Эгоист (СИ) - Агекян Марина Смбатовна - Страница 54

Дом маркизы Хартли стоял подальше от всех особняков в Мейфере.

Поднявшись по белым ступенькам, Уильям постучался.

Ему открыл дородный, будто бы покрытый плесенью, седоволосый дворецкий, который с затуманенным катарактой глазами уставился на него.

— Кто это?

Уильям поднялся на самую последнюю ступеньку, чтобы его лучше видели.

— Мне нужно срочно увидеть маркизу Хартли. Где она?

Лицо дворецкого оставалось невозмутимым.

— Леди Хартли не появлялась дома вот уже двадцать дней.

Уильям застыл. С той самой роковой ночи, которая произошла ровно столько же дней назад. Но не это разозлило его.

— И вы каждому сообщаете об этом?

Вдруг были и другие, кто наводил о ней справки?

Черт, почему Роберт не занялся этим простым делом, а поставил под удар своего единственного шурина?

— Всего хорошего, — сказал чопорно дворецкий, собираясь закрыть дверь.

Уильям бросил вперед руку и остановил его.

— Может есть какие-то родственники, к которым она поехала? Может они знают, где маркиза?

— У ее есть только тетя, та живет в Гринвиче.

— Как ее имя?

— Графиня Самммерхайз.

И тут же закрыл дверь. Чопорный старикашка!

Вздохнув, Уильям развернулся и направился к своей карете, пытаясь подавить не только раздражение, но и боль в руке. Мало ему было плеча, теперь еще и это.

Пора было найти эту леди Хартли, передать правительству, и пусть знающие люди разберутся с ней, потому что ему уже осточертело гоняться за ней по всему Лондону.

Когда он добрался до Гринвича, начинало уже смеркаться. Ослабевшие лучи уходящего солнца проливались на большой из белого камня дом, в котором жила упомянутая графиня, тетя печально известной леди Хартли.

Уильям испытал удовлетворение, когда вышел из кареты и направился к дверям. Что ж, по крайней мере здесь можно было добыть хоть какие-то сведения. Не могла ее тетка не знать, где эта вздорная женщина, которая, скорее всего, стала жертвой мужских амбиций и политических интриг.

Он громко постучался, очень надеясь, что найдет здесь нужные ответы.

Дверь ему открыла полноватая женщина с взволнованным, слегка бледным лицом, чуть растрепанными волосами и встревоженными маленькими глазами, которые смотрели на него так, словно она увидела приведение.

— М-милорд?

Уильям нахмурился.

— Вы меня знаете?

На ней было слишком дорогое платье из плотного шелка, чтобы принять ее за обычную прислугу.

— Мы с вами не встречались, но вы… граф Холбрук.

Уильям был поражен.

— А вы леди Саммерхайз, — сказал он, прищурившись.

И заметил, как женщина вздрогнула и тут же прижала дрожащую руку к своей полноватой груди.

— Милорд, вам лучше уйти.

Она что-то знала! Без сомнения. Сердце Уильяма забилось чаще. Разумеется, он не уйдет отсюда, пока не получит то, за чем пришел!

— Миледи, я могу поговорить с вами? Это очень важно…

Она оборвала его, яростно тряся головой.

— Лучше уходите! — В голосе ее слышалась паника. Она еще теснее прижала руку к округлому вырезу, будто стремилась удержать сердце на месте. — Уходите!

Она хотела прикрыть дверь, но Уильям бросил вперед ногу и придержал дверь рукой.

Когда женщина взволнованно воскликнула и отскочила, он распахнул дверь.

В холле в центре приглушенного света Уильям увидел того самого худощавого типа, кого меньше всего ожидал обнаружить здесь. Человек, который стрелял в него в ту ночь!

Сердце сперва замерло, а потом наполнилось таким гневом, что потемнело в глазах.

— Мерзавец! — прорычал Уильям и, недолго думая, бросился на того темноволосого мужчину, которого так долго искал.

Мужчина побледнел, но остался стоять на месте.

— Ви! — угрожающе произнес он, нисколько не испугавшись надвигающегося на него Уильяма. — Держитесь от нас подальше! — воскликнул тот с явным французским акцентом. — Иначе ти пострадаешь. Это не шютки.

Уильям налетел на него и сбросил с ног на мраморный пол.

— Трус! Это ты пырнул меня сегодня ножом?

Когда рядом с ним стояла Шарлотта.

— Ти бил так занят! — с ядовитой усмешкой произнес француз, поднимаясь на ноги.

В голове у Уильяма что-то щелкнуло. Мало того, что мерзавец ничего не отрицал, он к тому же не боялся за свою шкуру и продолжал провоцировать своего врага. Уильям озверел и ударил его железным кулаком по лицу так, что в сторону полетела кровь.

— Как ты смеешь угрожать мне и моим близким! И я тоже не шучу.

Он бросил вперед другую руку, раненую, которая продолжала болеть, но это уже было неважно.

Француз сумел остановить его и отпарировать удар, потому что раненое плечо не позволило кулаку достигнуть цели, ослабив руку.

Левый хук пришёлся Уильяму прямо под глаз. В лице вспыхнула такая пламенная боль, что он на миг застыл.

— Я смею многое. Ти ничтожный букашка, который не смёжет остановить нашего императора!

Справившись с собой, Уильям схватил его за лацканы черного сюртука, удержал на месте и ударил в живот так, что тот согнулся, а потом левым хуком заставил его выгнуться и рухнуть на пол.

— Я затолкаю ваши планы и вашего императора в задницу всей вашей страны, если пострадает хоть кто-то из моих близких!

Корчась на полу, француз поднял голову, будто ему этого было мало.

— Тогда оставьте леди Хартли в покое. Она вам не по зубам.

Уильям оседлал его и ударил его по зубам.

— А так доходчиво?

Движением ноги тощий француз сбросил его с себя и навалился на него.

— Вы пожалеете об этом.

И снова ударил по его лицу так, что там совершенно определенно останется большой фингал.

— Мерзавец! — взревел Уильям, яростно встряхнув француза с себя. Черт, неужели он не мог справиться с этим самоуверенным предателем? — Вы насильно удерживаете ее мужа и через него шантажируете ее, чтобы она работала на вас?

Кажется, Роберт немного не так понимал образ мышления этих французов, потому что «покойный» муж леди Хартли не работал на французов, как и его жена. Они оба были жертвами лягушатников, которые выставили это так, будто чета Хартли была предателями.

— Она будет делать то, что ей прикажут! — уверенно заявил француз.

Уильям приблизился к нему.

— Так я и думал! Вы ничтожество, если решили запугивать беззащитных женщин, потому что настоящие английские мужчины вам просто не по зубам. — Он снова ударил его по зубам. — Так доходчиво?

Господи, едва Уильям представил, как Шарлотте могла угрожать опасность только потому, что она прогуливалась вместе с ним, у него волосы вставали дыбом от страха. Ему хотелось стереть с лица земли этого мерзавца.

Француз оказался прытким, прицелился и, зная точно куда бить, ударил его в раненое плечо с такой точностью, что перед глазами все потемнело. Уильям оцепенел и рухнул на пол, когда правая рука дернулась и онемела.

Францу, пошатываясь и отплевывая кровь, с разбитым лицом, придерживая порванный лацкан сюртука, поспешил ретироваться, бросившись к двери, и убежал.

Уильям изо всех сил пытался прийти в себя и встать, чтобы не допустить нападения на бледную и сжавшуюся в углу графиню. Он боялся, что ее уведут, но слава богу ее не тронули. Француз поспешил спасти собственную шкуру.

Уильям медленно присел, держась за правое плечо, а потом встал, чувствуя боль не только на лице, но и во всем теле. Боль была невыносимой, но ее можно было терпеть. Утешало только то, что французу досталось больше.

Пытаясь дышать, Уильям подошел к напуганной до смерти графине.

— Вы поедете со мной.

Она вдруг заплакала и покачала головой.

— Это так ужасно!

— Не волнуйтесь, туда, куда я вас отвезу, о вас позаботятся.

Она не переставала плакать.

— Моя бедная Сара.

Уильям опустил руку от плеча.

— Где ваша племянница? Вы знаете?

Графиня с болью посмотрела на него.

— Да, я ее прятала, спрятала с тех пор, как она прибежала ко мне вся в слезах и сказала, что… Откуда вы знаете, что ее муж жив?