Зеркало судьбы - Точинов Виктор Павлович - Страница 14

Кто-то тронул Эвана за рукав. Девочка-уборщица протягивала ему исписанный косым, торопливым почерком лист.

– Мисс Нелли велела передать, – улыбнулась она. – Вы правда очень её любите, невесту свою?

– Очень! – с чувством произнёс Эван, впиваясь взглядом в список.

Семнадцать строчек. Фамилии и имена. И цифры напротив них – наверное, номера купе.

Номер три. Некая Эллен Бойд – видимо, сестра или жена того самого Вольденского филантропа. Наверняка Уиллиг знает, где она живёт. Нет, вряд ли её можно заподозрить, но с кого-то же надо начать!

Номер пять – Эндрю Смит-младший. Ищи, что называется, ветра в поле. Сколько Эндрю Смитов, пусть даже и младших, может обитать в городе с двадцатью тысячами населения?

Номер десять…

Эван нахмурился. Приблизил лист к глазам, перечитал строчку ещё раз. Это было похоже на чью-то чертовски дурную шутку.

Под десятым номером в списке значилась некая Ида Монтгомери. Под одиннадцатым – Льялл Кори.

Ида, как всегда, вышла из здания института последней, когда её сокурсницы уже успели разбежаться по узким улочкам Вольдена. Привычным изящным движением поправила выбившуюся из причёски прядь, надела перчатки – и торопливо зашагала к остановке конного трамвая. Одна. Ну и славно.

Эван шагнул ей навстречу из тёмного переулка.

– Что вы с Льяллом затеяли? – прошипел он.

– Ты о чём? – удивление в её голосе казалось таким искренним. Господи, и когда она научилась врать?

– Ида, – выдохнул он, переводя дух. – Ты знаешь, мне плевать на политику. Но тебе не кажется, что отправить на тот свет двести душ во имя святой, мать её, свободы – это слишком?

– Да о чём ты? – чуть не плача, спросила она.

– Вы купили билеты в вагон первого класса. Умно, что уж там. Кто в чём заподозрит богатую влюблённую пару?

– Так, постой-ка, – нахмурилась она. – Ты про воскресный поезд на Бриттсбург? Ну да, Льялл раздобыл для нас билеты. Но что ты плетёшь? Какие двести душ?

– Поезд до столицы не доедет! Кто-то пронесёт в него взрывчатку и устроит крушение на мосту!

Ида осторожно кивнула. Да она же думает, что я рехнулся, понял вдруг Эван.

– Я точно знаю, что так и будет! – насколько же глупо это прозвучало! – Хорошо, раз ты ничего не знаешь… Но Льялл… Ты в нём уверена?

– Вполне, – сухо ответила она. – Эван, мы просто едем в столицу. Мы любим друг друга и хотим погулять по красивому городу. Без взрывчатки. Люди так делают иногда.

– Не надо, – он понял, что всё летит к чертям. – Только не этим поездом… Послушай, ради всего святого – спрячься где-нибудь до понедельника!

– Урод, – прошипела Ида сквозь зубы. Оттолкнула его и поспешила прочь.

– То есть ты зря потратил вчерашний день, – подытожила Эми.

– Ничего себе – зря! – возмутился Эван. – Я, можно сказать, нашёл этого гада!

– Уверен? В твоём списке семнадцать человек. Нет, я понимаю, что только один из них увёл у тебя девушку…

– Да при чём тут это! Льялл – сепаратист! И вообще, откуда у него деньги на эту поездку?

– Да, это интересно, – кивнула паури. – Украсть билеты он не мог, они же именные. А с деньгами у подобной публики обычно плоховато. Чем он вообще занимается, этот твой Льялл?

– Газету выпускает. «Солнце свободы».

– Тогда вообще не понимаю. – Эми нахмурилась. – Содержать типографию – удовольствие недешёвое. А если он ещё и распространяет свою газетёнку бесплатно, так вообще, одни расходы… Знаешь, что? Раздобудь её. И как можно больше легальных местных газет. Посмотрим на бумагу, шрифты. Если у него есть дружки в какой-то Вольденской типографии, то, по крайней мере, понятно будет, где его искать.

– Эми, у меня, вообще-то, работа есть! – простонал Эван. – Это несправедливо!

– Что несправедливо? – отчего-то разозлилась паури. – Что ты вместо того, чтобы пускать слюни в стакан с бренди, занимаешься чем-то полезным? Что можешь ходить по земле, разговаривать с людьми? А хочешь, я тебе одну историю расскажу – про несправедливость? Как-то раз двое молодых придурков из Вольдена решили, что им страсть как нужны деньги на их великие дела. И похитили с целью выкупа дочку богатенького фабриканта. Нет, зла они не хотели. Сунуть под нос тряпку, пропитанную хлороформом – это да. Отвезти в глушь и приковать к трубе отопления в старом доме— это да. А убивать – кишка у них была тонка. Они даже позаботились обо мне, лапушки мои. Оставили мне еду, воду и два дамских романа, чтоб не скучала. Сторожить меня не стали – ну а куда я денусь? Руку, что ли, отгрызу?

Их не было пять дней. А на второй день, как я понимаю, у меня начался аппендицит. Пустячная болячка, а, господин врач? – усмехнулась она. – Но не когда ты один в чёртовом заброшенном доме.

– И ты пять дней…

– Четыре. На пятый они вернулись и нашли мой хладный труп – ох как они перепугались. Дрянное было зрелище, что уж там. Ну а дальше – что ты думаешь? Их обуяло раскаяние, они вернули деньги и повинились перед моими родителями? Да чёрта с два. Уехали на континент и – я уверена – живут себе припеваючи. А славная девочка из хорошей семьи превратилась в тварь из старых сказок, в одинокий дух пустошей. А теперь – давай. Расскажи мне, как жестоко с тобой обошлась жизнь, избавив от женитьбы на дуре.

Какого мнения были Мод и Уиллиг о его психическом здоровье, Эвану уже и знать не хотелось. Что можно подумать о человеке, который в день приезда напивается до звёзд в глазах, на следующий день, побеседовав с воображаемыми друзьями в пустом кабинете, требует нарядный костюм, а теперь вот роется в ворохе кулинарных рецептов и занимательных статей, вырезанных Мод из старых газет? «Солнца свободы» у Уиллига, конечно, не оказалось. Пришлось снова тащиться в Вольден и обойти несколько студенческих пивнушек, пока не нашёлся добрый человек из Альянса – и того пришлось напоить в стельку, чтобы заполучить несколько потрёпанных экземпляров Льяллова детища.

Но оно того стоило.

Около десяти часов вечера Эван проклял всё на свете. Уже третий час он сидел в дощатой подсобке во дворе типографии мистера Бойда. Найти прореху в заборе, от которой к одному из дальних корпусов вела вытоптанная тропинка, оказалось несложно – а вот ждать гостей, вдыхая едкую вонь хозяйственного мыла и застоявшейся в мусорном ведре воды, было просто невыносимо.

Территория почти не охранялась. Старый сонный сторож лишь несколько раз высовывался из караулки, чтобы покурить. Неудивительно, что Льялл с дружками облюбовали именно эту типографию.

Наконец, когда Эван почти отчаялся, на тропинке показались трое молодчиков. Льялл тащил увесистый ящик, его друзья шли налегке, спокойно и уверенно. Один из них помахал рукой сторожу – тот и ухом не повёл.

Так, всё ясно. Этот упырь с ними заодно!

На самом деле, всё складывалось паршиво. Выходило, что если придётся драться, то сразу с четырьмя противниками. Вот и что делать? Бежать за констеблем?

В окнах цеха загорелся свет. Эван принял решение. Осторожно, стараясь не шуметь, он выбрался из подсобки (хотя жестяное ведро всё равно предательски звякнуло) и пошёл по тропинке. Ботинки вязли в сырой земле. Ещё одна такая прогулка – и обувь можно будет нести на свалку.

– Куда это ты собрался? – грозно рявкнул сторож, возникший словно из ниоткуда.

Эван обернулся на голос. Надо было, наверное, дать стрекача, но по такой грязи далеко не убежишь.

– Я по поручению полиции! – брякнул он первое, что в голову пришло. – У меня бумага есть. Вот, смотрите!

Он достал из кармана уже порядком потрёпанное рекомендательное письмо, предназначавшееся Уиллигу. Расчёт был на то, что в темноте ни черта не видно, кроме жирной печати с гербом Вольдена. Да и почерк у декана был истинно медицинским – и при свете дня не разберёшь.

Сторож поднёс лист к лицу. Зачем-то перевернул вверх ногами. Да он читать не умеет! – сообразил Эван.