Дракон и Король Подземья - Диксон Гордон Руперт - Страница 60

Джим сделал новую попытку завязать разговор:

– Благодарю тебя, милорд, что ты освободил меня и других пленников.

Камберленд опасливо посмотрел на Каролинуса и, уверившись, что маг спит в своем кресле, перевел взгляд на Джима.

– Я и пальцем не шевельнул, чтобы освободить тебя. А своей свободе ты рано радуешься. Найдется и на тебя управа, сэр Рыцарь-Дракон, или как там тебя зовут, будь ты проклят.

– Я – барон сэр Джеймс Эккерт, – сказал Джим. – Меня и моих друзей арестовали явно по недоразумению. Может быть, нам стоит поговорить?

– С тобой поговорят в другом месте, и с пристрастием, – разъяренно ответил граф.

– Сэр Джеймс, – подал голос епископ, – сдается мне, что у милорда слабое зрение, раз он не замечает за столом князя церкви. – Епископ вперился в Камберленда и возгласил:

– Стыдись, милорд, ты изрыгаешь проклятия и угрожаешь своему ближнему.

Камберленд гневно сверкнул глазами, затем внезапно принял смиренный вид и поднялся на ноги.

– Прошу прощения, милорд епископ, – проговорил он. – У меня слишком много забот. Голова забита государственными делами, за своей речью я слежу не всегда. Может быть, ты благословишь меня?

– Конечно, сын мой.

Камберленд подошел к епископу и опустился перед ним на одно колено. Епископ протянул ему руку. Граф поцеловал кольцо и попытался встать. Не тут-то было! Епископ перехватил руку графа и, не давая Камберленду подняться на ноги, задрал голову к потолку.

– О, Всевышний, – вострубил он на весь зал, – даруй благословение этому грешнику, как бы ни были тяжки грехи его. Гласом моим взываю к Тебе, путеводи этого грешника к правде Твоей, научи его, как очистить душу свою, и напомни ему о судьбе рыцаря, что в бессильной злобе простер руку и призвал дьявола расправиться с невинным врагом своим, и как рыцарь тот после злодейства своего был поражен молнией. Господи, направь этого грешника на истину Твою и вызови в памяти его, что рыцарь тот даже в гробу успокоения не нашел и что рука его, дьявола призывавшая, торчком стояла и так напружилась, что всем рыцарям королевства не удалось умиротворить ее.

Епископ отпустил руку графа. Камберленд встал, лицо его было бледным.

– Я не общался с дьяволом, – проговорил он одеревеневшим языком. – Признаюсь, я имел дело со стуканцами, но они вовсе не дьяволы. Стуканцы живут под землей, они не опаснее троллей.

– Зачем ты упоминаешь о богомерзких созданиях? – сурово спросил епископ. – Если мое благословение наставило тебя на путь истины и ты вспомнил о грехах своих, ступай к своему духовнику и исповедуйся, а мне с тобой говорить не о чем.

– Зато ты можешь поговорить со мной, милорд, – сказал Джим.

– С тобой? – взревел Камберленд. – На кой черт мне с тобой разговаривать?

– Даже всесильному лорду иногда бывает полезно поговорить с простым рыцарем и бароном, – ответил Джим. – Может быть, ты выслушаешь меня?

Камберленд бросил косой взгляд на епископа, содрогнулся и произнес:

– Я слушаю тебя, говори.

– Ты привык жить, милорд, под безоблачным небом, изо дня в день ты согреваешься благодатными солнечными лучами, но может наступить время, когда на солнце набегут тучи и ты очутишься во мраке и холоде.

– Какой мрак? Какой холод? Какие тучи? Что ты говоришь, разорви тебя дьявол? – прорычал граф.

Джим поднял руку, призывая к вниманию. Он понял, что был не прав. Следовало ожидать, что граф не поймет его. И не потому, что не был умен. В средневековье люди изъяснялись между собой простыми и доходчивыми словами, не используя в речи иносказательных выражений.

– Я имел в виду, милорд, – сказал Джим, опуская руку, – что если о тебе пойдут неблаговидные слухи, твоему благоденствию может прийти конец.

– Какие слухи, черт побери?

– Слухи о твоей причастности к колдовству.

– Ах это… – Граф небрежно махнул рукой. – Ходит слух о том, что колдовством занимается леди Агата. Чушь! Я уже говорил об этом.

– Не забывай, милорд: леди Агата была представлена ко двору тобой. Мне сдается, ты приблизил ее к себе преднамеренно: ты и сам занимаешься колдовством.

Губы графа, которые при его последних словах стали складываться в беспечную улыбку, неожиданно онемели, а затем и вовсе сомкнулись. Камберленд вперил взгляд в Джима.

Глава 34

Камберленд долго молчал, потом фыркнул.

– Ты глупец! То, что ты нагородил, досужие выдумки. Слухи могут повредить незнатному человеку, но не мне, брату короля.

– Слухи могут повредить даже королю, если их подхватит толпа, – возразил Джим. – Стоит пойти недоброй молве, и за твоей спиной станут шептаться или распевать непристойные песенки, а твое появление в людном месте – встречать гробовым молчанием, косыми взглядами, а то и камнем или куском грязи.

– Выходит, слухи – те самые тучи, о которых ты говорил мне, – мрачно сказал Камберленд. – Я не боюсь пересудов. Ничего похожего на ту мерзость, которой ты устрашал меня, со мной не случится.

– Ни в чем нельзя быть уверенным. Несчастье может коснуться всякого. Если о тебе пойдут неблаговидные слухи, твоя репутация будет погублена.

– А кто собирается распускать эти слухи? Ты?

– Досадно слышать, что милорд плохо думает обо мне, – кротко произнес Джим.

– Ты не ответил на мой вопрос, – прорычал Камберленд.

– Маг даже более низкого ранга, чем я, способен предвидеть будущее. Я лишь предупредил тебя о грозящей опасности.

– А на кой черт ты предупредил меня?

– Я надеюсь, что ты ответишь мне любезностью на любезность. Скажи, у кого находятся ордера на арест, о которых упоминал сэр Саймон. Я хочу уничтожить их с помощью магии, чтобы не тревожиться о своем будущем.

Граф ухмыльнулся.

– Боюсь, сэр Рыцарь-Дракон, этих ордеров тебе не видать, как своих ушей. А что касается твоего будущего, то им займутся судьи, как только ты со своими сообщниками предстанешь перед судом в Лондоне.

– Не могу согласиться с тобой, милорд, – возразил Джим. – Эти ордера следует уничтожить. Кроме того, ты обязан дать слово, что перестанешь преследовать меня и моих друзей.

– Ордера выписаны не для того, чтобы над ними потешались государственные преступники, – проговорил Камберленд. – А что до моего слова…

Зал внезапно погрузился в полную темноту. Воспользовавшись магической энергией Каролинуса, Джим решил припугнуть Камберленда.

– Поздно! – зловещим голосом изрек он, когда по его команде в окна снова хлынул солнечный свет, а в камине опять вспыхнули языки пламени. – Слухи о твоей причастности к колдовству поползли по стране. За твоей спиной станут шушукаться и показывать на тебя пальцем. От тебя отвернутся твои соратники, а приспешники разбегутся. Думаю, и король порвет с тобой отношения.

Джим испытующе посмотрел на графа. Похоже, пронять Камберленда не удалось. Он лишь слегка побледнел, зато губы его сложились в дьявольскую усмешку.

– В тех краях, откуда я родом, слухам придают большое значение, – добавил Джим. – Не считаться с ними нельзя.

– Возможно, возможно, – протянул Камберленд, затем внезапно осклабился и вкрадчиво произнес:

– Ты спрашивал об ордерах на арест. Они у сэра Саймона. Надо за ним послать. Слуг не видно. Может быть, за рыцарем сходит лучник?

– Я схожу за ним, Джеймс, – откликнулся Дэффид. Повесив на одно плечо лук, а на другое – колчан со стрелами, он сошел с помоста и направился к выходу.

– Джеймс! – внезапно раздался крик Брайена. Джим обернулся. Перед его глазами блеснул занесенный над его головой нож. Камберленд со столовым ножом в руке! Джим схватил кубок и плеснул вином в лицо Камберленду. Граф отпрянул назад.

– Что с тобой, Джеймс? – раздался в голове Джима голос Кинетете. – Каролинус разбился в лепешку, чтобы тебе отпускали энергию с его счета, а ты ею почти не пользуешься. Или ты забыл, как возвести вокруг себя защитную оболочку?

Джим сморщился. Надо же, оплошал. Кинетете права. Разве что оболочкой стоит обнести не себя, а графа. Посидеть в камере Камберленду не повредит. Джим прикрыл глаза и представил себе, что вокруг Камберленда возникла невидимая ограда. В самое время! Анджела чуть не всадила в графа столовый нож. Решила заступиться за мужа! А что если бы она ранила Камберленда?