Дракон и Король Подземья - Диксон Гордон Руперт - Страница 10

– Еще нет, немного осталось.

– Тогда допивай вино и прощайся с Джеймсом, – сказала Геронда. – Мы с Анджелой спустимся вниз, распорядимся, чтобы седлали лошадей. Найдешь нас в Большом зале или во дворе. Пойдем, Анджела.

Обе женщины, шурша юбками, вышли из комнаты. Брайен сел за стол и залпом допил вино.

– Тебе не хочется уезжать? – присоединившись за столом к Брайену, спросил Джим.

– Надо ехать, – ответил, вздохнув, Брайен. – Геронда права: если мы хотим засветло добраться до Малверна, то пора трогаться в путь. Сиди, Джеймс. Не надо меня провожать.

Брайен поднялся на ноги.

– Подожди, Брайен. Я хотел спросить тебя: как нам быть, если мы не только окажемся во враждующих лагерях, но и столкнемся лицом к лицу на поле сражения?

– Если произойдет такой невероятный случай, каждый из нас поищет себе другого противника, – рассудительно ответил Брайен. – Ясное дело, мы не станем сражаться друг с другом.

– Надеюсь, – тоскливо ответил Джим. Не вызывало сомнений, Брайен дальше своего носа не видел. Восемьдесят фунтов занимали все его мысли.

– Честно говоря, – продолжил Брайен, – я надеялся, что ты присоединишься ко мне, Джеймс. Теперь об этом и говорить нечего. Тебе остается ждать, что прикажет король.

– Откровенно говоря, – вторил своему другу Джим, – даже, если бы не письмо сэра Джона, я бы вряд ли присоединился к тебе, хотя и вхожу в твое положение. А теперь мне действительно остается ждать.

Брайен кивнул головой. Он двинулся вокруг стола и, оказавшись за спиной Джима, сжал ему плечо.

– Что делать, дружище! – взволнованно произнес Брайен, снова вздохнул и, разжав пальцы, направился к двери.

На сон грядущий Джим решил серьезно поговорить с Анджелой.

Едва ли он выбрал лучшее время для разговора.

– Что за день! – воскликнула Энджи, забравшись в постель. – Сначала какие-то люди упражняются под стенами замка в стрельбе из лука, потом приезжают Геронда с Брайеном и объявляют о причуде сэра Джеффри; сам Брайен рассказывает о своей безумной затее, которая может кончиться его арестом; и, наконец, является рыцарь с письмом, из которого несет новыми неприятностями. Боже мой, что еще свалится нам на головы?

Джим сел в постели.

– Раз ты сама спрашиваешь, я хотел бы поговорить с тобой…

– Нет-нет-нет! – запротестовала Энджи, пряча голову под подушку. – Не сейчас. Завтра, Джим.

– Завтра может случиться всякое. Разве ты забыла о Джоне Чендосе? Выслушай меня лучше сейчас.

Энджи сменила гнев на милость и вынула голову из-под подушки. И ради чего? Чтобы услышать россказни Джима о том, что его раскусили слуги, а раскусив, стали относиться к нему без должного уважения.

– Чепуха! – отрезала Анджела, выслушав мужа. – У тебя слишком большое воображение. Может быть, ты еще скажешь, что слуги догадываются, откуда мы явились сюда?

– И все же мне кажется, они не любят меня, – упорствовал Джим.

– Если тебе только кажется, то поговори с ними.

– Они мне солгут из страха или подобострастия.

– А ты обратись с Мэй Хизер.

– К тринадцатилетней девочке?

– Вот именно. У нее что на уме, то и на языке. Если она не любит тебя, то так прямо и ляпнет. А теперь давай спать.

В то же время, в нескольких милях от Маленконтри, в лесу, спешивший по своим делам Арагх, один из друзей Анджелы и Джима, сначала сбавил шаг, а потом и вовсе остановился. Так и есть. Теперь он ясно почувствовал доносившийся издалека едва уловимый странный запах. Волк озабоченно вздохнул и побежал дальше.

Сэр Джон Чендос не заставил себя долго ждать. Уже на следующее утро один из ближайших советников Его Величества короля Эдварда со свитой из двадцати человек появился под стенами Маленконтри. Высокий гость был радушно встречен хозяевами и вместе с тремя рыцарями из кортежа – еще совсем молодыми людьми – проследовал в замок. Солдатам, составлявшим остальную часть свиты, пришлось остаться за воротами Маленконтри. То было в порядке вещей. Владетельные особы предпочитали не пускать на свой двор вооруженных людей, если тех можно было оставить за крепостными стенами. Впрочем, солдаты и не рассчитывали на тепло замковых помещений. Они чаще ночевали под открытым небом, чем под крышей на соломенных тюфяках. Навес от дождя, костер, вино и еда, принесенные из-под ворот замка, – вот и все, что было нужно служивым. Терпения им хватало. Каждый знал: слуги сначала обслуживают господ.

Джон Чендос и три рыцаря из его свиты уже сидели в обществе Анджелы и Джима за высоким столом в Большом зале.

– Мы не виделись с Рождества, – сказал Джон Чендос, обращаясь к хозяевам, – и я безмерно счастлив, что снова разделяю вашу компанию.

Слова рыцаря были рассчитаны и на то, что будут услышаны сновавшими вокруг стола слугами, поэтому Анджела и Джим сочли, что улыбка явится вполне пристойным ответом на любезность гостя.

Джон Чендос пригубил большой квадратный кубок, выставляемый обычно на стол лишь для почетного гостя, который – при желании – мог оценить не только достоинство вместительного сосуда, но и уважение хозяев к своей персоне. Сделав глоток вина, Джон Чендос поставил кубок на место.

– Выполняю очередное поручение короля, – оповестил он Анджелу и Джима.

– Снова неприятности на границе с Уэльсом? – не без умысла спросила Энджи, стараясь выведать у гостя его намерения. А вопрос был уместен: когда в последний раз Джон Чендос был в Маленконтри, он собирался отправиться к уэльской границе.

– На этот раз, к счастью, нет, – ответил советник короля. – Хватает и других дел.

В зале появился слуга с горящими с одного конца ивовыми прутьями, пропитанными топленым жиром. Слуга пошел вдоль стен зала, зажигая развешанные по стенам светильники. В чашу каждого светильника, наполненную сухими кусочками дерева, он помещал по горящему пруту. Светильники загорелись, и в зале, который до того освещался лишь огнем трех каминов, стало светлее. Казалось, просветлело даже лицо Джона Чендоса. Он мягко и доверительно улыбался Анджеле и Джиму.

– Наверное, с этими делами не до покоя? – предположила Энджи.

– Поистине так, леди Анджела. Ничего не поделаешь. Да и, говоря откровенно, по мне, лучше уйти с головой в дела, чем вести праздное существование. Вы не разделяете мое мнение? – Джон Чендос вопросительно посмотрел на хозяев замка.

– Полностью с ним согласна, – ответила Энджи. – Лучше работать с утра до ночи, чем сидеть сложа руки.

– И я так считаю, – поддержал жену Джим, – хотя, пожалуй, у нас и выбора нет. Времени для развлечений не остается.

– Такова жизнь. А что делать? – Джон Чендос развел руками и улыбнулся. – Разве что заняться этими пирожными.

В зал, закусив нижнюю губу, осторожно вошла Мэй Хизер с большим подносом в руках. Поднос был полон крохотных пирожных – желейных шариков, изготовленных по рецепту Энджи, который она почерпнула из кулинарной книги еще в двадцатом столетии. Мэй поставила поднос на стол, медленно, стараясь не упасть, сделала реверанс и вышла из зала. Джон Чендос, как и обещал, принялся за пирожные, отправляя их одно за другим в рот.

– Какие новости при дворе? – спросил Джим, пытаясь, как и Энджи, побыстрее узнать о цели приезда посланца короля.

– Ax, новости… – протянул Джон Чендос, сделав глоток вина. – Прежде чем перейти к новостям, не могу отказать себе в удовольствии сообщить вам, что принц, молодой Эдвард, помнит о вас обоих и восхищается вашими достоинствами. От себя добавлю, что и ваши друзья вам под стать. Разве можно не восхищаться, к примеру, вашим приятелем, тем, что непревзойденный лучник. Забыл его имя.

– Дэффид ап Хайвел, – напомнила Энджи.

– Он самый, – Джон Чендос благосклонно кивнул. – А как умолчишь о доблестном сэре Брайене, о Жиле де Мере… ах да, и еще о волке…

– Арагхе, – вставила Энджи.

Джон Чендос снова кивнул и продолжал:

– А разве забудешь того гиганта, который был в вашем замке, когда крепость осаждали морские змеи. Он ведь тоже один из ваших друзей?