Тонкие грани (том 4) (СИ) - Кири Кирико - Страница 48

— Ну что же… — он взял свой бокал и отпил немного. То же сделал и я, чтоб не сидеть как белая ворона. — Тогда закажем что-нибудь… да?

— Конечно, господин Руссо.

— Парни, заказывайте, — кивнул он им. — Только без фанатизма.

— Да, босс.

— Спасибо, шеф.

Они ответили одновременно. И да, я знал, что так будет. Это обходилось мне в копейку. Сам я живу довольно скромно, мне и трёх тысяч вполне хватает, а тут в трубу улетает едва ли не миллион. Сама бутылка, которую я купил, была под шесть сотен тысяч. Один долбанный литр алкогольного пойла, где вкус спирта перебивает кислятину, стоил шесть сотен тысяч. Одна бутылка. А я тут столики скупил ещё, и еда на мне.

С другой стороны, протекция и не столько стоит. Всё окупится.

Он не мелочился, брал самое-самое. В принципе, я подумал, что отставать не имеет смысла, поэтому заказывал не менее интересные блюда, но…

Какое у меня должно быть чувство, когда у меня написано: салат «Морские волны» с нежнейшим мясом гребешка и краба, а мне приносят большую тарелку с маленьким кусочком краба и небольшими кругляшками гребешка, вокруг которых одна одинокая водоросль, что, видимо, сняли с борта нефтевоза из порта Сильверсайда, опоясывает круг, и всё это полито тонкой струйкой соуса?

Чувство, что меня наебали.

Это что, ресторан «Дом старого прожжённого еврея»?

Какого чёрта я вообще должен здесь есть?!

Я с трудом заставил себя сдержать непроницаемую маску, хотя разочарование лезло изо всех щелей. После этого я прошёлся по меню и понял — высшее общество не для меня. Я помру с голода раньше, чем смогу наесться. Филе рыбы? Там такой лоскуток, что кажется, будто его просто содрали со случайно проплывающей мимо рыбы. Салат с чёрной икрой? Да там лист салата и чайная ложка чёрной икры. Боль была неописуемой. Неудивительно, что все аристократы такие стройные.

Единственное, что порадовало — пирог с черникой. Я уж боялся, что мне принесут корочку с края, помазанную повидлом. И вот это стоит таких денег… Бутылка вина, где кислятину перебивает стойкий вкус спирта, и еда — не еда. Я, в принципе, и не планировал здесь наедаться, но всё же обидно было.

Хоть вид открывался классный — ресторан находился в одном из небоскрёбов. Не самом высоком и лучшем, но отсюда открывался отличный вид на Верхний город, что блестел огнями, Нижний город, который выглядел как большой муравейник, и залив, весь в огнях кораблей и катеров. Это потрясающая картина, которую стоит просто увидеть. Хоть что-то за те деньги, что мне пришлось отдать.

— Значит, это благодаря тебе Нижний город содрогался два месяца назад, — между делом, пока ел, спросил Руссо, поглядывая на меня.

— Нет, господин Руссо. Я сделал всё очень тихо, а вот другие, более… некомпетентные люди постарались пошуметь, да. Я придерживаюсь правила сидеть ниже травы, тише воды и не высовываться.

— Не видно что-то, — усмехнулся он недобро, будто злорадствовал.

— Да, в последнее время кто-то… докучает нам, скажем так. Я хочу тихо вести свой бизнес, но кто-то целенаправленно поднимает шум, что мне крайне не нравится.

— Твоё охранное агентство не может справиться с обычным злоумышленником? — решил, видимо, подколоть он меня и показать свою осведомлённость.

— Боюсь, что человек не совсем простой. И очень опасный.

— Да, знаю, мы уже видели его работу, — это, видимо, он про грузовик. А может и про сгоревшее здание.

— К сожалению, пока вопрос решается, господин Руссо.

— Тогда смысл мне принимать от тебя пожертвования, если ты даже с одним не можешь справиться?

— Смысл, господин Руссо, в том, что я могу принести мир в Нижний город, а вам славу человека, который этот город успокоил. Или по крайней мере отогнать писак из газет, которые пытаются заработать на вас. Не будет меня — начнётся ещё одна война. Начнётся сразу, как меня не станет, это неизбежно. Все бросятся делить моё уже частично сделанное дело и будут делать это не только словами.

— Ты мне угрожаешь? — пробасил он с ноткой угрозы в голосе.

— Господин Руссо, — вздохнул я, с укоризною посмотрев на него. — Вы прекрасно знаете, что я не угрожаю вам и совсем не в том положении, чтоб что-то подобное делать. Знайте, что я бы не стал делать так, так как соблюдаю правила игры. Я лишь говорю о последствиях, которые повлечёт моё исчезновение. Война была из-за ослабевшего Соломона, чтоб поделить его империю. Её поделили, и теперь есть я. Вполне логично, что они начнут делать снова, стоит мне исчезнуть. Я же хочу лишь тихо и мирно делать свой бизнес. Известность мне ни к чему.

Глава 168

— Мирно и тихо, — хмыкнул он. — И где же ты до этого делал тихо свой бизнес, Том?

— В Чите, господин Руссо.

— Да неужели? — состроил Руссо удивлённое лицо.

— Да, господин Руссо, в Чите, — кивнул я, хотя понял, к чему он клонит. Сердце уже сковало беспокойство, пусть виду я и не подал.

— Просто знаешь, что странно? Почему-то тебя не существует, — Руссо продолжал есть, говоря как бы между делом. — Нет такого Томаса Блэка в Чите. И в Маньчжурии. Можешь сказать почему?

— Нет, — покачал я головой.

— Ты как призрак. Чтоб ты знал, пусть Сильверсайд и Маньчжурия вроде и разные государства, однако стоит просто сделать специальный запрос, как тебе сразу выдадут всё на искомого человека. Я сразу получу базу данных их полиции. Что и сделал в принципе. После стрельбы в торговом центре, Том, на сломанном телефоне остались твои пальчики. По ним я пробил полностью всю базу что у нас, что в Маньчжурии. И тебя нет нигде. Даже по отпечаткам, хотя я могу с уверенностью сказать, что на всех таких, как ты, они должны иметься.

Сюрприз.

Вообще, мои отпечатки действительно должны иметься у полиции в Маньчжурии, так как я там успел натворить бед, и моя личность вместе с пальцами сто процентов засветились. После случившегося я точно должен был оказаться в базе данных. И если по лицу меня ещё можно было не найти, то вот пальцы сразу бы выдали меня.

Но Руссо говорит, что ничего на меня не нашёл. Вряд ли врёт, так как ему выгодно найти на меня что-то. Это значит, что и в базах данных Маньчжурии меня нет. Почему?

Я видел только одно объяснение — меня удалили из базы данных. Кто-то из полиции. Без понятия, кто это сделал, но предположу, что дом Кун-Суран мог вполне постараться. Таким образом он мог попытаться скрыть одного из участников ограбления, то есть меня, чтоб не пятнать репутацию. Скрыть, что дом обвёл вокруг пальца шестнадцатилетний парень и потом ушёл. Могли сразу после моей пропажи быстренько подтереть все следы и потом говорить, что нет, мы всех поймали, вот их тела. Ведь если я никогда не участвовал в грабежах, то я никогда и не сбегал от них безнаказанный.

— Зачем вы мне это говорите?

— Ты словно не существуешь, Том, — усмехнулся Руссо.

— Или я никогда не попадался.

— А вот это спорно. Торговый центр помнишь? Стоит мне захотеть, как тут же образуется дело. Стрельба, незаконное хранение оружия, там ведь и девушка погибла.

Так вот чего тебе надо. Деньги решил из меня трясти? Шантажировать? Искал какой-нибудь компромат, чтоб можно было прижать? Ну попробуй.

— Я не знал, что убегать от преследователей, которые в тебя стреляют — это преступление, — состроил я удивлённое лицо. — А пистолет был игрушечный.

— Да ладно, — усмехнулся Руссо.

— Честное слово, — сделал я самое искреннее лицо, которое мог. — Да, там остались мои отпечатки на телефоне, и что? Я просто убегал, как и все там. Меня ранили, телефон упал, а я испуганный побоялся обратиться в полицию. В чём меня можно обвинить, с чем не справится за минуту адвокат?

Руссо недовольно пережёвывал собственные губы, словно думал, как бы меня ещё поймать на чём-либо.

— Так откуда ты?

— Это так важно?

— Ты мне не указывай, что важно, а что нет, парнишка, — тише произнёс он, упёршись в меня своими глазками. В ответ я не встретился с ним взглядом, и мы так просидели секунд тридцать, прежде чем Руссо решил, что лучше уйти как победитель, чем проиграть эту борьбу. Поэтому продолжил как ни в чём не бывало, будто поставил меня на место. — И что же ты мне предлагаешь?