(Не)естественный отбор (СИ) - Бутырская Наталья - Страница 61

И когда мы пришли в парк, я был потрясен до глубины души: неподалеку от скамейки, где мы вчера сидели с Зоей, выстроился целый ряд волков с цветными бантиками на шее, причем все цвета были разные. Крис как раз завязывала бант на шее очередного волка.

Случайные прохожие старательно огибали это место по широкой дуге, опасаясь полоумных оборотней; хоть перед парком и стоял знак Нулевка, мы, как правило, гуляли в человеческой форме, используя оборот лишь во время занятий спортом, а сейчас на площадке находилась целая стая волков. Крупные, в холке не ниже пояса взрослого человека, с раззявленными зубастыми пастями, звери весело махали хвостами и шумно втягивали носами прохладный воздух.

Стоило нам только войти, как все волки повернулись к нам. Даже мне стало немного не по себе, хотя я мог назвать по имени каждого из них. Я посмотрел на Зою: не испугалась ли она, но девочка хоть и замерла, но не от страха, а от восторга. Она вопросительно посмотрела на меня:

– Можно к ним подойти?

– Конечно!

И она побежала прямо в гущу животных. Со стороны это смотрелось страшновато: белокурая макушка едва виднелась из-за волчьих спин. Зоя подошла к каждому волку, каждого погладила по голове, похвалила бантик, потом умудрилась кому-то вползти на спину и даже немного покаталась верхом.

– Здорово ребята придумали, да? Мы едва-едва успели купить банты, полгорода обежали, – Крис подошла ко мне и со странной улыбкой посмотрела на Зою, – только в свадебном салоне нашли подходящие.

– А зачем? С чего вдруг?

– Ты забыл про правило Экстрима? Каждый, кто сюда пришел, становится своим, и было бы неправильно, если девочка боялась бы нас. Если для того, чтобы она освоилась, нужно немного погулять в звериной форме с бантом на шее, то так тому и быть. Ты бы знал, как расстроился Вик, сказал, что опять все самое лучшее достается оборотням. И, кстати, узнай у Зои, как она относится к медведям, а то наши мишки тоже хотят подружиться с ней.

Я оглянулся и увидел, как несколько парней-людей и пара оборотней-медведей грустно наблюдают за веселящимися волками.

– Я расскажу ей сказку про медведей в следующий раз, так что пусть тоже готовятся, что ли?

– Стан, – тихо сказала Крис, не отводя взгляда от девочки, – Зоя ведь из неблагополучной семьи, верно? Ты ей просто так помогаешь?

Я посмотрел на подругу и заметил в ее глазах слезы:

– Я просто не смог остаться в стороне. Ее маме в свое время не встретился такой человек, так пусть хотя бы у дочери будет хорошее детство.

– А ты можешь познакомить меня с похожей семьей?

– В смысле? – не понял я. – Насколько похожей?

– С неблагополучной. В последнее время меня одолевают неприятные мысли, словно я выбрала не ту профессию. Надоели до смерти эти законы, поправки, дурацкие суды с дурацкими требованиями. То одному привезли бракованный диван, и магазин отказывается возвращать деньги, то кому-то машину поцарапали. Мышиная возня. Когда я помогала Насте, то ощущала себя лучше, значительнее, словно я – настоящий супермен. Или супервумен. А сейчас ей уже не нужна помощь, думаю, вы и сами прекрасно разберетесь. Кстати, поговори с Настей. После вчерашнего вечера у нее что-то сдвинулось.

А когда я смотрела на тебя и Зою, то чувствовала, что ты делаешь очень крутое дело. Спасти жизнь ребенку – это ничуть не меньше спасения целой вселенной. И я тоже хочу помочь. Хотя бы кому-то.

– Крис, ты… – я не знал, что ответить. – Это все не так просто. Ты не представляешь, с чем я столкнулся во время работы. Зоя – это вершина айсберга, причем довольно ухоженная и симпатичная, а что там внизу.… Это страшно.

– Вот именно! – парировала Крис. – Если тебе даже смотреть страшно, то каково там жить? И если вдруг я смогу хоть кому-то помочь, разве это не будет правильно?

– Правильно – неправильно… Все прекрасно знают, как нужно жить правильно, вот только никто так не делает! Иначе зачем бы нужна была моя профессия? Или твоя? Или Дум Шадара? Все знают, что спорт полезен, и продолжают лежать на диване перед телевизором. Все знают, что детей бить нельзя, но каждый день в больницы поступают избитые школьники. Все знают, что алкоголь вреден, но бары процветают и по сей день. Я же о тебе беспокоюсь, Крис! Это не так легко, как тебе кажется. Мне понадобился всего один разговор с мамой Зои, чтобы подтолкнуть ее к решению проблемы, но большинство родителей не такие! Там есть такие личности, что проще сделать им лоботомию, чем исправить! В чем-то Наталья была права. Мы, оборотни, не знаем, каково это – быть ненужным ребенком.

– Ты что, думаешь, что я не справлюсь? – Крис впервые за время разговора посмотрела мне в глаза, и я ясно увидел ее злость. – Думаешь, я слабее тебя? Что я расплачусь и убегу?

– Да нет, Крис, я думаю, что ты как раз не сбежишь. Поэтому и говорю тебе: подумай.

– Да к дьяволу твое «подумай». Я хочу спасать этот гребаный мир. Ты мне поможешь или нет? – в конце Крис перешла на крик.

– Хорошо, – резко ответил я, – как скажешь, супервумен. Завтра приходи к девяти утра в участок. Пройдешься со мной по домам, сама выберешь себе подопечных. Если не струсишь.

И я пошел к Зое, которая уже и забыла про мое существование, снял ее со спины волка и предложил рассказать еще одну сказку, на этот раз про Машу и медведя. В других русских сказках волк выставлялся либо злодеем, либо глупым неудачником, хотя была еще история про Маугли, но я решил, что она может натолкнуть Зою на неправильные мысли.

Даже после того, как ребята обернулись, оставив свои бантики на шеях, Зоя их не боялась. Девочка перезнакомилась со всеми, вспоминала, как выглядит тот или иной человек в звериной форме, и весело болтала. Кто-то даже захотел научить ее кувыркам, но я запретил. Все же разрешение на занятия паркуром должна давать мама, и паркур – не самый безопасный вид спорта. Лучше уж купить ей ролики, и пусть она катается по лесным дорожкам под присмотром одного из волков.

А Наталья, когда я передавал ей девочку, сказала, что днем звонила учительница и сказала, что сегодня Зоя впервые заговорила с детьми во время перемены.

Да, некоторые проблемы довольно просто решаются, а некоторые…

Первая семья, куда мы пришли, внешне выглядела вполне благополучно. Трехкомнатная квартира, двое родителей: мама – домохозяйка, папа обеспечивает семью, и шестеро детей разных возрастов. Все ходят в школу, одеты не в новую, но добротную одежду, младшие донашивают за старшими, дома всегда есть суп, второе. Но к нам поступила информация, что по вечерам из квартиры часто доносятся крики и плач, неоднократные вызовы полиции, соседи говорят, что отец лупит детей и, возможно, жену.

Главы семейства не было дома, и нас встретила его жена, невысокая, с усталым лицом, в потертом халате и с грудным младенцем на руках.

Когда мы вышли из их квартиры, Крис вдохнула и глубоко выдохнула, пытаясь очистить легкие от липкой атмосферы их дома.

– Стан, она, кажется, так и не поняла, почему мы пришли. Фуу, аж покурить захотелось.

– И боюсь, никогда не поймет. Ее отец бил детей за любую провинность, ее муж бьет детей, в ее мире так и должно быть. Она не представляет, что кто-то может жить по-другому.

– Самое смешное, что представляет, но весьма отдаленно и точно не в России. Слышал, там телевизор работал? Я почти уверена, что это какой-то бразильский сериал, так вот, скорее всего, она думает, что семьи, где папы заботятся о своих детях, говорят им, что любят, разговаривают с ними о жизни, существуют лишь где-то там, за границей, в красивых фильмах и любовных романах. А в жизни все, как у них: полнейшая диктатура и оплеуха за любое неповиновение.

– Не хочешь взяться за них?

– Ни за что. Хотя детей жалко. Они ведь вырастут и продолжат эту цепочку: парни будут бить жен и детей, девочки найдут себе мужей-тиранов, но я даже не представляю, что я могу здесь поменять. Даже если я изобью папашу, он лишь внесет меня в список тех, кого он должен бояться, а жена и дети так и будут числиться в списке жертв.