Он меня достал. Она меня достала (СИ) - Блашкун Елена - Страница 73

Кажется, последние слова напугали девушку, потому что она вся напряглась, будто тетива и решительно покачала головой.

— Нет, не надо никаких таблеток, спасибо.

Олег Степанович, бросил короткий взгляд на Алекса и тот слегка кивнул. Уж лучше иметь при себе таблетки и не воспользоваться ими, чем потом не знать, что делать, если Нике станет совсем плохо от этих снов. Дело ведь было не только в том, что она стала плохо спать — вернувшиеся воспоминания поедали ее изнутри, заставляя заново переживать страшную ночь.

Рецепт на медикаменты Громов взял почти тайком, стащив со стола, где медик его услужливо оставил. Но это не осталось незамеченным, и уже в машине Майер устало спросила:

— И зачем ты это сделал? Хочешь, чтобы я теперь ничего не принимала из твоих рук?

На улице шел дождь, и тишину в салоне нарушало только негромкое звучание радио и мерное поскрипывание дворников, убирающих потоки воді со стекла.

— Нет, — не стал отпираться Алекс, — просто решил, что в какой-то момент ты можешь передумать, а одна ночь ничего не решит.

— Ты не понимаешь, — Ника прислонилась лбом к запотевшему стеклу и закрыла глаза. — Мне сложно видеть каждый раз все это — уже после двух раз я чувствую себя выжатой, как лимон и не знаю, что будет дальше. Но я теперь знаю то, о чем раньше и не догадывалась — я не виновна в смерти сестры. Если это все правда, то кто-то постарался спихнуть на меня всю вину, а я в это поверила.

— У тебя не было выбора, — заметил Алекс.

— Возможно. Но пробел в моих воспоминаниях и чувство вины играло им на руку. Конечно, я по-прежнему чувствую себя виноватой за случившееся, но это, все-таки, немного иное чувство. Одно дело понимать, что ты что-то сделал, из-за чего погиб твой любимый человек, и совсем другое — знать, что от тебя мало что зависело, хотя, конечно же, существует немало «а что, если». А что если бы я не опоздала тогда за ними, остановила машину и принципиально не поехала бы, пока Марина не пристегнулась, ехала бы чуть быстрее. Все могло бы сложиться иначе, но… Я хочу знать, что произошло, чего бы мне это не стоило. Даже если потом придется сидеть на таблетках годами, приводя нервную систему в норму. Для меня это сейчас важнее.

Алекс уже остановил машину, так что мог спокойно повернуть голову и посмотреть на Нику. Да, в тот момент он видел в ней ту самую сильную и решительную девушку, что и в первый вечер их знакомства. Пусть уставшую, в простом платье вместо делового костюма и распущенными волосами, но ту же блонду, что заставила его скрипеть зубами от злости и уйти, понимая свою неправоту.

— Ну что ж, тогда мне остается одно, — ухмыльнулся он, и Ника непонимающе посмотрела на Алекса: — Привыкать ложиться пораньше спать. Хотя, мне почему-то кажется, что с такой очаровательной девушкой я всегда найду предлог, чтобы оказаться в постели пораньше.

Громов вышел из машины и открыл двери, помогая своей спутнице выйти. Затем, не выпуская ее из своих рук, притянул ближе, и уже серьезнее спросил:

— Может, действительно попробуешь отдохнуть сейчас, или лечь пораньше? Тебе не мешало бы это сделать, — он осторожно убрал прядь волос с ее лица, чуть задержав пальцы у нежной кожи. Ника ласково потерлась щекой о них и прикрыла глаза.

— Нет, все равно не засну. Разве что ты будешь рядом.

— Ну, тогда ты точно не заснешь. Хотя мы и можем попытаться, — усмехнулся снова мужчина. — И нет, я не о том, о чем ты уже подумала. Просто зная тебя, моя наглая блонда, наверняка будешь искать, чем себя занять, пока я работаю.

— Я?! — искренне возмутилась Ника, но в следующую секунду покраснела от слов Алекса.

— Ты! Или это домовой мне вчера все договора вычитал, и прайс-лист упорядочил?! А ведь говорила, что не разбираешься в этом!

Девушка потупила взгляд и обиженно засопела:

— Ничего подобного я не делала — тебе все показалось. И вообще — это наверняка кто-то прислал.

— Ага. Как раз пока я на кухне готовил, а ты светскую хронику читала и вакансии интересные искала в моем ноутбуке.

Реакция девушки его рассмешила, но, как человек, буквально живущий своей работой, он ее прекрасно понимал. Деятельный организм требовал активных действий, а приходилось отдыхать. А ведь заняться ей было решительно нечем.

— Ладно, — сжалился он наконец, и достал телефон из кармана. Дальше, быстро набрав нужный номер, и сделав Нике знак, чтобы та молчала, произнес: — Привет, не занят? Нет, ну и отлично. Я тут к твоей родственнице наведался — у нее проблемы с телефоном, так что решили с моего набрать. Говорить будешь? — глаза девушки заблестели, когда она услышала родной голос, а усталость ушла, будто ее и не было. Алекс не стал мешать и быстро направился к дому, давая понять, что не собирается подслушивать их разговор. Да и зачем? Захочет — сама расскажет, тем более, что новостями о Машке она готова была делиться в режиме нон-стоп.

За весь день у Громова, едва ли не впервые за много месяцев не было даже возможность проверить рабочую почту — все вопросы отошли на второй план из-за тревоги за Нику. Кажется, где-то в перечне входящих он мельком заметил адрес главного офиса в Чикаго, куда он отправлял убедительную просьбу подыскать место для Миши, но его он решил оставить на потом и вскрывать всю корреспонденцию по очереди.

В тот момент, когда он таки добрался до этого письма, в кабинет разъяренной фурией ворвалась Ника и спросила:

— США? Серьезно?! Они уезжают в США на год, а ты даже не сказал мне об этом?!

«Черт! Вот чувствовал, что надо было прочесть его сразу же!» — подумал Алекс и пожалел, что не может раствориться в воздухе.

Голова пульсировала от ужасной боли — вчерашние веселье не прошло для Сережи бесследно, жаль только, что основную жажду он так и не смог утолить. Эти Суворовские сволочи весь день таскались за ним, совсем как раньше, не оставляя ни на одну минуту. Даже в туалет с ним заходили, уже зная об изворотливости младшего отпрыска босса.

Мужчина перевернулся на спину, и рука сама собой упала на пустую подушку Ники.

Черт! Эта зараза тоже куда-то запропастилась и, похоже, не собиралась в ближайшее время к нему возвращаться. Ну да, вспылил, и, может, даже перегнул палку с ревностью, но ведь у него были все причины думать именно так!

Кажется, где-то глубоко внутри проснулась совесть (а ведь он был уверен, что это ненужное чувство давно пало смертью храбрых!) и напомнила, что будь Алекс любовником его невесты, то вряд ли бы так быстро уехал — скорее бы сам поднялся в квартиру, чтобы «зажечь». Так что версия о том, что братец и Ника состояли в интимной связи, явно не выдержала натиска реальных фактов и была признана ложной.

И снова он возвращался к тому, с чего начинал — он накосячил. Серьёзно накосячил. Но как все исправить не знает, потому что извинятся не перед кем — Ника пропала, а дед, вместо того, чтобы отправить по ее следу своих ищеек, только противно поджимает губы.

В коридоре послышался непонятный звук, отдаленно напоминающий не то женский крик, не то всхлип. Этого было достаточно, чтобы Сережа подскочил с постели в одних трусах и рванул в том направлении, откуда он доносился. Удивленные охранники опешили от такой резвости и рванули за ним — мало ли какая «белочка» хватанула их подопечного. Но, распахнув двери, Серж зло ударил по ним — в комнате сидела не Ника, как он в тайне надеялся, а Алиса.

«Ах да, дед же приставил ее ко мне, поняв, что его тупоголовые шкафы сами не справятся!» — с сожалением припомнил мужчина.

Уже несколько дней он не оставался один ни на минуту, и каждый раз, если собирался сделать что-то из ряда вон выходящее или то, что не одобрил бы его дед (а пьянки и распутные оргии в этот перечень не входили), ему настойчиво напоминали о том, как стоит себя вести. Пару раз он даже оказывался прижатым лицом к полу, когда проявлял излишнюю настойчивость в своих желаниях. Но вот вчера или позавчера вечером, Серж даже и не помнил, когда, собственно это произошло, рядом появилась Алиса, и все стало еще ужаснее. К ее сарказму и поддевкам он был готов и это даже позабавило бы, но постоянные нравоучения, настоятельные просьбы и слезы откровенно бесили. И вот теперь это… Как иначе назвать плачущее, растрепанное и явно неспавшее существо в его гостинной он не знал. Голова разболелась с прежней силой, так что настроение сразу же скатилось к отметке «отвратительно».