Вождь чернокожих. Black Alert (СИ) - Птица Алексей - Страница 21

Банк, в штатном режиме, обналичивал все, предъявляемые ему для оплаты, векселя и кредитные билеты других банков, с которыми были договорённости, но финансовый кризис застал его врасплох. Выдав кредиты, из собственных средств и денег вкладчиков, банк не смог, потом, полностью расплатиться по ним, когда, напуганные кризисом, люди кинулись за своими сбережениями.

Двадцать пять процентов резерва наличности не хватило для того, чтобы расплатиться по долгам, а вернуть кредитные деньги стало невозможно. Кредитуемый исправно платил проценты по кредитам и возвращал взятые в долг деньги, согласно графика, и не мог, и не должен был, возвращать полученный кредит в сроки, не оговоренные договором.

Обратившись за помощью в самый крупный банк Бостона, получили отказ. Там тоже не было свободных наличных средств, и хватало своих проблем, чтобы еще помогать мелкому банку. Каждый выживал в одиночку. Самое смешное, что у банка в Куинсби было положительное сальдо, и вся ситуация напоминала изощрённое издевательство.

Кредиты приносили доход, вкладчики доверяли банку и, даже, были готовы подождать. Но все остальные требовали своих, положенных на депозит, денег. Банку пришлось выплачивать недостающие средства, себе в убыток, лишь бы не обанкротиться, и временно не выплачивать заработную плату своим работникам.

Организации и юридические лица, взявшие кредиты, не могли их вернуть единовременно. Ситуация зависла на грани банкротства. В этот момент и появился Фима Сосновский, в сопровождении двух приятелей.

Банк в Куинсби нашёл Лёня Шнеерзон, по наводке вездесущего Стива Роджерса, который совал свой длинный нос, казалось, во всё, что могло принести ему деньги.

Вот и в этой ситуации, он быстро нашёл подходящий мелкий банк, находящийся на грани банкротства, и слил его своим работодателям. Руководство было вынуждено продать банк, с потрохами и, забрав свои деньги, передать всю отчётную документацию и персонал новым хозяевам.

Сделка была взаимовыгодной. Старые владельцы банка возвращали свои деньги, без процедуры банкротства, а новые получали в свою собственность готовый банк, который, просто, нужно было назвать по — новому и установить свои правила.

Ничего удивительного в том, что Ефим Сосновский назвал банк «Первый Африканский», не было. Удивительным было то, что все прошло быстро, и коллектив банка остался на своих местах, что было редкостью.

Новый владелец рьяно взялся за дело, параллельно изучая американскую разновидность английского языка и разбираясь в американских финансовых документах. В банковские сейфы было загружено золото и драгоценные камни, которые, постепенно, стали распродаваться, через Майкла Левинса. Деньги от продажи, также, стали оседать в этих же самых сейфах.

Вся наличность, полученная от деятельности спиртового завода, тоже стала оседать в недрах банка, преобразовываясь из алкогольных паров в, весьма, материальные банковские купюры и серебряные доллары, заодно, переходя из «чёрного» нала в «белый».

Уставной капитал Фимой Сосновским был доведён до пятидесяти процентов и продолжал расти, как и степень доверия к, изначально, мелкому банку. Вместе с банком, Фима выкупил и кредит, который получила судостроительная верфь, расширяющаяся благодаря неуёмной энергии, связям и гению Томаса Уотсона.

Через несколько месяцев, к Фиме Сосновскому заявились, весьма уважаемые, джентльмены, судя по костюмам и имеющимся у них аксессуарам, бывшие из обеспеченных кругов местного истеблишмента, а может, и не из местного. Узнав о том, что к подъезду банка подкатил автомобиль, являющийся одним из первых экземпляров, выпущенных в Америке, Фима вызвал секретаршу и отправил её за Леоном и Шнеерзоном.

Шнеерзон, решавший дела со своими деловыми партнёрами, в одном из внутренних помещений банка, недалеко от чёрного выхода, быстро «закруглился» и вышел, вслед за ним, из соседней комнаты, вышел и Леон. И незнакомцев они встречали уже втроём. Секретарь вышел навстречу прибывшим джентльменам и проводил их к руководителю банка, коим, официально, был Ефим Сосновский.

Сняв высокий цилиндр, один из вошедших представился Майклом Левински, другой попросил называть его Джорджем. После обмена приветствиями и оценивающими взглядами, они приступили к разговору.

— Мистер Сосновский, — начал разговор старый знакомец Феликса, — Стив Роджерс проинформировал нас, что люди короля Мамбы почтили своим присутствием Атлантические берега Америки и, даже, смогли выкупить банк. А торговля со мной, наоборот, резко прекратилась.

Фима был не молодым юношей, с горящим взором, а уже бывалым авантюристом, и его так просто было не взять.

— Что вам угодно, господа, — перешёл он на русский, как только понял, что Майкл — это Мойша, а Левински — это американизированная русская фамилия Левинский.

— Давайте не будем держать секретов от моего делового партнёра, — поморщился в ответ на этот пассаж Левински, — у меня нет от него тайн. Да и вам не стоит секретничать, а лучше сразу обговорить все вопросы, на чистоту. Не та тема, чтобы откровенно обманывать друг друга.

— Хорошо, — перешёл на английский Фима, — что вы хотите? В связи с вашей негритянской экспансией в Габон, а также, в войне и блокаде, которую развязали французы и англичане, все старые связи оборвались, и нет никакой возможности, с нашей стороны, их наладить.

— Я понимаю это, но мой фармацевтический бизнес на подъёме, и мне нужны, как прямые поставки сырья, так и готовые эликсиры, мази и настойки, от вашего чёрного патрона.

— Увы, у нас сейчас нет никаких каналов поставки, только личное присутствие. И думаю, чтобы сохранить свой бизнес, вам нужно переносить его в Африку, и там уже организовывать фармацевтические предприятия, а не здесь.

— Этот вопрос я обдумаю, а сейчас, хотел бы вам представить моего старшего компаньона и известного промышленника Джоржа Ринслоу.

Развалившись в предоставленном ему кожаном кресле, упомянутый Джорж Ринслоу внимательно прислушивался к разговору, терпеливо дожидаясь его окончания. Его сухое, энергичное лицо не выражало никаких эмоций. В руках он вертел небольшую изящную трость, с серебряным набалдашником, в виде головы бульдога. После переключения внимания на него, он с ходу включился в разговор.

— Я представляю группу заинтересованных лиц, многие из которых являются известными фабрикантами и владельцами крупных промышленных корпораций. Мы заинтересованы в своем развитии и новых рынках. И мы, в моём лице, готовы оказать вам содействие в налаживании бесперебойного торгового маршрута в Африку, за определённые преференции, конечно. Как вы на это смотрите?

— Положительно смотрим, — взял разговор в свои руки Шнеерзон. А что вы, конкретно, можете предложить? У нас, ведь, нет ни пароходов, ни крейсеров, для их охраны. И в условиях определённой блокады, это весьма непросто.

— Безусловно, вы правы, но не всё так очевидно, любезный мистер Сосновски. Мы, как раз, и можем предложить вам свои пароходы. А крейсеры, крейсеры будут позже. Работа в этом направлении идёт. Не всё мы можем сделать здесь и сейчас. САСШ нужно, всего лишь, пять лет, и у нас будет достойный флот. Но нам нужны рынки сбыта, нужны и ресурсы, для нашей промышленности.

— Сейчас нам нужен каучук, хлопок, ценные породы дерева, слоновая кость и многое другое. Кроме того, я слышал, что Иоанн Тёмный провидец, и он ещё ни разу не ошибся.

— Да, развитие САСШ он предвидит, и огромный промышленный рост, — недовольно буркнул Шнеерзон.

— Вот! Прекрасная новость! Я, кстати, поставил в тотализаторе на то, уважаемый мистер Шнеер, так вас, кажется, зовут? Так вот, я поставил на то, что мы победим испанцев и присоединим себе Гавайские острова. Надеюсь на выигрыш! Вы, я думаю, тоже.

— Я смотрю, вы несколько озадачены. Не надо нас бояться, я представляю определённую группу людей. И это, весьма влиятельное лобби, интересует ваш вождь. Проекты Либерия и Габон не оправдали наших надежд. Габон, вообще, бросовый проект.

— Но! — и Джорж Ринслоу высоко поднял свой холёный указательный палец, — но… наш конгломерат, объединённых одной идеей людей, решил сделать ставку на Иоанна Тёмного. Я представляю интересы «слонов», и мы ратуем за массовое переселение афроамериканцев на родину. Может, мы и ошибаемся, но такова политическая воля огромного числа людей, приславших меня сюда. Если наши интересы совпадут, то вы можете рассчитывать на нашу помощь. Нам везде нужны свои люди. Ничего личного, всего лишь бизнес.