Александра» в честь любимой женушки. Наш совместный проект с Фебом, сами чертили, едва не передрались в процессе, а сколько мастерам нервов вымотали, прямо ужас. Да еще несколько раз перестраивали в процессе испытаний. В том числе почти заново. Зараза, полного залпа ну никак не хотел держать, набор расшивался вдрызг, а корапь все затонуть норовил. Впрочем, с божьей помощью довели до ума, так сказать, положили начало новому классу кораблей.

Получилось у нас что-то среднее между каравеллой и галеоном, ближе к последнему. Длиной сорок пять метров, шириной четырнадцать, водоизмещение – четыреста тонн с копейками. Двухпалубное, три составные мачты, паруса прямые, на бизани – косой. На длинном бушприте тоже парус – блинд.

На артиллерийской палубе – двадцать двадцатичетырехфунтовых пушек, то есть калибром примерно сто пятьдесят миллиметров, еще по две на носу и корме, а сверху по каждому борту десять трехфунтовых фальконетов на вертлюгах.

Строили его больше года и закончили только после моего прибытия из России. Денег и ресурсов вбухали – не счесть, но получилась вполне приличная посудина, быстрая, маневренная и остойчивая.

В общем, совершеннейшая вундервафля по нынешним временам. Еще бы один такой – и разогнал бы всю ганзейскую шоблу как надоедливых тараканов. Но вот второго такого у меня нет. Этот пока первый и единственный. Остальные в Биаррице на верфях пока строятся.

Есть еще два кораблика, мурманских, из тех, что год назад со мной ходили на Русь, эти вполне подходят под определение «боевые» – с пушечным вооружением и специально обученной командой, но их только два. То есть нас всего трое против ганзейской армады. Вернее, двое, потому что один из них останется на всякий случай при торговцах.

Остальные – это десять неуклюжих, вдобавок загруженных до предела, грузовых каракк, почти ничем не отличающихся от ганзейских коггов. Разве что усиленным набором для плавания в северных широтах, слегка усовершенствованными парусами и парой жалких фальконетов на каждом.