Бойня титанов - Хейли Гай - Страница 9

Заявленное примечание Могана отметила в своем бортовом журнале как нарушение. Ее временно отстранили. Возможных причин было две: измена или близкая смерть. Первую причину она отвергла. Имперские Охотники и их жрецы Механикума были верны центральной власти. Оставалась вторая причина. Ей бы ни за что не сказали о приближающейся смерти, но раз жрецы начинают узурпировать ее власть, ей, вероятно, недолго осталось жить. Могана ощущала, как распадается ее разум. В какой-то момент в недалеком будущем, после выполнения миссии, они отсоединят ее от импульсного узла, и ее сознание не сможет вырваться из слияния с «Луксор Инвиктория». Во всех отношениях она будет мертва, а ее тело станет обременительным органическим мусором, загрязняющим рубку.

<Ты хочешь узнать подробности задания?> повторила вопрос инфокупель.

Могана проигнорировала его.

<Запрос: Подсчитай оставшуюся продолжительность жизни данной биологической единицы.>

На несколько секунд установилось молчание. Увеличение интенсивности информационного потока физически ощущалось легким покалыванием в верхней части шеи. Комплекс когитаторов «Луксор Инвиктория» производил расчеты совместно с мозгом Моганы. Две системы, машина и мозг, работали как неразделимое целое.

<Оценка продолжительности жизни Моганы Манкаты Ви: десять месяцев, шесть дней, сорок семь минут. Ментальное перекрытие возрастает. Уровень смешения машинного и органического духов составляет тридцать семь процентов и продолжает повышаться. Восславьте Машину.>

<Да уж, действительно, восславьте Машину,> сказала себе Могана, хотя никакой отдельной «ее» уже не было. «Луксор» почувствует горечь ее мыслей. Она порадовалась, что пробуждение еще не завершено.

<Примечание,> отметила она. <Установить напоминание в трехдневный срок, начать планирование программы замещения..>

<Исполняю.>

Могана отключила инфокупель, сосредоточилась на проходящей сквозь мозг информации и сразу отметила, что в варпе не пропал ни один корабль. Пока она спала, ужасный Гибельный шторм ослабел еще больше. Снова ярко сиял Астрономикон, и переход по сравнению со страшными прыжками нескольких прошлых лет прошел гладко. Эмпиреи успокоились. Все это вселяло в нее надежду.

Едва ли ее человеческие чувства могли зарегистрировать незначительные передвижения головы «Луксор Инвиктория», но Могана ощущала любое покачивание через сенсориум титана. По мере пробуждения сверхчувствительности машины ощущения обострялись. Она возвращалась к жизни благодаря непрекращающейся службе жрецов, готовых снова поставить голову на гигантское тело. «Луксор Инвиктория» обладал минимальным осязанием и лишь незначительной чувствительностью к боли, но эти малоценные человеческие качества заменили другие ощущения. Могана чувствовала все то же, что и машина. Да и как иначе? Ведь она была «Луксор Инвиктория».

Голова покачивалась высоко над палубой десантного отсека, где ее ждало тело титана, а мысли Моганы вернулись к просторам Прокона и Хамаю. Ощущение власти над машиной — сродни верховой езде на лошади, думалось ей. По крайней мере, в смысле взаимодействия двух разумов. Связь с титаном была более глубокой и интенсивной. Мысли принцепса и ее богомашины объединялись так, как было невозможно при любом другом партнерстве. В отличие от езды на лошади такая связь исключала эмоциональную близость. Это был союз ради удобства, в котором обе стороны спорили за доминирование.

Она снова подключилась к потоку информации, поступающему в манифольд «Луксор Инвиктория» из инфосферы Легио.

<Изложи детали задания,> скомандовала она.

Может, ей и немного осталось, но она в состоянии с пользой провести последние дни.

Пока подробности плана битвы разворачивались перед ее мысленным взглядом, снова всплыло мимолетное воспоминание о том, что значило быть Моганой. Она увидела резкий контраст между собой прежней и собой настоящей. Ее нынешнее состояние стало результатом одного безрассудного поступка две сотни лет назад, когда она забрала шестерню у мужчин своего дома и подняла над головой, забыв обо всех существующих ограничениях. Стройная девушка с ясными глазами и крепкими костями жила только в ее сознании. Из-за собственного тщеславия Могана обрекла себя на такую жизнь, какой никогда не смогла бы даже представить, но вместе с тем получила власть, не снившуюся самому амбициозному рыцарю из дома Ви.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

По ее команде в бой шли боги войны.

Границы реальности растянулись. Пространство вспучилось. Отчетливые крапинки звезд превратились в смазанные штрихи, их свет оттянула абсолютная чернота ограниченной сингулярности. С краев нуль-точки сорвался пучок многоцветных молний, пронзивший темноту подобно радиальным мускулам радужной оболочки, окружающей зрачок. С хлюпающим ревом, опровергающим отсутствие воздуха в бездне, зрачок стал набухать, а потом разорвался, на миг приоткрыв беснующееся безумие реальности, недоступное человеческому разуму. Еще мгновение разрыв продолжал клубиться, грозя затопить все огнями неестественных оттенков, затем стабилизировался.

Напротив разрыва покоилась неизменная чернильная темнота материи. Бесчисленные звезды — результат великого труда Бога-Машины — сияли ровным истинным светом, недоступные пагубным эффектам взаимодействия бездны и варпа. Ярче всего блистало огромное поле, заполненное звездами и газом. Туманность, щедро дарившая новые светила, представляла собой упорядоченное отражение безумства имматериума, бурлящего по другую строну от разрыва в пространстве и времени. Это было украшение на машине созидания, драгоценный камень, сотворенный божеством, не чуждым красоте. Облака светящегося газа образовывали строгие ажурные узоры фрактальной дисперсии, подчиняющиеся священным законам физики. Несколько звезд находились в стадии формирования, в точке наибольшего накопления массы; но, хотя полосы газа еще изящно извивались над центральной частью, ядро из космической пыли и света образовалось уже почти полностью. Эти завитки материи, пусть и притягивающие взгляд, были всего лишь последом десятков уже оформившихся систем, сияющих в широких черных провалах, где миллиарды лет назад образовалось скопление. Это роскошное сферическое звездное поле получило название Гармон, и именно оно было целью легиона.

Через расширяющийся разрыв начал проходить могучий флот. Из трещины в варпе один за другим появлялись корабли. На гранях их корпусов мерцали металлические искры, вызванные штормами имматериума, и с каждой секундой перехода Легио Солария от безумия к порядку их становилось все больше.

Как и Легионес Астартес, Легио Титаника имел свои флотилии. От титанов — наиболее мощных боевых машин — не было бы никакой пользы, если бы их обломки рассеялись по бездне, прежде чем гиганты ступят на поле боя. Любой мало-мальски сообразительный командир армии противника изо всех сил старался предотвратить высадку титанов в зоне военных действий, и потому для достижения точки назначения они нуждались в надежной защите.

В центре флотилии шли два гигантских титаноносца «Тантамон» и «Артемизия»: огромные уродливые сооружения, больше похожие на грузовой транспорт капитанов-хартистов, чем на элегантные боевые космолеты Империума. Как правило, они имели веретенообразную форму, а бо́льшая часть груза доставлялась десантными кораблями манипул. Перевозчики титанов обычно несли на борту по шесть таких катеров. Длинные шестигранные транспорты, больше всего похожие на скопление гигантских массивов двигателей, выстроились вокруг просторных ангаров и складов, в их подбрюшье громоздились системы гравилопастей и тормозных двигателей. Доставка титанов на поверхность планеты требовала колоссального количества энергии, и еще больше — чтобы спустить целую манипулу, для чего и предназначались такие корабли. По этой причине на подобных десантных судах использовался реактор, обычно устанавливаемый на фрегатах. С помощью хитроумных приемов механиков он монтировался в верхнюю часть корабля.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})