Абсолютная Энциклопедия. Том 1 - Диксон Гордон Руперт - Страница 2

— Никогда не читал такого, — отрезал Малахия.

— Робин вытащил фею из того, что ему показалось лишь паутиной. И вот Нойес вкладывает в уста Оберона такие слова, послушайте:

Уолтер замолчал, когда позади Малахии из кустов сирени вышел бледный худощавый молодой человек, одетый в темный деловой костюм. В руке он держал импульсный пистолет с длинным и тонким стволом, в кожухе из проволочной сетки. Через мгновение появился второй и встал рядом с первым. Обернувшись, Уолтер увидев, как еще двое вышли из кустов у дальнего конца террасы. Два старика стояли под прицелами четырех пистолетов.

— «...И так он нежен был, ее освобождая, что даже радуга на крылышках ее нимало не померкла...» — Глубокий, звонкий голос закончил цитату, и очень высокий, стройный человек, узколицый и темноволосый, держа в руке том Нойеса, шагнул на террасу из того же самого окна, которым несколько минут назад воспользовался Уолтер.

— ...Но вы же сами видите, — продолжил он, обращаясь к Уолтеру, — как ритм здесь ослабевает, становится легким и изящным после самой первой вспышки силы, о которой вы говорили. Вот если бы вместо этого фрагмента вы выбрали песнь Блондина-Менестреля из той же самой поэмы...

Его голос внезапно преобразился, обрел новое звучание и богатство интонаций, он произносил слова нараспев, на манер средневековых монахов, словно читал грегорианский хорал:

...тогда я должен был бы согласиться с вами.

Уолтер вежливо поклонился. Но в глубине души он вдруг почувствовал предательское волнение. Великолепный голос, высокая, стройная фигура незваного гостя всколыхнули потаенные чувства Уолтера, всю жизнь сразу откликавшиеся на проявление высокого мастерства. Они требовали наивысшей оценки того, что он только что услышал, как если бы перед ним выступил выдающийся скрипач, играющий на скрипке великого Страдивари.

Помимо воли Уолтер испытывал желание (последовать которому было, разумеется, немыслимо) выразить глубокую признательность этому незнакомцу, словно он был его господином или королем.

— Кажется, мы незнакомы, — сказал Уолтер.

— Меня зовут Аренс. Блейз Аренс, — ответил высокий пришелец. — Не беспокойтесь, никто не пострадает. Мы хотели бы провести в вашей усадьбе небольшое совещание, которое продлится максимум один-два дня.

Он улыбнулся Уолтеру. Дополнительную силу воздействия его голос приобретал благодаря легкому акценту, наводящему на мысли о древнеанглийском языке. Черты его лица были правильными, а изящные линии рта и глаз даже сообщали его внешности некоторую привлекательность. Прямой нос, тонкие губы, широкий высокий лоб и блестящие карие глаза придавали ему почти добродушный вид.

Продолжая рассматривать Аренса, Уолтер, обратил внимание на его необычайно прямые и широкие плечи: будь тот ниже ростом, они выглядели бы несоразмерными, но при такой высокой и стройной фигуре представлялись совершенно нормальными. Сейчас он стоял перед Уолтером как будто бы расслабившись, но было ясно, что он ни на мгновение не ослаблял над собой внутреннего контроля и почему-то больше всего напомнил Уолтеру позевывающую пантеру. А бледные юноши с пистолетами в руках смотрели на него с искренним обожанием и собачьей преданностью в глазах.

— Мы? — спросил Уолтер.

— Да, это нечто вроде клуба. Откровенно говоря, в ваших же интересах поменьше этим интересоваться. — Продолжая улыбаться Уолтеру, Аренс окинул взглядом ту часть озера и прибрежных зарослей, которые были видны с террасы.

— Здесь есть еще двое, не так ли? — спросил он, снова поворачиваясь к Уолтеру. — Еще один наставник и ваш подопечный, мальчик по имени Хэл Мэйн. Где бы они могли быть сейчас?

Уолтер покачал головой, выражая полное неведение. Аренс повернулся к Малахии, который ответил ему безразличным взглядом.

— Ну хорошо, мы сами найдем их, — почти весело сообщил Аренс. Он снова посмотрел на Уолтера. — Вы знаете, мне так хотелось бы встретиться с этим мальчиком. Ему должно быть... Сколько? Шестнадцать?

Уолтер согласно кивнул.

— То есть прошло четырнадцать лет с того времени, как его нашли... — Голос Аренса звучал задумчиво. — Это, должно быть, необыкновенный ребенок. Кто его родители — удалось их отыскать?

— Нет, — покачал головой Уолтер. — В бортовом журнале было указано только имя мальчика.

— Замечательный мальчик... — сказал Аренс. Он снова окинул взглядом озеро и его берега. — Так вы сказали, что не знаете, где он сейчас?

— Нет, — подтвердил Уолтер.

Аренс вопросительно посмотрел на Малахию.

— А вы, командант?

Тот презрительно фыркнул.

Обращаясь со своим вопросом к Малахии, Аренс улыбался ему так же тепло, как и Уолтеру, но выражение лица дорсайца не изменилось. И улыбка Аренса быстро угасла, взгляд сделался задумчивым.

— Похоже, вы не очень-то жалуете Иных, таких как я? — сказал он. — Но времена ведь изменяются, а, командант?

— Причем в худшую сторону, — проговорил дорсаец.

— Увы, это правда, — вздохнул Аренс. — А вам никогда не приходило в голову, что мальчик тоже может быть одним из нас, Иных? Нет? Ладно, не хотите о мальчике, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Держу пари, что у вас другие поэтические пристрастия. Возьмем, например, «Королевские идиллии» Теннисона[2] — о людях и о войнах.

— Вот это мне знакомо, — сказал дорсаец, — неплохая вещь.

— Тогда вы должны помнить, что говорит Король Артур о том, как меняются времена. Король Артур и сэр Бедивер в конце концов остаются одни, и сэр Бедивир спрашивает короля, что будет теперь, когда Круглого Стола не станет, а сам Артур отправится в Авалон[3]. Вы помните, что ответил Артур?

— Нет, — покачал головой Малахия.

— Он отвечает, — и тут Аренс начал громко декламировать:

Аренс замолк и посмотрел на старого солдата, чтобы убедиться в произведенном впечатлении.

— Не испортил мир, — вмешался вдруг скрипучий торжествующий голос.

Они обернулись, все одновременно. Авдий, третий из учителей Хэла Мэйна, вышел через окно на террасу и стал между ними. За его спиной стоял, подняв пистолет, пятый спутник Аренса.

— Вы забыли закончить цитату, — упрекнул Авдий Аренса. — И это так похоже на вас, Иной Человек. Для Бога вы — не более чем струйка дыма. И ваша судьба тоже в руцех Господних — вот так!

Неожиданно для охранника Авдий сделал еще шаг вперед и с последними словами щелкнул своими костлявыми пальцами под самым носом Аренса.

Аренс рассмеялся, но вдруг выражение его лица резко изменилось.

— Охрана! — крикнул он.

Будто невидимая молния, по террасе пронеслась волна напряжения. Через мгновение после того, как Авдий щелкнул пальцами, трое из четырех охранников переключили свое внимание с Уолтера и Малахии на Авдия, наведя на него пистолеты. И лишь один продолжал держать под прицелом Малахию. Теперь же, подстегнутые окриком Аренса, словно ударом хлыста, оплошавшие и почти впавшие в панику охранники снова взяли под контроль свои прежние цели.

— О... какие вы дурачки, маленькие дурачки! — мягко сказал Аренс. — Смотрите!

Они виновато взглянули на него, как нашкодившие щенки.

— Этот уроженец Мары, — Аренс показал на Уолтера, — совершенно безобиден. Экзоты в принципе отрицают любое насилие — любое! Вот на фанатика пистолет навести стоит. А вот этот старик?