Велейская империя. 2. Враг, который не забудет (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 78

– Что ты, ни одна женщина здесь никогда не рожала, целительская магия, к счастью, позволяет контролировать процесс зачатия и пресекать его, – еле слышно зашептал в ответ Хальер. – Все новые маги рождаются наверху, но их сразу после рождения передают в зоны, а в рацион на пять лет добавляют молоко и фруктовые пюре на ребенка.

– Постой, у женщины, случайно родившей мага, насильно забирают ребенка и делают его рабом, отправляя в пожизненную ссылку под землю?! – тихонько ахнула Алеся, закрывая ладонью рот.

– С чего ты взяла, что его забирают насильно? Его списывают, как неликвид, с полного согласия родителей, которым вовсе не улыбается держать неуправляемого маленького мага в доме, битком напичканном дорогостоящей электроникой и техникой. Им проще родить другого ребенка, чем мучиться с магом и постоянно оплачивать окружающим причиняемые им убытки.

– Ты уверен, что все именно так, как ты говоришь? Вдруг, все не так, как кажется? Когда-то я считала тебя жутким чудовищем, помнишь?

– Я таков и есть, а в моем мире все так, как я рассказал, поверь. Нам оставили возможность наблюдать за жизнью на поверхности планеты.

Указанная возможность представляла собой находящийся в дальней штольне перископ, открывающий вид на улицу большого города. К этому перископу Хальер отвел Алесю, пока остальные неспешно заканчивали вечернюю трапезу. Город напоминал футуристические фильмы о земле: летающие в небе машины, множество роботов различных видов, парящие над дорогой «пешеходы», перемещающиеся на антигравах (пояснение от Хальера), мерцающие повсюду рекламные и информационные мониторы.

Сметив перископ вправо, можно было увидеть надпись «Родильное отделение» на одном из входов в красивое и светлое кирпичное здание.

– Старшего зоны предупреждают о рождении нового мага, и он наблюдает за тем, как мать передает новорожденного киборгу, доставляющего его вниз, в зону, – объяснил Хальер. – Не ищи милосердия и сострадания там, где его нет.

Для наглядности муж провел для Алеси небольшую экскурсию по подземным переходам. Рабов кормили не даром, каждый отрабатывал свой кусок хлеба, даже дети старше семи лет. Те, в ком больше было стихийной магии, вращали ветровики, посылая потоки воздуха по специально проложенным узким трубкам; разогревали сталеплавильные печи через тепловоды; подогревали воду, поступающую в отопительную систему домов; охлаждали морозильники в холодильных установках. Во всех системах, доставляющих наверх воздух, тепло и холод, были установлены датчики, определяющие состав перемещаемых масс и энергий, чтобы в любой момент перекрыть поток, если обнаружатся хоть капли опасных веществ или ненавистной людям магии. Те, в ком больше было целительской магии, делали зелья: хоть технологии и позволяли производить все мыслимые операции с человеческим телом и быстро излечивать его, но магические зелья неизменно пользовались спросом, как самые дешевые быстродействующие средства, ведь рабский труд – это экономически самый выгодный труд.

– А если отказаться работать?

– Перестанут поставлять в зоны пищевой паек, а выбраться отсюда невозможно – искусственный интеллект киборгов неуязвим для ментальных атак, а стихийная магия бессильна против титановой тугоплавкой брони и мощных энергетических щитов. Алеся, все давно поужинали и ждут нас в зале на совещание.

– Да, но прошу: расскажи по дороге, как ты умудрился выбраться из этого подземного ада?

– То, что я понятия не имею, кто мои родители, ты уже поняла. Я рос сыном зоны, как мы все. Старший зоны учил меня управлять своими магическими силами, учил, как мог, и всему, что знал сам, так что первые мои познания в теории магии были обрывочны и беспорядочны, но меня хорошо натаскали в практике – и это не раз спасало меня в первый год проживания в Велейской империи, куда меня занесло в самом начале кровавого бунта. Что же касается моего побега с родины – его организовали все десять зон совместно: невероятными, титаническими многолетними усилиями. Много лет среди молодых магов выбирались самые сильные, самые способные, в итоге нас отобрали десять человек. Десять шансов на свободу для всех рабов. Меня выбрали одним из первых, и я участвовал наравне со старшими в долгих, тайных экспериментах по созданию межмировых порталов. Никто не знал, существуют ли другие пригодные для жизни миры – люди, живущие на поверхности моего мира, не выходили пока за рамки собственной планетарной системы. Никто не знал, есть ли в других мирах маги и магия, и как там живется этим магам – возможно, хуже, чем здесь. Но все верили, что где-нибудь найдется и нам место под солнцем. Пусть на окраине, в изоляции, но под солнцем.

После двадцати с лишним лет опасных для жизни экспериментов были созданы десять одноразовых, простейших (как я сейчас оцениваю) межмировых порталов. Это был путь в один конец для всех нас, если только мы не выживем в новом мире, не обучимся магии и не сможем вернуться, чтобы спасти всех. Это был путь, за который старшие всех десяти зон осознанно заплатили жизнью – их должны были наказать за наш побег и наказали. Как мне рассказали сегодня, пока ты была в бессознательном состоянии, подробности побега люди с поверхности так и не смогли выпытать. Люди с поверхности не узнали о порталах, но во избежание повторных побегов перекрыли проходы между зонами, отделив группы магов друг от друга, и полностью закрыли доступ к земным недрам, из которых мы доставали раньше необходимые для создания порталов элементы. Старшие, отправлявшие нас в неизвестность в самодельных порталах, подозревали, что другой возможности отправить соплеменников за помощью не будет, и они не ошиблись на этот счет. С той поры прошло двадцать три года, но из всех вернулся пока только я.

Алеся вспомнила сказанные в Греблине слова мужа о том, что высокоразвитые миры с действующими стационарными порталами не пускают к себе случайных визитёров, так что десятерых молодых магов должно было раскидать по мирам неразвитым, не дающим возможности легко и быстро вернуться за одномирцами.

– Ты для этого столько лет безостановочно бился над проблемой возрождения межмирового портала – хотел спасти оставшихся в родном мире магов, – поняла Алеся.

– Да. Спасти их с помощью одноразовых порталов не представлялось возможным: их вместимость до шести человек, но если шестеро сбегут, то остальных тут же казнят, а сто пятьдесят порталов одновременно не откроешь, они экранируют друг друга. Я без устали изучал законы магии, открывая новые и восстанавливая известные ранее, помогал поднимать из руин Велейскую империю, отстраивал Греблин и возрождал межмировой портал, чтобы однажды вернуться сюда за оставшимися узниками.

– Та часть острова Греблин, что еще не заселена, где я видела пустующие здания – она подготовлена для твоих сомирников?

– Да, я приготовил им жилье на первое время, пока они не решат сами, где и в каком мире желают поселиться. Адис всегда надеялся, что большая часть задержится в его империи, особенно если в ней начнет функционировать межмировой портал.

Алеся помолчала и сказала:

– Ты говорил недавно, что ради запуска портала не готов пожертвовать мной. Знаешь, я бы поняла, если бы пожертвовал ради тысячи соплеменников.

– Я не верю в идею преступления ради благой цели, она всегда не оправдывает себя: зла, безусловно, становится больше, а вот добро как-то не спешит прибывать, – ответил Хальер.

Он замолчал, сосредоточенно над чем-то раздумывая, а Алеся шла по освещенным его магией коридорам, в которых человек без магических способностей был бы слеп, как крот, – здесь не было электричества. Здесь ничего не было: жилища маги обогревали сами, освещением занимались сами, приемлемую влажность воздуха и уровень кислорода в нем поддерживали сами. Глубокую шахту недалеко от жилых комнат в древние времена затопили подземные воды – это безмолвное огромное черное озеро служило рабам и ванной, и источником питьевой воды.

Алеся обдумала всё, поведанное мужем, и у самого порога зала задала вопрос, ответ на который боялась услышать: