Корень зла (СИ) - Смородин Кирилл - Страница 11

Та превратилась в настоящую красавицу — легкую, стройную, светлокожую и с огненной гривой. Теоллиг нередко сравнивал ученицу со стихией: энергия и жажда деятельности в ней просто бурлили, многократно усиливая талант Творца. Венкролл на фоне Ламирэльи казался холодной безмолвной тенью, и более странной пары Тео еще видеть не доводилось.

Впрочем, парой в том самом смысле Вена и Лами назвать было нельзя. Девочка относилась к Венкроллу как к младшему брату, нуждающемуся в помощи и заботе. Венкролл же… Теоллиг так и не мог понять, что за чувства тот испытывает к Ламирэлье. Иногда у учителя возникало впечатление, что для Вена девочка — словно часть его самого. Или принадлежащая ему вещь. Венкролл был жаден до ее присутствия и, если оставался один, мрачнел еще больше.

Несомненно, Вен был бы не против создать с Ламирэльей пару — Творцам позволялось любить друг друга, доходить до близости, правда, детей они иметь не могли, — однако девочка…

Разговор Вена и Лами, который Теоллиг случайно подслушал, дал понять, какую ошибку он совершил, позволив своим ученикам трудиться вместе. Безусловно, Ламирэлья сама это предложила — и, как оказалось, с позволения наставника обрекла себя на тяжелое для ребенка-Творца испытание. Уже потом, когда скорбь отошла на второй план и Теоллиг вновь мог думать, рассуждать и делать выводы, он понял, что именно тот разговор и послужил началом катастрофы.

Глава 6

Венкролл мрачно смотрел в никуда. Сейчас он ненавидел абсолютно все: журчание ручья внизу, щебет птиц, шорох листвы, прохладу и сладковатый аромат воздуха, огромную радужную сферу над головой, Творцов, всех до единого, — и даже Лами.

Нет: особенно Лами.

Он заставил себя перевести взгляд на подругу. Как она похорошела за это время… Огромные серые глаза, маленький, чуть вздернутый нос, полные губы, мягкий овал лица в обрамлении пламенных локонов. При мысли, что скоро встречи с Лами будут гораздо реже, хотелось, чтобы злость, терзавшая душу, вырвалась сотнями ядовитых и жалящих тварей, которые накинулись бы на все живое и отравляли, отравляли, отравляли…

— Почему мы больше не можем работать вместе? — спросил Венкролл опять.

Лами устало вздохнула, покачала головой.

— Я ведь уже говорила. И не раз. Впереди экзамен. Как только мы его сдадим, то станем полноценными Творцами и сможем создавать миры для них, — она подняла глаза к Сердцу Вселенной, поджала губы и некоторое время с благоговением смотрела на разлетающиеся от него тысячи искр жизни. — Мы будем обязаны работать поодиночке, потому что должны давать дом множеству разумных существ. Остальным Творцам, пока мы росли и учились, и так приходилось нелегко. А Теоллиг так вообще разрывался между нашим обучением и Миросозиданием. Но теперь игры кончились, Вен, и мы должны трудиться наравне с остальными. Осталось только пройти Экзамен…

— Да плевать на Экзамен! — вскричал Венкролл. Бледное лицо исказил оскал, и Ламирэлья помрачнела. Она надеялась, что за то время, пока помогала Вену в обучении, тот избавился от этой привычки. Сейчас… Словно бы и не было совместных трудов, долгих разговоров, попыток «оживить» Вена, приносивших хоть какие-то плоды. Девушке стало очень горько. — Я придумал… — он повернулся, схватил Лами за плечи. — Давай провалим Экзамен. Тогда нам не позволят заниматься Миросозиданием еще какое-то время. Теоллиг снова будет нас учить. Нас двоих: Сункворр-то уже станет Творцом.

Освободившись от рук Венкролла, Лами нахмурилась. Сейчас она совсем не походила на себя: улыбчивую, полную сил, надежд и планов. Казалось, в ней долгое время копилась усталость — и теперь все накопившееся дало о себе знать.

Венкролла это пугало, а страх всегда пробуждал в нем злость.

— Нет, Вен, так не пойдет. Даже если мы не сдадим Экзамен и вернемся к обучению, долго оно не продлится. И что потом? Ты снова предложишь провалить проверку? А потом еще и еще? Так не годится. Остальные все поймут, и без наказания наш проступок не останется. Я даже представить не могу, каким оно будет. Вполне возможно, что нас развоплотят. Но это далеко не самое страшное, по крайней мере, для меня, — Ламирэлья с горечью посмотрела на Вена, покачала головой. — То, что ты предлагаешь, попросту подло. По отношению к нашему учителю, остальным Творцам, Миросозиданию и, главное, к ним, — она вновь указала взглядом на сонмы искр жизни, порождаемые радужной сферой. — Мы ответственны за каждое разумное существо, появившееся во Вселенной. А их миллиарды, им нужно где-то жить, и создавать миры для их жизни — наш долг. Ты же думаешь только о себе, такое чувство, что и Миросозидание ты воспринимаешь как игру. Так нельзя.

Венкролл вслед за Ламирэльей посмотрел на Сердце Вселенной в ореоле искр жизни. Как же он ненавидел и эту бесконечно меняющую цвет громадину, и все окружающие ее огни. Почему он должен трудиться для их блага? Кто они такие? И что такого сделали, чтобы он, Венкролл, чувствовал за них ответственность?

«Как все глупо…» — он не выдержал — заскрежетал зубами.

Лами, видя это, расстроилась еще больше. Все, чего ей сейчас хотелось, — просто встать и уйти. Она прекрасно помнила тот день, когда сказала, что Венкролл выбрал прекрасное место, чтобы побыть в одиночестве. Сейчас поваленное дерево, нависшее над ручьем, журчащая вода и буйство зелени вокруг превратились во что-то опостылевшее. Девушка считала мгновения, приближая то, когда можно будет, наконец, удалиться.

Навсегда…

— Давай сделаем это хотя бы раз, — с трудом выдавил Венкролл. Просительные интонации в его голосе очень удивили Ламирэлью. Обычно, если Вену что-то требовалось, он говорил об этом словно констатировал факт. — Я совсем не уверен, что справлюсь без тебя, я еще не готов.

— У тебя просто нет желания быть готовым. Нам дали все необходимые знания, мы по сотне раз использовали каждую формулу Миросозидания, решали тысячи всевозможных задач, с которыми под силу справиться только настоящим Творцам. Так что не надо говорить мне о какой-то неготовности. Я очень жалею, что учитель Теоллиг не разделил нашу пару раньше. Тогда тебе не пришлось бы мучиться от работы в одиночку прямо перед Экзаменом. Мы все слишком увлеклись совместными уроками, и ни к чему хорошему это не привело.

— Хотя бы раз… — сипло повторил Венкролл.

— Нет. Я уже сказала: это нечестно по отношению к нашей сути — сути Творцов. К тому же, я прекрасно знаю тебя, а потому уверена, что после первого раза тебе понадобится второй, третий и так далее.

Некоторое время Вен молчал. А когда заговорил, Ламирэлье стало холодно от сквозившей в его голосе ненависти:

— Это все из-за правил, да?.. Из-за этого бессмысленного набора инструкций, которым мы следуем из поколения в поколение… Вместо того, чтобы искать новые подходы к Миросозиданию, развиваться… Посмотри на тех, для кого мы трудимся. Они ведь не просто живут в созданных нами мирах, а стараются стать лучше, пускай и разными способами. Где-то им на помощь приходит та сила, которую принято называть магией, где-то…

— Прекрати, — перебила Лами, справившись со страхом благодаря вскипевшему внутри гневу. — Тебе вовсе нет дела до разумных существ и их жизни в созданных Творцами мирах. Тебе нет дела ни до кого и ни до чего, кроме себя. Поэтому не смей даже упоминать кого-либо в попытке добиться своего — не выйдет. Я долгое время пыталась помочь тебе измениться, и все было бесполезно. Да, ты научился создавать не только то, к чему всегда тяготела твоя черная натура, но и что-то хорошее, красивое, не наполненное опасностью, смертью и болью. Но только потому, что так требовал учитель Теоллиг. Ты угождал ему по одной простой причине: чтобы он не отбирал у тебя игрушку по имени Ламирэлья. Но теперь все изменится. Игрушка оказалась живым существом, у которого тоже есть чувства и желания. И ее жизнь принадлежит только ей.

— Я никогда не воспринимал тебя как игрушку!.. — за возмущением Венкролл попытался скрыть страх — от того, что его раскусили. — Ты была мне другом. Единственным другом, и я не хочу, чтобы наша дружба закончилась.