Второй шанс (СИ) - Романова Галина Львовна - Страница 27

Гостей уже было видно — три быстро приближающихся силуэта. Еще несколько бульков — и они окажутся в поселке.

Не теряя времени, Бло Блу метнулся прочь. Проскользнул между сородичами — расступаясь, они тут же смыкали ряды у него за спиной — нырнул в просвет между крайними домами и, прижимаясь к грунту, цепляясь за него пальцами и еле шевеля ластами, чтобы со дна не поднималась муть, заскользил прочь.

На Радужном рифе было полным-полно кораллов разных форм и размеров. Они образовывали настоящие каменные заросли, между которыми с трудом можно было найти местечко для постройки хижины, поэтому и весь поселок раскинулся довольно широко. Пока проберешься из конца в конец, устанешь. Зато и прятаться тут легче легкого. Завернул за угол — и ищи-свищи. Бло Блу и завернул. И плыл, куда глаза глядят, то и дело сворачивая с прямого пути, пока не оказался далеко за границами поселка. Но и тогда он остановился не сразу, а только после того, как среди скал отыскал небольшую пещерку. Как раз под размер его карпакса. Здесь не так давно умерла от голода и усталости самка головонога. Ее наполовину разложившееся тело, от которого крабы-падальщики уже успели почти половину, мягкой грудой плоти валялось на полу. Не слишком удобное местечко, но лучше нет. А если аккуратно сдвинуть тушу ближе к выходу, расположив на самом пороге, трупная вонь собьет преследователей с толку. Если, конечно, у них нет при себе сторожевых акел. Эти хищные рыбы славятся своим обонянием, скоростью и злобным нравом. От одной акелы еще отобьешься, но проблема в том, что охотиться они предпочитают стаями.

М-да, положение — хуже не придумаешь. Изгнание. Неужели, это правда? Неужели это происходит с ним? Это не сон, это явь. И он должен уйти из племени.

«Ненадолго, — подсказала память. — Только до тех пор, пока не отыщется истинный убийца. Но кто будет его искать? Солнечники? Им выгодно как можно скорее отыскать и покарать преступника. Но где? Лучше, конечно, у соседей. Песчаный берег или Радужный риф? Кто из них? И зачем одному из жителей Радужного рифа убивать представителя племени Солнечников? Те скалы не просто нейтральная территория — это общее место для двух племен. Там можно без опаски встретить чужака…»

Вот убитый и встретил.

Что он там делал? Да все, что угодно. Территория же нейтральная! Ходи, кто хочет, в любую сторону, никто тебе знака не подаст, что не имеешь права тут находиться! Кстати, охраняемыми землями считались только те, где растут водоросли и съедобные эхении, а также пролегающие мимо поселка пути миграций некоторых крабов и медуз. Большая часть мира никому не принадлежит. Например, он сейчас находится на такой вот нейтральной территории и может делать, что угодно.

И с ним тоже могут проделать все.

Как с тем солнечником.

Кстати, кто он был? Как его звали? Сколько ему было сезонов? Была ли у него семья? Какие у него были привычки? Может, он любил уединение и заплыл туда побыть наедине с собой. А может, у него там была назначена встреча. С кем? Не все ли равно? Или это важно?

«Важно!» — подсказала интуиция. Это крайне важно, потому что атаковавшие его солнечники вели себя так, будто знают, что где-то здесь может находиться их сородич. Они направлялись к тому месту, где он лежал. Не значит ли это, что тело первым обнаружил кто-то из них? Тогда почему в убийстве обвинили именно его?

«Я ничего не знаю», — подумал Бло Блу. Столько вопросов — и ни одного ответа. Что же делать?

Увы, в голову ничего путного не приходило. Мешала вонь и смутная тревога. Ему нельзя здесь долго оставаться. Он отплыл не так уж далеко от поселка. Надо убираться подальше. Но куда? Было три основных пути.

Первый — вдоль направо или налево, куда глаза глядят. Все просто, но легко попасть на чужую территорию — границы есть и кто его знает, где они пролегают? Бло Блу знал только территорию Радужного рифа, Солнечников и Песчаных. Где-то жили другие роды, но как там отнесутся к чужаку, явившемуся к ним не во время миграции? Не постигнет ли его участь убитого солнечника?

Второй путь — на глубину, прочь от этих мест. Там все просто — никаких границ, плыви, куда хочешь и шансы встретить соплеменников ничтожно малы. Разве что позже, во время миграции молодежи, примкнуть к какому-нибудь косяку и вместе с новыми родственниками приплыть в их поселок. Думается, они не откажутся принять чужака, но что он будет делать, если его там, на новом месте жительства, разыщут солнечники? Кроме того, на глубине больше шансов встретить хищников — тут и зловещий мерцало, тут и стаи акел, тут и кремнезубы, не говоря уже о медузах, среди которых не так уж много безобидных. Спи на плаву, питайся, чем придется, постоянно озирайся по сторонам — не преследует ли тебя какой-нибудь голодный зверь… Нет, такого счастья ему не надо!

Есть, правда, третий путь, но о нем Бло Блу даже не задумывался всерьез. Только мелькнуло в мозгу упоминание о береге и тут же пропало. Выбраться за пределы мира? Туда, где сухо и нечем дышать? На несколько бульков, пощекотать себе нервы и просто приключения ради — еще можно. Матери же как-то выдерживают на самой границе аж целых две луны! Но жить там? Благодарю покорно. Лучше стая акел — они хоть убивают быстро.

Но уходить надо.

Решившись, Бло Блу выбрался из пропахшей тухлятиной пещерки, аккуратно обогнул останки головонога и пустился в путь.

— Доброе утро, докторка Крыж!

Ольга остановилась, помахала рукой спешащим мимо нее ученым, смирившись с их обращением

— Доброе утро! Вы куда собрались?

— Решили поплавать немного вдоль берега. Поставим парочку глубоких верш и кое-какие приманки раскидаем. Заодно попробуем наладить камеры.

— Что, нашли чего-нибудь интересное?

Аспиранты профессора Якорна довольно заулыбались. Ольге нравились такие вот ученые мужи («И жены!» — мысленно добавила она). Вечные аспиранты и кандидаты, худощавые или, наоборот, мешковато-рыхлые от неправильного питания — либо забывают нормально есть и месяцами живут на кофе и сигаретах, либо, наоборот, так часто наведываются в фаст-фуд, что забывают о том, что на свете есть не только гамбургеры и чипсы. Моложавые или рано состарившиеся, лысоватые или с буйной шевелюрой, заторможенные или суетливо-деловые, они обладали общей чертой — одержимостью. О своей работе могли говорить бесконечно, если находили благодарного слушателя, или также бесконечно молчали, если затрагивалась любая другая тема. Они не умели красиво ухаживать и предпочитали вовсе этого не делать. Для них женщина — в первую очередь собеседник, коллега и верный товарищ, а то и конкурент, и только во втором — возлюбленная, невеста или жена. То есть, идеальный вариант, если ты приехал сюда работать, а не развлекаться.

Кстати, о женщинах. Ольга успела узнать, что на Хагашии женщины лишь недавно получили некоторые права. Например, право на образование и занятия научной работой. Нет, до этого тоже были так называемые «ученые жены», но, как правило, их работы публиковались только под именем и с разрешением из мужей или старших братьев. А сами они не имели права ездить ни на конференции, ни в экспедиции. Только сидели в лабораториях и кабинетах и обрабатывали материал. Лишь несколько лет назад «ученые жены» стали ездить по планете. Поэтому, хотя с экспедиции было несколько женщин, все они были не выше лаборантки или аспирантки. Выше подняться им просто не давали традиции Хагашии.

— Пока не нашли, — старший аспирант, Равиль д’Ор, уже кандидат наук, подмигнул с весельем мальчишки, задумавшего шалость. — Но скоро найдем.

— Что-то интересное? Еще один новый вид?

— А вас вчера не было на пляже вечером? — заговорщическим тоном шепнул Равиль.

— Нет, — приняла игру Ольга, которая вчера после двух утренних встреч, сперва с Собероном, а потом с Примеком Варвичем почти весь день просидела в каюте. — А что там случилось?

— Наши девочки полезли купаться. И кое-кого заметили.

— Кое-кого очень большого! — добавил младший аспирант, Ренат. — Таиша нырнула, открыла под водой глаза — и увидела в глубине какую-то тень.