И опять Пожарский 5 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 5

- Разве такое бывает, - усмехнулся капитан.

- У русских всё по-другому. А в Пурецкой волости в особенности. Может через несколько лет, разбогатеешь и сам захочешь перебраться в лучший город в мире. Подумай! 

Событие седьмое

Пётр Дмитриевич Пожарский стоял на смотровой площадке башни "Длинный Герман" замка Тоомпеа и осматривал с почти пятидесятиметровой высоты столицу шведской Ливонии. В городе было спокойно. Теперь спокойно. А вот три дня назад, когда корабли из Нарвы привезли остатки вершиловского полка, не полных три сотни стрельцов и десяток кашеваров, всё было по-другому. Сегодня прибыли и войска его родственника князя Романа Петровича Пожарского. Теперь ведь придётся наводить порядок и в окрестностях Ревеля. Виной всему вездесущий национальный вопрос.

Почти месяц назад они заняли Ревель без боя. Расположенные в крепости два шведских батальона послушали своего генерал-губернатора фельдмаршала графа Якоба Понтуссона Делагарди и сдались. Их загрузили на корабли и отправили в захваченную уже крепость Ниеншанц, которая должна в будущем стать Санкт-Питер-Бурхом, а потом и Ленинградом. Там их должны встретить стрельцы и проводить до Твери, где товарищи будут два года дробить камень для дороги Москва-Великий Новгород. На страже Ревеля Петру было оставить практически некого. Сто рейтар оставили в Риге, сто в Пернау, последнюю неполную сотню рейтар под командованием Германа фон Зальма и два десятка людей князя Разгильдеева пришлось оставить тогда в Ревеле.

И не справились немцы и татары с порученной задачей. Местные эсты подняли восстание против угнетателей шведов и немцев. Всё-таки до того как город захватили в 1561 году шведы, хозяйничали здесь рыцари Ливонского ордена, читай немцы. Местное население, которое называло себя маарахвас, что переводится, как народ земли, в городах было представлено в основном слугами. Жили маарахвасы, эсты, или по-русски чудь, по хуторам, выращивали рожь, пшеницу, горох и прочие продукты, и платили налоги огромные, да плюс продовольственные отряды то рыцарей, а потом шведов грабили их. Вот несколько таких отрядов и вышли за провиантом из Ревеля перед самым переходам власти к русским. Местные об этом узнали быстро, и отдавать шведам зерно отказались. Те поступили по-шведски, взяли, повесили кучу народу, поприбивали женщин к крестам, вспоров им животы, одним словом "вразумили" чернь. На горе шведам на одной из мыз неподалёку от Ревеля играли свадьбу, и народу там собралось прилично. Узнав о зверствах, учинённых на соседнем хуторе, крестьяне во главе со священником вооружились вилами и топорами, и, оседлав лошадок, двинулись разбираться. А шведы после тяжёлых трудов по "вразумлению" перепились и дрыхли. Так сонными и пьяными и предстали перед дьяволом, не в рай же попадают те, кто женщинам животы вспарывает.

Крестьяне получили оружие и двинулись к соседней мызе. А там в самом разгаре очередное "вразумление". Победили маарахвасы. Подошли люди и с соседних мыз. В результате полыхнуло не слабо. Всех попадающих под руку шведов и немцев убивали. Не удовлетворившись окрестностями Ревеля, крестьяне направились к городу. Там они наткнулись на разъезд служилых татар князя Разгильдеева. Ну, эти повоевали с князем Пожарским, и убить себя не дали. Отступили, отстреливаясь к замку Тоомпеа, и там заперлись с вершиловскими рейтарами. Чудь не успокоилась и стала громить лавки и дома немцев в Ревеле. На счастье в это время и вернулся Пётр со стрельцами.

Бунт подавили. Крестьяне разбежались. Но кто знает, что происходит сейчас по всей Ливонии. Начинать правление в этой части Прибалтики с массовых репрессий не хотелось. Как потом будут к русским местные относиться? Как к очередным завоевателям, с которыми надо бороться? Не хотелось царю батюшке такой подарок оставлять.

Как житель двадцать первого века генерал Афанасьев знал, что национальный вопрос нельзя решить. Казалось, Ленин со Сталиным сделали всё для республик, и территории им увеличили, и местный язык сильно не ущемляли, и руководители всегда были из местных. Нет. Как только власть при Горбачёве зашаталась, так национализм показал себя во всей красе. Особенно прибалты и отличились. И что же делать? Книги про попаданцев советовали ассимилировать население. Не простое это занятие в 1624 году. Завозить русских в Ливонию неоткуда. Страна после смуты и голода при Годунове в огромной демографической яме. Негде русских взять. Так ведь ещё и Сибирь с Уралом заселять надо. Поволжье пустое стоит. Значит, нужно наоборот, семьями вывозить маарахвасов на Урал и в Поволжье. Их сейчас, наверное, не больше сотни тысяч. Нужно будет с царём поговорить. А вот сейчас-то, что делать? Хозяева большей части земель немецкие бароны. Их не сильно жалко. Но тоже ведь люди и у них жёны, дети. Бунтовщики никого щадить не будут. И ни какими манифестами нарождающееся освободительное движение не остановить. Вон, против Пугачёва целый Суворов понадобился.

Ладно. Сделаем так. Немцев вне городов не много. Сидят в основном в замках. Пусть они материально пострадают. Потом с ними определимся. Итак, мир народам, земля крестьянам. Пётр велел собрать всех священников и богатых жителей Ревеля эстонской национальности. Набралось без малого сто человек.

- Давайте мы с вами, господа, поступим следующим образом, - начал по-немецки Пётр, оглядев понурых представителей коренного населения, - Теперь эта земля принадлежит российскому императору Михаилу Фёдоровичу Романову. Он своим указом объявляет полное освобождение от налогов на два года во всех вновь вошедших в империю землях. Более того вся земля, которую обрабатывают крестьяне передаётся в их собственность пожизненно и будет наследована их детьми. Верить можете в кого угодно. Хотите быть католиками, будьте католиками, хотите быть протестантами, будьте протестантами. Я хочу, чтобы вы сейчас прошлись по стране и передали мои слова народу. Не надо ни кого убивать. За предыдущий бунт ни с кого спрашивать не будут. Нужно, чтобы люди успокоились и вернулись на свои мызы. Ведь в противном случае по стране пройдутся войска, а чем это закончится тоже понятно. Если есть вопросы, задавайте.

Вопрос последовал незамедлительно.

- А что будет с немцами? У них ведь есть вооружённые слуги.

- Здесь останется русский гарнизон, если бароны что предпримут, то с ними уже стрельцы будут разбираться, - это была самая слабая часть плана по наведению порядка в Ливонии. Понятно, что бывшие рыцари без энтузиазма воспримут лишения их крестьян. Но лучше воевать с сотней рыцарей, чем с десятком тысяч крестьян.

Много ещё вопросов князю задали, но через час народ ушёл собираться в дорогу. Может и удастся обойтись малой кровью. Ну, а дальше думать надо. 

Событие восьмое

Маркиз Фёдор Дмитриевич Пожарский страшно устал от этой войны. Надоело ему воевать. Да, и война какая-то неправильная. Сплошные переезды, то на лошадях, то на кораблях. Толком оружие пришлось применять только при захвате кораблей, да вот ещё неделю назад в Риге. Применили так, что ляхам мало не показалось. Ну, да по порядку начнём.

После того как усмирили местных в Ревеле и туда со стрельцами приплыл родственник Роман Петрович Пожарский, уже четыре сотни вершиловцев погрузились на корабли и поплыли к Пернову или, как шведы его называют, Пернау. Там всё было спокойно, местные не бунтовали, или бунт ещё до туда не докатился, всё же, от Ревеля до Пернау больше ста двадцати километров. В Пернау больше седмицы ждали, когда из Ниеншанца прибудут на кораблях стрельцы, что должны сменить их в этой крепости. К великой радости и Фёдора и Петра прибыли стрельцы под командованием отца - Дмитрия Михайловича Пожарского. Фёдор отца не видел с самой царёвой свадьбы, чуть не два года. Отец и не признал его сразу. Вытянулся Фёдор и в плечах раздался, почти брата догнал, а батяньку уже на полголовы выше.