(Не)естественный отбор (СИ) - Бутырская Наталья - Страница 52

Представьте, что вы рассказываете доктору, как часто ходите в туалет по большому и какого цвета ваш кал. Это неприятно, стыдно, но иногда именно такие подробности позволяют выявить причину недомоганий.

Даже если я буду расспрашивать вас о том, как проходили занятия с Лаэлисом, я не смогу выявить что-то конкретное, так как такой опытный специалист, как Натаниэль, умеет прекрасно заметать следы. С другой стороны, отношения со Станом являются отличным индикатором вторжения в ваш разум. Но мне нужно, чтобы вы были не просто откровенны. Нужно, чтобы вы максимально сконцентрировались на моих вопросах и вытащили каждую эмоцию или некрасивую мысль, которая вдруг всплывала, а вы старательно ее затерли.

Есть, конечно, и другой вариант. Так как мы знаем, из-за кого произошел сбой, я могу отправиться к Лаэлису и попросить его рассказать, что именно он вам внедрил в голову и какие психотропные средства использовал. Но, полагаю, этот способ нам не подойдет.

Впрочем, на сегодня достаточно. Я выдам вам предписание на лечение, покажете ее по месту работы. Во сколько у вас там тихий час? С часу до трех? Вот в этот промежуток и приходите ко мне.

Гном быстро набросал бумагу, поставил круглую синюю печать и любезно распрощался.

Уже на первой встрече он показался мне достойным учеником и соперником Натаниэля. Спокойный, уверенный, профессионально собранный. И ему не страшно было довериться, потому что он не станет оценивать мои слова с точки зрения морали, а лишь с сугубо практичной стороны.

Я подумала, что его дети уже должны были получить право использовать приставку «Дум» в своем имени.

У гномов необычная система именований, впрочем, логично вписывающаяся в их расовые особенности. Пока юный гном учится в школе или в университете, бегает в поисках смысла жизни, его называют по личному имени, тому, что дали родители при рождении. Но стоит ему пойти работать, как его сразу начинают называть по имени отца. Если тот заслужил такую честь.

Приставка «Дум» означает на каком-то древнем языке гномов «сын», если девочка, то «Дин» – «дочь». Можно сказать, что к взрослым гномам все обращаются по отчеству. Некий гномий аналог арабского «ибн».

Но если отец гнома не проявил себя с лучшей стороны, не заслужил определенное уважение в профессиональных кругах благодаря навыкам или не продемонстрировал свои личные качества, то его дети не могут зваться по его имени. И нет большего стыда для гнома, если его сына называют Аддум, т. е. внук, ведь это показывает, что отец такого гнома либо неудачник, либо неумеха, да и к самому Аддуму будут относиться с недоверием. Разве может у плохого гнома вырасти хороший сын?

Поэтому гномы, по большей части, славятся своим усердием, высокой работоспособностью и мастерством. Хотя в последнее время часть гномьей молодежи отказывалась жить по старым обычаям и требовала, чтобы их, как и людей, звали по личному имени. Мне было приятно, что мой лечащий врач, как и полагается приличному гному, представился Дум Шадар, сыном Шадара, а его имя будут прославлять его собственные дети, и он никак не может его запятнать.

На следующем занятии Дум Шадар продолжил расспросы об отношениях со Станом, и постепенно я начала понимать, почему он это делает. И с каждым ответом передо мной открывалась неприятная правда.

Несмотря на то, что эти разговоры не имели цели вылечить меня, мне с каждым днем становилось все легче, словно я постепенно выпутывалась из жесткой паутины, в которую попалась по собственной глупости. И когда гном сказал, что пришло время переходить к сеансам гипноза, я испугалась.

– Если продолжить аналогию с обычным лечением, – пояснил Дум Шадар, – то ранее у нас с вами была диагностика, а теперь пришло время для операции. Возможно, потребуется целый ряд операций, но в любом случае после каждого вмешательства у вас будет время восстановиться и оценить результаты. И так же, как и после операции, у вас останутся шрамы. Даже самое качественное лечение не сможет вернуть вас в исходное состояние, я могу лишь максимально приблизить вас к нему.

Гном не стал размахивать перед глазами часами на цепочке, как это делают в фильмах, не щелкал пальцами, а так же, как и Натаниэль, заговорил меня. Его размеренная речь замедлялась, размывалась, пока не исчезла вовсе.

Когда же я очнулась, то помнила все, о чем он мне говорил во время транса. Дум Шадар не наговаривал мне другие установки, не заклеивал трещины изолентой, а потихоньку вытаскивал наружу одну за другой мысли эльфа, демонстрировал их мне и снимал обязательность их исполнения. Не знаю, с чем это можно сравнить, разве что с вытаскиванием глубоко засевших заноз, когда через боль и слезы вытаскиваешь из-под кожи крохотную щепочку, причинявшую сильную боль.

В тот же вечер я перестала избегать Стана, вздрагивать при его появлении и отводить глаза при любом разговоре. Мы даже поболтали немного, и он поделился радостной новостью про возвращение потерявшегося эльфенка. Но я видела, что ему сейчас очень тяжело. Возможно, я была тому причиной, но почему-то мне казалось, что что-то нехорошее творилось у него на работе, что-то такое, с чем он не мог справиться.

Затем Дум Шадар провел оценочный сеанс, на котором предложил мне пройти небольшой тест. В нем описывались различные ситуации, и я должна была написать, как бы я поступила в том или ином случае. Вроде бы несложное задание, вот только гном попросил меня написать на каждое задание три варианта ответа: первое – как бы поступила я, второе – как бы поступил, на мой взгляд, Стан, и третье – что бы сделал Натаниэль. И, как ни странно, сложнее всего было написать первый вариант. Стану я приписывала резкие силовые методы решения во имя добра и справедливости, воображаемый Натан оценивал ситуацию и способы выхода из нее с точки зрения выгоды. А я? Воображаемая я чаще всего хотела сесть в уголке и плакать, пока кто-нибудь ей не поможет.

Когда я сказала об этом Дум Шадару, тот лишь усмехнулся, но ничего не ответил.

Потом был новый сеанс гипноза, потом еще, и в голове прояснялось с каждым разом. Я спокойно ходила на работу, без приступов ненависти или беспричинной любви к подопечным, слушала вечерние лекции эльфа вместе с Крис, которая принципиально ходила на них вместе со мной. После стычек во время первых двух занятий, на которых эльф и оборотень припомнили все расовые обиды за несколько тысяч лет, осыпая друг друга датами, именами, названиями городов и самых крошечных местечковых битв, их война перетекла в вооруженное перемирие, и если Натан позволял себе сделать малейший намек на неполноценность оборотней, как Крис сразу парировала его слова. Так что за это время я изрядно пополнила свои знания в истории мира с точки зрения других рас.

Натан заметил изменения в моем состоянии сразу же после первого лечебного гипноза, в тот вечер я услышала перед уходом с лекции, как он пробормотал «Хэльвард». Это было личное имя Дум Шадара. Видимо, из сада Натаниэлю сообщили, кто именно назначил мне лечение.

Двенадцатый сеанс Дум Шадар начал со слов:

– Анастасия, поздравляю вас, лечение окончено. Я выписал вам таблетки, укрепляющие нервную систему, немного витаминов, у вас легкое истощение, а также жду на прием раз в две недели, чтобы проверить текущее состояние. И если Лаэлис вновь попробует оказать на вас воздействие, я готов выступить в качестве вашего свидетеля.

А теперь я хотел бы сказать вам кое-что не как лечащий врач, а скорее, как психолог.

Я подобралась, сложила руки на коленях и приготовилась слушать.

– Вы когда-нибудь задумывались о том, что ничего не решали сами за себя? В школе училась хорошо, потому что мама так сказала. Поехала в город, потому что мама так сказала. Подписала кабальный договор на эльфов, потому что вам сказали преподаватели. Начала встречаться с оборотнем, потому что он вас попросил. Переехала к Натану, сбежала в деревню, снова переехала к Стану, даже пошла к психотерапевту и отвечала на его неприятные вопросы, потому что кто-то вам это сказал.