Дракон на границе - Диксон Гордон Руперт - Страница 54

Джим отозвал Геррака и Дэффида в сторону, где они могли немного поговорить, не рискуя быть услышанными.

– Я думаю, нужно как можно скорее встретиться с приграничными жителями, сказал Джим. – Но встречаться ли им сейчас с Дэффидом – решать вам, сэр Геррак.

– Эту встречу легко устроить, – ответил Геррак. – По правде говоря, я уже назначил ее на сегодняшний вечер здесь, в замке. Но это не будет открытым собранием. Мы встретимся с ними за пределами большого зала, и после нашего разговора они уйдут. И… – Он взглянул на Дэффида:

– Приношу вам свои извинения, принц Мерлон; но думаю, вам еще не время видеться с приграничными жителями. Нет, позвольте повторить. Боюсь, из этого не выйдет ничего хорошего; но если у сэра Джеймса другое мнение, я соглашусь с ним. Сам сэр Джеймс, как прославленный рыцарь и маг, будет принят без всяких сомнений. Но я полагаю, нам лучше рассказать о вас, прежде чем мы представим приграничным жителям вас или кого-либо из маленьких людей, которые присоединятся к нам при обсуждении окончательного плана действий.

– Поступайте как знаете, – сказал Дэффид. – В случае надобности я буду здесь, в окрестностях замка. Если я правильно понял слова сэра Джеймса, до того, как мы попытаемся загнать полых людей в ловушку, пройдет по крайней мере неделя, а то и две. Не так ли?

– Да, это так, – подтвердил Джим. – Я думаю рассказать о тебе сегодня вечером, если представится удобный случай, а потом пригласить тебя, если новость их устроит. После сегодняшней встречи с приграничными жителями мне понадобится снова уехать, на этот раз на несколько дней. Потому что близок тот день, когда я приму облик Мак-Дугала и встречусь с предводителями полых людей.

Завтра мне придется взять лошадь, которая везла золото. И, кстати, было бы неплохо, если бы ты, Дэффид, а не люди сэра Геррака, сопровождал меня. Чем меньше нас, тем меньше поводов для подозрений у полых людей, с которыми мы встретимся.

– Конечно, это меня вполне устраивает, – кивнул Дэффид.

На том разговор и закончился; они присоединились к сидящим за высоким столом. Вечер прошел в учтивых беседах. После обеда Брайен обнаружил признаки усталости и почти не протестовал, когда Джим и Лизет отвели его наверх, в комнату. Оказавшись вместе с Брайеном наверху, Джим воспользовался случаем, чтобы поговорить с ним наедине.

– Ты не будешь ссориться с Мак-Дугалом в мое отсутствие? – спросил Джим.

– Если он будет вести себя подобающим образом, – ответил Брайен, – не стану затевать ссору. А если он сам ее затеет, тогда уж отвечу как положено.

– Не валяй дурака, Брайен. Твоя рана не позволяет тебе надевать доспехи и биться с этим человеком. К тому же он пленник, и его нельзя вовлекать ни в какие поединки.

– Значит, все зависит от него, – усмехнулся Брайен; он явно ничего не обещал. – Между нами, Джеймс, мне кажется, он не очень стремится к драке. Он имел возможность убедиться в моем преимуществе. Ему не устоять против меня и нескольких минут, хоть верхом с копьями, хоть на ногах с любым другим оружием.

Думаю, он прекрасно это понимает.

– Конечно, так оно и есть, Брайен, – сказал Джим, когда они свернули в коридор, который вел к спальне.

Брайен слегка покачнулся на повороте и поморщился:

– Слабое пиво. Оно так и бьет в голову.

– Это не слабое пиво, – возразил Джим. – Это вино, которое ты сегодня выпил; а ведь ты еще не совсем поправился. Учти, Мак-Дугал знает, что ты нездоров, и, возможно, попытается этим воспользоваться. Ради меня – ради всех нас, – Брайен, постарайся воздержаться от поединка с ним.

– Ладно, – тяжело вздохнул Брайен, когда они вошли в спальню и направились к кровати. Он осторожно лег и снова вздохнул, расслабляясь. – Сделаю все, что в моих силах, Джеймс. Ты ведь знаешь, я всегда делаю все, что в моих силах.

Он закрыл глаза и уснул прежде, чем Джим и Лизет покинули комнату. Они стали спускаться по лестнице, думая вернуться к высокому столу, хотя Джим про себя уже решил исчезнуть как можно скорее; ему нужно было хорошенько выспаться, чтобы завтра рано утром отправиться к полым людям. Он попросил Дэффида разбудить его. Лучник безупречно исполнял роль будильника, если время выражалось в обычных для средневековья терминах «рассвет», «сумерки», «восход луны» и прочее, а также часы церковных служб.

Однако по пути в зал Джима и Лизет перехватил Геррак и повел Джима в другую комнату, в башне.

В четырехугольной башне, казавшейся довольно примитивным укреплением, каким-то образом размещался целый лабиринт комнат. В одну из них, о существовании которой Джим до сих пор даже не подозревал, они с Герраком и пришли. Комната была значительных размеров и могла бы вместить человек двадцать – тридцать, хотя теперь за длинным столом под зажженными факелами,– поскольку эта комната не примыкала к наружным стенам башни, здесь были только вентиляционные отверстия в потолке – сидело всего восемь человек.

Геррак подвел Джима к двум свободным скамьям во главе стола и представил его остальным:

– Господа, это барон сэр Джеймс Эккерт де Буа де Маленконтри.

– Я счастлив, что мне выпала честь познакомиться с вами, – приветствовал их Джим.

Сидевшие за столом ответили сдержанно: кто просто кивнул, кто издал неопределенный звук. На столе стояли кушанья и вино; присутствующие были заняты поглощением того и другого.

Заняв свое место рядом с Герраком, Джим получше рассмотрел гостей. Все они были при мечах, что указывало на значительность визита, в остальном же представляли собой весьма разношерстную компанию; Джим не нашел даже двух похожих костюмов. Некоторые были в килтах, другие в трузах – штанах до колен, которые в привычном Джиму мире назывались брюками гольф и походили на килты своим клетчатым рисунком.

Иные были одеты как английские рыцари: лосины и камзолы различного покроя поверх поддевок. Все были в шляпах, конечно, тоже самых разнообразных. Джим уже знал, что четырнадцатый век мог быть назван веком шляп. В этот период, вероятно, существовали сотни фасонов головных уборов; во всяком случае, Джим не помнил, чтобы хоть раз ему попались две одинаковые шляпы.

Геррак начал представлять своих соседей:

– Слева от вас, милорд, сидит сэр Джон Грейм, который может выделить две сотни всадников, если изволит присоединиться к нам. Следующий за ним – сэр Вильям из Бервика, с ним выступят сто двадцать всадников, если мы будем сражаться вместе. Далее…

Имена остальных приграничных жителей моментально перемешались в голове Джима. Большинство рыцарей носили имена своих поместий, но некоторые представлялись еще и родовыми именами.

Покопавшись в памяти, Джим припомнил еще одно обстoятeльcтвo: если, например, сэр Джон Грейм носил имя и килт клана Греймов, это отнюдь не означало, что он полномочный представитель всего клана; скорее, он мог говорить лишь от имени примыкавшей к нему небольшой внутриклановой группировки.

Более того, следовало ожидать, что люди, которые пойдут за сэром Джоном Греймом, будут носить самые разные имена, поскольку приграничье населяла весьма пестрая смесь всевозможных кланов: Скотты, Эллиоты, Керры… Но представление уже закончилось, гости наконец оторвались от блюд и кубков и обратили свои взоры на Джима.

Первым нарушил молчание сэр Джон Грейм.

– В балладах вас называют магом, сэр Джеймс, – произнес он.

После слов Геррака о том, что приграничные жители беэусловно примут Джима, можно было ожидать несколько иного начала беседы.

Кроме того, Джим заметил, что сэр Джон Грейм не назвал его милордом, из чего заключил, что его принадлежность к английской знати вовсе не обязательно поднимала его в глазах сидевших перед ним людей. Обитатели приграничья, как не раз слышал Джим, считали его каким-то особым миром; нортумбрийцы, с которыми он до сих пор встречался, хорошо помнили, что некогда их земля была самостоятельным королевством и носила название Нортумбрия.

– Да, это так, сэр Джон, – ответил Джим. – Я не принадлежу к числу сильнейших магов, но кое-что в магии смыслю.