Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Пиратская доля (СИ) - "Милена Вин" - Страница 15


15
Изменить размер шрифта:

Глава 7. Откровение.

После купания все вернулись к своим привычным делам. Весь оставшийся день я провела в общем бараке на кухне, помогала девушкам с готовкой и кормила маленьких детишек. Я пыталась сосредоточиться на работе, но у меня все валилось из рук, ноги были ватными, мысли беспорядочно кружились в голове. Ничего не могла с собой поделать – перед глазами постоянно возникал его образ, преследовал меня, не давая ни минуты покоя. Я совершенно потеряла над собой контроль...

Ближе к вечеру мне стало еще хуже. Меня охватил жар. Я чувствовала, как мое лицо горит; чувствовала кольцо боли, что сжимало мою голову. Мое разбитое состояние не укрылось от глаз Жаннет. Коснувшись рукой моего лба, она страшно ахнула, сразу же утащила меня в лазарет и уже там дала мне какое-то дурно пахнущее снадобье. Сил сопротивляться у меня совершенно не было – я залпом выпила снадобье и даже не скривилась от противной на вкус жидкости. Девушка еще долго кружилась возле меня, спрашивая о моем самочувствии, но, кажется, заметив, что я с трудом разговариваю, вскоре отправила меня в мой домик, строго настояв на том, чтобы я легла отдыхать и не поднималась с кровати без веской причины.

Я с радостью послушалась ее и отправилась в свое логово, желая как можно скорее очутиться в мягкой постели. Зайдя в дом, я услышала какую-то возню под лестницей, и оттуда сразу же выскочил мальчик. Он сжал пальчики в кулаки и, поджав губы, виновато посмотрел на меня своими большими темно-зелеными глазами. Только сейчас я поняла, что передо мной стоит сын капитана.

– Простите, мисс! – тут же пролепетал мальчуган. – Я знаю, это теперь ваш дом... Я ничего не крал, только искал кое-что свое...

Ребенок покаянно опустил голову, а я, не сдержавшись, слегка улыбнулась. Мне наконец удалось рассмотреть его вблизи. Он был еще совсем маленьким, небольшого роста. Его кучерявые волосы имели темно-русый оттенок, как и у его отца; кожа загорелая, на лице красуются едва заметные веснушки. Он был очень похож на капитана, но вот, кажется, веснушчатость и зеленый цвет глаз унаследовал от матери.

– Нас еще не представили друг другу, – начала я, постаравшись придать своему голосу былую живость. Но он так и остался тихим и слабым. – Меня зовут Клэр.

– Я знаю, кто вы, мисс… – пробубнил мальчик, так и не подняв на меня свой взгляд. – Папа рассказывал о вас. – Он вдруг гордо вскинул голову и посмотрел на меня. В глазах его сверкнула уверенность – точная копия отца. – Мое имя Теодор де Моро.

Де Моро… Он француз? В самом деле, в отличие от капитана у него присутствует едва заметный акцент. Но больше меня поразила приставка «де» в фамилии ребенка. Я не могла ошибиться: она означала, что человек имеет благородное дворянское происхождение. Значит ли это, что капитан Рэкхем дворянин? Нет… Бред какой-то.

Подойдя чуть ближе к ребенку, я спросила:

– Теодор, а какое настоящее имя у твоего отца?

Уверенность мальчика вмиг испарилась, и он посмотрел на меня глазами полными страха, словно осознал, что сказал мне лишнее.

– Жак, – выдавил он. – Капитан Жак Рэкхем, мисс. Никак иначе.

Зря я решила расспросить его. Кажется, теперь он нескоро решится доверять мне. Давить на него я больше не стала, почему-то полагая, что в ином случае он расскажет все своему отцу, и, дружелюбно улыбнувшись, сказала:

– Что ты ищешь? Давай я помогу тебе.

Теодор сначала немного поколебался, а потом указал на сундук, стоявший у стены под лестницей.

– Не могу вытащить его.

Больше ничего не говоря, мы ухватились за массивный сундук из темного дерева и с трудом вынули его из-под лестницы. Теодор откинул крышку, отчего во все стороны тут же разлетелась пыль, а затем нагнулся и с особой осторожностью начал вытаскивать из сундука старые потрепанные книги.

– Что хочешь найти? – снова спросила я и, когда ребенок посмотрел на меня, выдавила подобие улыбки. Мне очень хотелось быть с ним дружелюбной, но жуткая усталость давила на плечи, и я с трудом могла с ним говорить.

– Рисунок, – тихо ответил Теодор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я опустилась на колени рядом с ним и осторожно заглянула в сундук. Он был заполнен несколькими книгами, но когда мальчик вытащил их все, я увидела на дне стопку пергаментов, различные шкатулки, фигурку ангела и кружевной шейный платок.

– Только не говорите папе, мисс... – тихо попросил ребенок и взглянул на меня так умоляюще, что я вновь поразилась детскому умению взывать к жалости. Или это просто я такая слабохарактерная?..

– Хорошо, – кивнула я.

Удовлетворенный моим ответом, Теодор достал стопку пергаментов и начал их перелистывать. Я заметила, что на листах были изображены люди, корабли и какие-то здания, но не смогла достаточно хорошо рассмотреть их.

– Папа не разрешает мне рыться в его сундуке. Но мне очень хотелось снова посмотреть на нее, – сказал мальчик и, кажется, найдя нужный рисунок, широко улыбнулся. – Вот. – Он любезно протянул мне немного помятый лист бумаги.

Я неуверенно взяла его в руки и постаралась держать его настолько аккуратно, насколько это было возможно; казалось, что в любой момент он рассыплется в пыль.

– Это моя мама, – смущенно улыбнулся Теодор.

Красивая. Не знаю, так ли она выглядела на самом деле, но черты ее лица были четкими и ясными. Длинные волнистые волосы, тянущиеся вдоль ее спины, ласковый взгляд миндалевидных глаз, слабая улыбка на небольших губах. Рисовал ее кто-то с такой любовью, что это чувствовалось в каждой четкой линии, в каждой черточке, умело нарисованной грифелем.

– Она прекрасна, – только и смогла выдавить из себя я и осторожно вернула рисунок ребенку.

– Папа нарисовал, – мечтательно протянул он, рассматривая изображение матери.

Взгляд его показался мне сейчас таким теплым, мягким, что я не смогла сдержать улыбку. Какую же невероятно искреннюю любовь он проявляет, просто смотря на рисунок. Поразительный ребенок.

– Я заберу его с собой. Пока вы здесь, папа не будет открывать сундук, – сказал вдруг он, резко подскочив на ножки и прижав к груди лист бумаги, а после бросил взгляд на окно. – Уже стемнело. Мне пора в барак, а то Жаннет будет ругаться...

– Иди, – тихо сказала я, заметив, как он смотрит на книги и сундук. – Я все уберу на место, не переживай.

Теодор мягко улыбнулся, кажется, обрадовавшись моему предложению.

– Спасибо вам. Спокойной ночи, мисс!

– Доброй ночи.

Ребенок резво скрылся за дверью. Мгновение я смотрела на сундук, словно пытаясь собрать в себе остатки сил для того, чтобы прибраться, а затем взяла в руки листы бумаги. Хотела уже положить их на дно, но взгляд вдруг скользнул по живописно нарисованной цветочной аллее, и я не смогла побороть свое желание внимательно рассмотреть каждый рисунок. Некоторые из них были обычными набросками с нечеткими, размытыми линиями, другие же были выполнены невероятно аккуратно, каждая незначительная деталь была тщательно прорисована.

У капитана талант – это было очевидно. Кажется, порой он рисовал то, что его окружает: улицы, заполненные людьми и экипажами с лошадьми; обстановка таверны, веселые музыканты; корабли у причала. Но среди пейзажей и изображений окружающего мира здесь еще были портреты различных людей. Среди них я узнала только Жаннет. Смотря на ее изображение, я поражалась тому, насколько чрезвычайно точно капитан сумел передать черты ее лица на лист бумаги, пририсовал ямочки в уголках губ, которые появлялись всякий раз, когда она звонко смеялась, добавил морщинки на лбу – верный признак глубокой задумчивости.

Кажется, эти люди, изображенные капитаном, так или иначе были ему знакомы. Помимо портрета Жаннет и матери Теодора в этой коллекции присутствовало изображение еще одной женщины – красивой смуглянки с обворожительной улыбкой и большой треуголкой на голове. Внизу надпись – Габриэлла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Интересно, кто все эти люди? Живы ли они сейчас? Обычные знакомые или близкие друзья?

Такие вопросы крутились в голове безостановочно, но я понимала, что не смогу получить на них ответы. Капитан спрятал все эти вещи в сундук, запер как что-то неприкосновенное, словно больше никогда не желал ворошить былые воспоминания. Порой прошлое приносит нестерпимую боль, и, похоже, для мужчины единственным выходом, позволяющим избавиться от этой боли, стал отказ от прошлого. Но разве правильно ли это – все забывать?