S. Синдром (СИ) - "EvgeshaGrozd" - Страница 16

— Кастер, ты что? Кто она тебе? — Ричер в шоке смотрел на моё лицо. — Неужели, ты питаешь к ней какие-то чувства? — в его глазах была жалость. — Опомнись!

Психанув, оттолкнул его от себя.

— Давай так! Если ты мне друг, то либо поможешь во всем этом разобраться, либо уйдёшь в сторону и не будешь мешать.

— Ты уверен, что делаешь всё правильно? Подумай о последствиях. Твоя будущая карьера может накрыться медным тазом.

— Я думаю только о том, что вокруг Джилл собралось ОЧЕНЬ много противоречий, которые так и не дали мне необходимой картины. Мне нужно понять, где правда, а где ложь?

— Думаешь, я тут тебе сказочку сочинил? — Чейз зло посмотрел на меня.

— Не обижайся. Просто устал от догадок. Хочу самостоятельно до всего докопаться.

Ричер усмехнулся и повернулся к выходу:

— Максимум чем я могу помочь — это только не мешать.

— За это так же буду благодарен, — выдавил улыбку.

— Прости, я пойду, — Чейз был явно расстроен. — Работа ждёт, да и пока не могу прийти в себя от твоих откровений. Я считал тебя разумным человеком и довольно рассудительным, но то, что ты питаешь к этой пациентке до добра не доведёт, поверь. Зови, если нужно, помогу, чем смогу.

Я дружески хлопнул его по плечу. Ричер, сетуя и качая головой, удалился из реанимации.

Спустя ночь, доктор Робертс наконец появилась и приняла мой отчёт о состоянии больной.

— Ты должна выкарабкаться, — услышал я нотки явной мольбы. Эмма болела за неё всей душой.

— Так и будет, — проронил я. — Для меня есть какие-то поручения, доктор Робертс?

— Вы после суток, и, думаю, заслужили отдых. Можете идти.

— Спасибо, — откланялся и устремился в коридор.

Влетел в ординаторскую. Утренняя линейка только началась. Врачи и весь колоритный медперсонал недовольно зыркнули на меня. Виновато потупил взор. Извинился и, делая вид, что беру медкарты, стянул со стола ключи. Вышел. Осмотрел связку, понимая, что нужного тут нет. Ну и черт с этим, в детстве иногда вскрывал замки. Спасибо дяде Джону.

Точно зная, что кабинет главврача пуст, засеменил туда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Попытка 10

ДЖИЛЛ

Гул. Стук в висках. Чувство борьбы. Мне нужно проснуться. Нужно открыть глаза. Нужно кого-то позвать, сказать им, что жива и прощаться со мной — ошибка. Я была уже в могиле, но выкарабкалась, чтобы бороться дальше. А теперь? Где я? Это словно параллельный мир, но он мой, живёт рядом со мной и не даёт в нём полноценно участвовать, самовыражаться и думать. В голове какой-то бессвязный контраст ощущений, мыслей, фраз и эмоций. Во всей этой бессмысленной какофонии чётко улавливаю страх, который буквально выедает изнутри. Я твёрдо понимаю, что это чувство ещё долго будет со мной. Поэтому мне необходимо открыть глаза и дать ему отпор. Я должна это сделать!

Тело словно покрыто подобием налёта или невесомой вуалью, но я впервые свободно выдохнула. Веки подчинились. Яркий свет причинил боль глазам. Испустила какой-то звук, напоминающий стон. Зажмурилась.

— Джилл, — мягкая и ласковая ладонь легла на лоб.

Я знаю этот голос. Он всегда чуток и добр ко мне. Вновь пошла на риск, чтобы увидеть того, кто рядом. Надо мной склонялась женщина. Она мягко улыбнулась, но в уголках её глаз стояли явные слёзы. Почему?

— Ты очнулась. Хвала богу.

Захотелось спросить, что со мной произошло, но тут поняла, что не могу говорить. Во рту что-то мешает. Сердце панически запрыгало. Что это?

— Тише, тише, — женщина поняла моё беспокойство. — Это дыхательная трубка. Ты интубирована. Её уберут сейчас, потерпи немного, — она нажала кнопку вызова персонала. — Главное, не дёргайся, можешь повредить трахею.

Она нервно огляделась и, вдруг наклонившись к самому моему уху, быстро и напряженно зашептала:

— Я не позволю этому больше продолжаться. Скоро всё закончится. Обещаю!

О чём она? Не могу вспомнить, но знаю, что я в опасности.

В реанимацию вошёл персонал и принялся кружить вокруг меня, осматривая. Через полчаса, лежала без катетеров и трубки во рту, тщетно стараясь вернуть память на место. Месиво в голове, обрывки картин, бессвязных и пугающих.

— Что ты помнишь? — женщина твёрдо смотрела на меня.

Я мотнула головой. Бардак. Она горько вздохнула:

— А имя? Помнишь имя своё?

Рой мыслей обуревал голову. Где я? Кто я? Кто она? Что случилось? И снова кто я? Я… я… Ну же! Она назвала меня Джилл? Да это моё имя! Но кто я?!

— Джилл, — произнесли мои губы и вызвали улыбку женщины. — Моё имя — Джилл.

Снова напрягла мозг, насилуя каждую извилину.

— Умница, — она погладила мою руку.

Проследила за движением её руки и ужаснулась от вида своих пальцев — нет ногтей. Шок округлил глаза. Поняв суть моей реакции, врач взяла эту ладонь и спрятала в своих руках, прижав к груди.

— Это прошлое, его давно нет. У тебя все хорошо.

Теперь не клеилось.

— Хорошо? — переспросила, дивясь такому грубому противоречию. — Тогда, что скоро закончится?

— Прости, мне тяжело говорить тебе о том, что ты забыла. В данном случае, забыть — наилучший подарок для тебя.

— Я должна защищать себя, — это поняла и чуяла чётко, но какая-то чёртова неуверенность не давала набраться решимости.

— Джилл, это психиатрическая больница для буйных и невменяемых преступников.

Снова волна памяти. Нож режет моё тело, чьи-то жестокие руки и ноги бьют и втаптывают, секс омерзительный и болезненный до боли внутри, против моей воли.

— Умница, — она погладила мою руку.

Проследила за движением её руки и ужаснулась от вида своих пальцев — нет ногтей. Шок округлил глаза. Поняв суть моей реакции, врач взяла эту ладонь и спрятала в своих руках, прижав к груди.

— Это прошлое, его давно нет. У тебя все хорошо.

Теперь не клеилось.

— Хорошо? — переспросила, дивясь такому грубому противоречию. — Тогда, что скоро закончится?

— Прости, мне тяжело говорить тебе о том, что ты забыла. В данном случае, забыть — наилучший подарок для тебя.

— Я должна защищать себя, — это поняла и чуяла чётко, но какая-то чёртова неуверенность не давала набраться решимости.

— Джилл, это психиатрическая больница для буйных и невменяемых преступников.

Снова волна памяти. Нож режет моё тело, чьи-то жестокие руки и ноги бьют и втаптывают, секс омерзительный и болезненный до боли внутри, против моей воли.

— Мой диагноз? — поняла, что пациент.

— Галлюцинации…

Далее как удар в лоб.

— Галлюцинаторно — параноидальный синдром? — эта фраза словно высечена на скрижалях моей памяти.

— Да, память с тобой, но ей нужно помочь, — женщина улыбнулась.

Я снова взглянула на свою руку и плавно выскользнула.

— Что с рукой? Почему она… такая?

— Джилл, всего мне не рассказать.

Продолжала рыться в недрах памяти, но это словно чужие картинки, не мои.

— Кастер, — всплыло ещё одно имя, от которого вдруг стало тепло и уютно.

Однако, лицо женщины выражало теперь удивление и негодование.

— Он — интерн, — кивнула она.

— Он — хороший.

Это знала совершенно точно. Но почему не помню лица? Водоворот картин из прошлого, но больше всего глаза — чёрные, жестокие и безжалостные.

— Есть и другой.

Доктор вздрогнула, как будто получила удар по лицу.

— Он злой… Он мучает меня.

Женщина сцепила зубы, что-то давя в себе. Не скажет, потому что не может и это не только страх за меня. Ей стыдно?

— Теперь всё хорошо, дорогая, — она снова гладила мою ладонь, повторяя эту фразу тысячный раз, как заведённая. — Это Томас, — указала на санитара в коридоре и жестом пригласила его в палату. — Мне нужно отойти. Томас позаботится о тебе.

Видя полнейшее безразличие на физиономии санитара, тут же усомнилась в его участии во всём, что происходило вокруг меня. Женщина вышла, и этот Томас, слава богу, за ней следом, но уселся на скамью в коридоре.