Под прикрытием (СИ) - Зеленин Сергей - Страница 49

- Le bas-fonds!

По-французски знаю только «l'amour» и, ещё с десяток расхожих слов и их сочетаний… Но, судя по её лицу – слово очень нехорошее!

Щёлкаю в разочаровании пальцами:

- Ты должна научиться рассуждать не как женщина - а как беспристрастная счётная машина! В человеческой природе обоих полов существуют некоторые психологические особенности – которые мы изменить не в силах. Не в том дело - плохо это или хорошо: женщин украшают бриллианты, а мужчин – женщины. Ты бы хотела выйти «на люди» с потускневшим алмазом в диадеме?

Невольно вспоминается Никита Хрущёв со своей старой колхозной «коровой», которую он - от большого ума видать, возил на показ по всему Белу свету… Вот, клоун в вышеванке!

- Пожалуй, нет, - произносит задумчиво.

- Почему же, ты тогда осуждаешь мужчин?

Протестующе взмахивает руками, смеясь:

- Уже нет, я их теперь понимаю.

Прогресс, прямо-таки шагает семимильными шагами!

- Так что, Ефим тебе не подходит: тем более пример его отца – Фрола Изотовича, у всех на виду и на языцех. А мальчики повзрослев, часто волей-неволей повторяют пройденное их отцами… Значит, что?

- Значит, надо искать не «поручика» - а уже «готового» штабс-капитана, или даже подполковника, - прикидывает рассудительно, - старше себя, но не сильно.

Смеюсь:

- «Под полковника, под полковника»!

- Хихихи!

- В правильном направлении мыслишь, Elizabeth! Тебе нужен мужчина старше тебя – но не «критично» старше, причём уже находящийся на достаточно высокой ступеньке карьерной лестницы и имеющего перспективу взобраться по ней «на самый вверх».

- Да, где ж я такого…?

- Стоп, не перебивай! Но, этого мало: его надо не просто обольстить своими выглядывающими из-под юбчонки коленками или выпирающими из-под блузки сиськами…

Елизавета густо покраснела.

- …Его сначала надо отбить у соперницы – перспективный мужчина «в возрасте» редко бывает одиноким. Затем - приручить, выдрессировать и науськать взять самый «Олимп» - чтоб ты там уселась при нём, подобно богине Геры при Зевсе-громовержце. Я достаточно ясно выражаюсь, Елизавета?

- Вполне… Но, я так не смогу!

- Сама ты, определённо не сможешь – тебе не хватает ни опыта, ни знаний, ни мужского – стратегического взгляда на некоторые вещи. Но, если с тобой рядом будет учитель…

- Серафим?

Киваю головой, потом поднимаюсь и, зевнув, безапелляционно говорю:

- Ладно, на сегодня думаю вполне достаточно. Если ты согласна, чтоб я стал твоим учителем и помог осуществить твои мечты – внешне, давай оставим всё как есть. Ежели нет… Просто исчезни с моих глаз долой - я не хочу попросту тратить на тебя время. Ты поняла?

- Да…

- Очень хорошо, девочка! Когда я вернусь из Нижнего - ты должна уже определиться. Спокойной ночи и самых приятных сновидений И, передавай большущий привет maman…

Я потрепал её по атласной щёчке и направился на выход.

- Серафим, постой!

Я приостановился:

- Что-то хотела ещё спросить? Ну… Спрашивай, что молчишь - как рыбой об лёд?

- Ты… Ты когда-нибудь, кого-нибудь любил? – в её голосе слышалось сильное сомнение.

- Да, любил! Маму, папу, сестёр и свою первую учительницу… Когда служил в армии - любил Родину, всё без исключения полковое начальство и лично самого товарища Троцкого.

- Хихихи! Я не про то… У тебя была девушка? Ты её любил?

- Была… Любил…

- И, как…

- И «как женщину» тоже.

- Хихихи! Я не про «это»… Что с ней?

- Я её навсегда потерял.

Должно быть, это было сказано слишком трагическим тоном.

- Ой, - прикрыла она ладошкой рот в испуге, - извини…

- Это, вы с Надеждой Павловной меня извините, – склоняюсь в поясном поклоне, -если не оправдал каких ваших надежд.

Ещё раз попрощавшись, я вышел.

***

Какой час, интересно?

Матерюсь, вписавшись со всего маху в чей-то забор:

- …Твою мать! Долбанная околосельская местность - угораздило же сюда «попасть»…

Темень – хоть глаза выколи! Тем не менее, даже не вляпавшись впотьмах в чьё-нибудь свежее дерьмо - а всего лишь посуху пару раз растянувшись оземь, я почти на ощупь добрался до Трактира и постучался в дверь чёрного хода. После нескольких безуспешных попыток, нашарив на пыльной дороге с десяток мелких камешков, по одному стал бросать их в окно спальни Софьи Николаевны, пока те не кончились. Уже было собрался уходить крайне раздосадованным - как в комнате вспыхнул огонёк спички, затем загорелся свет керосинки. Наконец, окно открылось:

- Кому там по ночам не спится? Счас, из ружжа мужниного пальну!

- Это я - почтальон Свечкин, принёс журнал «Спид-инфо»… Примешь ли одинокого путника, хозяйка, иль мне пройти чуть дальше – к вашей «соседке», Дуньке Кулаковой?

- …Серафим, ты? Что-то случилось?

- Вскочилось, вскочилось!

- Беда, прям с тобой. Счас открою…

Запуская меня, Софья Николаевна полусонно пробурчала:

- Три часа ночи… Да когда уж, наконец - Графиня тебе даст? Совесть у этой дуры есть или нет?! ОГО-ГО!!! А, чё «он» у тебя такой твёрдый?!

- Это Вы меня спросонья за кобуру с «наганом» лапаете, Софья Николаевна! А «ого-го» находится чуть правее…

- Хихихи! Ну ты чё, малахольненький - не здесь же…! А, впрочем… Ах… Ой… Ай… ОООО!!!

В то утро, я в первый раз опоздал на полустанок - на утренний развод караулов и, по-комсомольски честно - сам себе записал в личное дело первое предупреждение.

Глава

8

.

Командировка в Нижний.

Было наметившееся из-за наплыва добровольных помощников ускорение ремонта - затянулось из-за того, что фактически пришлось проводить с ними занятия - как в автоклассе каком-нибудь, разве что без вождения. Из-за отсутствия в стране победившего пролетариата Правил дорожного движения, читал лекции по упрощённым советским. Даже, выпросил в школе на время летних каникул классную доску, повесил на стену и стал на ней мелом чертить - если что-то на словах объяснить не получается…

Однако, слава Богу – получилось «баш на баш»!

Практически, день в день – строго по составленному мной в самом начале и утверждённому товарищем Анисимовым графику, первый этап ремонта автомобиля «Бразье 30/60 CV» 1913-го года выпуска, был успешно завершён. Эта французская «лохматина» была разобрана на составляющие элементы, которые затем были очищены от грязи и ржавчины и, на два раза покрашенны практически дармовым железным суриком местного кустарного производства.

Салон автомобиля также восстановили как смогли. Кожаную обшивку сидений, заднего дивана и боковых панелей – сняли и отдали вычистить, и заштопать Анне Ивановне Паршиной - владелице частного местного швейного предприятия «Игла».

После мелкого ремонта всего - что было возможно без приобретения запчастей, кузов автомобиля снова собрали воедино. Осталось только покрасить его в «радикально чёрный цвет», восстановить движок и колёса - приобретя где-то недостающее и, водрузить всё это на место.

Так как, всего без исключения недостающего: чёрной автомобильной краски, кучи запчастей на двигатель, домкрата, воздушного насоса, запаски и камер для колёс - в продаже на местном рынке Ульяновки или в нэпманских магазинчиках не наблюдалось, как волос на ладонях у рукоблуда - волей-неволей пришлось собираться и ехать в губернский Нижний Новгород.

***

Список всего необходимого был составлен (более сотни позиций!) и, теперь осталось изыскать средства.

Фрол Изотович Анисимов, хоть и божился в отсутствие таковых, поскрёб где-то по чьим-то «сусекам» и выдал мне кучу макулатуры, которую он обозвал «деньгами». Здесь были и царские ассигнации военной поры и, керенки и, деникинские рубли и совзнаки времён обороны Царицина…