Новые соседи (СИ) - Привалов Владимир - Страница 56

Сегмат тряхнул седыми косами. В бездну упрямых стариков: молодежь почитает сына за вождя! Время стариков, как и его, Сегмата, на исходе. Сын сможет всех толгувов забрать под свою руку!

Справа пошевелился Харис. Перед старцем стояло пустое блюдо и чаша с родниковой водой: верховный жрец не баловал себя излишними радостями. Двери вдали распахнулись, впустив солнечный свет. Вошедшие воины вели новых гостей. Рослый стражник направился через весь зал к высокому креслу хозяина Толгвены.

Перед вождем со стуком поставили новый кубок, а сутулый старик выпрямил спину, ухватившись за посох. Подошедший стражник нагнулся к уху вождя. Верховный жрец вдруг легонько пристукнул кулаком по столу и веселье вмиг оборвалось.

— Я вижу духа, — в полной тишине негромко произнес Харис, глядя в дальний угол зала.

Ули проспал всю дорогу. Похищение, сидение в яме и долгий бег от преследователей его изрядно вымотали — вот он и продрых в копне сена на подпрыгивающей на ухабах телеге. Ночные привалы в хмуром лесу запомнились едва-едва: он грыз, что давали, пил вволю и вновь заваливался спать. Вилея ворчала, обзывая его медуном в берлоге, но заботливо укрывала шкурой.

— Вставай, лежебока, вставай же! — затормошила Вилейка. — Смотри, какая красота!

Ули фыркнул и открыл глаза. К потному лбу прилипла соломинка и он отер лицо. Потянулся.

— Ну что там? — Ули сел и забыл закрыть рот.

Зимний мрачный лес наконец остался позади. Они ехали по равнине. Впереди изгибалась юрким ужом полноводная река, а за ней возвышался высокий холм, опоясанный белой стеной с аккуратными одинаковыми башенками. Сотней настороженных глаз-бойниц стена поглядывала на равнину. У подножия холма виднелось еще одно укрепление попроще, из ошкуренных бревен. Перед ним темнел выкопанный ров и частокол на скате. На поле между рекой и холмом мальчик разглядел множество шалашей и палаток, коновязей и легких навесов. Поднимались в небо дымные струйки, блеяли овцы и сновали люди.

— Это что? — прошептал Ултер.

— Это Толгвена, город-крепость дубовичей! — с гордостью произнесла Вилея. — Здесь деда тоже был, веселил народ!

— Я думал, города только в Империи бывают… — сказал Ултер, разглядывая небывалую картину.

«Вот здорово, и я в настоящем городе побываю, не только брат!»

— Я тоже не знала, что у дубовичей такое есть, — призналась Вилейка. — Это же сколько народу за белыми стенами живет!?

Ултер попытался представить, и не смог. Пожалуй, если всех жителей Архоги, Анданы и Приданы запихать — тогда хватит… Или еще для селян Паграбы место останется?

— Вот в город заедем, тогда и посмотрим, — решил наследник.

Однако путь оказался неблизким. Громада холма все приближалась, росла и белая стена. Это же сколько лет ее строили! И белили еще… Широкому каменному мосту через реку Ултер не удивился — этого добра в горах сколько хочешь! А потом они поехали свозь лагерь и Ули с удивлением услышал, что дубовичи говорят на имперском. И все разные: кто в плаще, кто в меховой накидке, кто в кольчуге, кто в кожаном доспехе. Кто рыжий, кто черный. Многие подбегали позубоскалить над пленными северянами, и охране пришлось попотеть, отгоняя зевак. На Ултера с Вилеей смотрели с недоумением.

Затем их поджидал глубокий ров, заполненный стоячей водой, бревенчатый настил и распахнутые ворота. Дорога шла внутри длинного дома: вокруг гладкие каменные стены, а наверху слышался гомон. Звонкий голос прокричал что-то, и связанные дикари в телеге зло зашипели.

В предместье оказалось удивительно много лошадей. Вскоре показались и вторые ворота, охраняемые двумя башнями. Стена толстая — десяток шагов, не меньше! А за ней прятался настоящий город! Блестели тусклым серебром деревянные чешуйки на белых домах. Желтели соломенные крыши с пятнами мха на домах попроще.

На самой вершине холма нависал над домишками огромный общинный дом с высоченной остроскатной кровлей. В переулках сновали люди, все с оружием. Женщин не видно вовсе. А едва они въехали на площадь, Ули широко раскрыл глаза, увидев большое дерево с висящими на ветвях головами. У подножия дуба лежала целая гора отрубленных голов! Кора и листья дуба ярко блестели, словно начищенный поднос…

— Да он же бронзовый!.. — прошептал Ули.

Телега дернулась и остановилась.

— Идем, парень. Деве нечего делать во дворце.

Ули нахмурился, глянул на Вилейку и побрел следом. Распахнулись двери и Ултер едва не оглох от криков и смеха. Разило потом и вином. Один из воинов отправился вперед, а к другим подскочили полуголые мужики с кувшинами. Громко крича и хлопая вошедших по спине, они налили им вина.

Ули украдкой огляделся и замер. В углу приютился приметный сдвоенный трон! Тот самый, из сна! В прошлый раз он привиделся наследнику на берегу реки… Не может быть, как же он сюда попал!? Зачарованный, Ули двинулся вперед. Воины, занятые дружной перебранкой, даже и не заметили его отлучки. Ули подошел вплотную и потрогал плотное дерево, огладил резные гривы рычащих львов. В спинке трона виднелись выщербины и сколы, на сиденье натекла и засохла бурая лужица. Ултер залез на кресло и уселся поудобнее, болтая ногами. Погладил львов еще раз. Поднял голову и столкнулся взглядом с высоким седым стариком. Старик был странный: на голове красовался бронзовый венок из сплетенных дубовых ветвей и листьев, а рядом стоял необычный посох с живой веткой, отходящей от навершия. На веточке висело два зеленых листа. От взгляда необычного старика повеяло холодом, и наследник невольно поежился. Незнакомец пристукнул по столу и в полной тишине произнес пару слов. Все обернулись и уставились на Ултера. Охрана у дверей, проворонившая мальчишку, с руганью подбежала к креслу. Ули спрыгнул с сиденья, его схватили и завернули руки. Грузный воин с красным лицом и седыми вислыми усами, сидевший во главе стола, хлопнул в ладоши и захохотал, запрокинув голову назад.

— Ну, парень! Уморил! Вот так запросто усесться на трон имперских наместников! А ты храбрый малый! Подойди ко мне! Отпустите мальца! — имперская речь вождя звучала громко и весело.

Ули сбросил чужие руки и приблизился.

— Знаешь, что это? — Краснолицый покачал перед лицом цепочкой с желудем.

Ули нахмурился и выпятил подбородок.

— Это мое! Амулет, мне подарили!

— Амулет, говоришь? Ты, парень, носишь чужое… И знать не знаешь, что это… — с презрением махнул тяжелой рукой вождь и повернулся к седому старику. — Украл или снял с мертвого, и даже не знает, что носит… Зачем он здесь? — рявкнул он стражникам. — Уведите воришку!

— Я не крал! Я не воришка! — топнул ногой, уворачиваясь от стражников, Ултер. Злые слова рассердили наследника, и он забыл об осторожности. Он нагнул голову, шагнул вперед. — Это подарок! Мне дядюшка Вутц подарил! На память!

Вождь резко повернулся и остановил охрану.

— Постой! Дядюшка Вутц? Вутсих из Пайгалы?

— Да! — Ули вновь топнул ногой. — И Вилея со мной, его внучка! Если твои воины ее обидят… я их убью!!! — в гневе сжал кулаки мальчик.

Пирующие зароптали. Молодой воин на другом конце стола вскочил, схватившись за кинжал. В ежике коротких светлых волос запутались солнечные лучи. Он совсем не походил на остальных — патлатых, длинноволосых.

— Светлые боги послали нам гостей… — произнес сутулый старик с бронзовым венком. Его тихие слова мигом всех утихомирили и навели порядок. — А мы в близорукости своей и не разглядели. — Старик выпрямился, поднялся, опираясь на посох, и забрал у вождя амулет.

Стражники разошлись в стороны.

— Как твое имя, юный воин? — старик протянул мальчику свой посох, который Ули, мало что соображая, принял; обошел гостя со спины и повесил на шею желудь, застегнув сзади застежку. Мальчик, разглядывающий странный посох, и не заметил, что свой вопрос старик задал на дорча. Посох был из потемневшего гладкого, мертвого дерева, а веточка живая, и листики настоящие! Они воспряли и словно потянулись к мальчику. Старик забрал посох и уставился Ули в глаза, дожидаясь ответа.