Любви все гоблины покорны (СИ) - Краншевская Полина - Страница 3

Пройдясь по ее фигуре оценивающим взглядом и отметив слишком уж короткую юбку и вызывающе красные туфли на высоченных шпильках, я покачал головой:

— Не нужно. Ты что-то хотела? Садись и выкладывай.

Она засуетилась, процокала к стулу, села на краешек и начала изливать на мою забитую совсем другими вопросами голову идеи насчет улучшения работы ее отдела. Я притворялся, что внимательно слушаю, и периодически кивал. Я давно проработал стратегию развития фирмы целиком и теперь просто методично делал всё по намеченному плану. Но Шарова проявила себя отличным руководителем отдела и завидной тягловой лошадью, которая доставала всех, зато и вытаскивала на себе любые порученные задания. Не сотрудник — мечта! Грех ссориться с такой трудоголичкой, которой даже в пятницу вечером некуда спешить.

— Очень интересные мысли, — соизволил я все же прокомментировать. — Запиши все и пришли на электронку. Подумаю, как применить.

Ее маленькие карие глазки вспыхнули неподдельным восторгом, намазанные ярко-красной помадой губы растянулись в блаженной улыбке, и она выдохнула:

— Олег, спасибо! Ты лучший! Я так рада, что директор теперь ты.

Я чуть не заржал, быстро спрятал в кулак неуместную ухмылку, промычал что-то невнятное и уставился на монитор компьютера. Ее странное отношение ко мне забавляло с первого дня. Складывалось впечатление, что дуреха влюблена в меня по уши. Хотя чем я подобное заслужил — непонятно. Вроде и не лез к ней, и вообще сторонился. Терпеть не могу блондинок, они напоминают мою стервозную мамашу, а уж бабы, двинутые на работе, ничего, кроме отвращения, не вызывают.

Сразу вспомнилась Алиса. Ее мягкие черты лица, плавные движения, немного застенчивая улыбка, нежные прикосновения, тихий завораживающий голос, который в моменты страсти становился хриплым и глубоким. Вот уж кто женщина на все сто процентов, и такую хочется всегда. Жаль только лезет, куда не просят.

Мысли мои ушли совсем далеко, и Шарова, видимо, приняла их на свой счет. Ее взгляд переменился и стал томным. Она облокотилась на мой стол, чуть не вывалив на обозрение свои внушительные достоинства, и с придыханием протянула:

— Олег, не хочешь отпраздновать успешное окончание проекта? Иногда расслабляться просто необходимо…

Веселясь уже по полной, я подался вперед и спросил, специально понизив голос:

— И какие есть предложения?

Она облизнула губы и выдала:

— Поехали ко мне. Всю ночь уснуть не дам.

Всё. Финиш. Шарова в роли роковой соблазнительницы убила меня наповал. Чтобы не расхохотаться ей в лицо, я отпрянул и неудачно дернулся. Ногу свело судорогой, и я, охнув, схватился за голень.

— Черт! — процедил я, растирая ногу, но без особого успеха — боль усиливалась.

Варвара перепугалась и вскочила со стула.

— Что случилось? Тебе плохо? Вызвать скорую?

— Не пори всякую чушь! — разозлился я. — Какая скорая? Просто судорога. Пройдет.

Она обежала стол, нависла надо мной и запричитала:

— Как же так? Нужно что-то делать. Слушай, я владею массажем. Давай разомну мышцу?

Бросив на нее скептический взгляд, я все же кивнул. Лучше уж так, чем терпеть боль и ждать, когда отпустит.

Шарова опустилась на колени и с энтузиазмом взялась за дело. Задрала штанину брюк, нащупала болезненное место и принялась с силой давить.

— Поаккуратней, — проскрежетал я, цепляясь руками за подлокотники кресла.

Она сменила тактику и теперь массировала не столь агрессивно. Боль постепенно уходила, я немного расслабился, откинулся на спинку и прикрыл глаза.

— Так хорошо? — спросила Варвара, зачем-то принимаясь гладить по всей ноге.

Ощущения были приятными, и я, застонав от облегчения, ответил:

— Да! Продолжай.

Но тут раздался ледяной голос Алисы:

— Олег Львович, я принесла исправленный отчет, но вижу вам не до меня. Вот. Посмотрите на досуге, если вдруг появится время.

Кровь бросилась в лицо, я резко выпрямился и уставился на нее. Взгляд голубых глаз всегда такой ласковый вдруг стал колючим и презрительным. Полные губы сжались в тонкую линию. На щеках заиграл лихорадочный румянец. Когда она вошла? Разве Шарова не закрыла дверь? Вот черт!

Алиса швырнула папку на стол с таким ожесточением, что та врезалась мне в грудь.

— Погоди… — начал было я, но она развернулась и бросилась вон из кабинета.

— Алиса! — заорал я и вскочил.

Притихшая Шарова вскрикнула:

— Ай! Олег, стой! Нужно до конца размять мышцу, а то опять сведет.

— Отвали! — рявкнул я и, перескочив вылупившуюся на меня девицу, помчался за Алисой.

Глава 3

Алиса

Схватив сумку и пальто, я рванула к лифту. Двери сразу открылись, словно только меня и ждали. Залетев внутрь, я принялась с остервенением нажимать кнопку с цифрой один, пока не поехала вниз. И тут меня накрыла истерика: слезы лились сплошным потоком, колотила нервная дрожь, а заноза в груди от обиды и разочарования нещадно терзала. Как он мог?! Прямо в кабинете! Неужели так сложно сначала порвать со мной, а потом уже развлекаться с другой? Почему это опять случилось?

Лифт остановился, я кометой пронеслась через холл на выход, миновала карусель стеклянных дверей и с размаху в кого-то врезалась.

— Простите, — промямлила я, шмыгнула носом и размазала слезы по щекам.

Но только я хотела побежать дальше, как меня схватили за локоть и в следующее мгновение нацепили на запястье темный браслет с подвесками.

— Нэ стоит плакать, красавица, — услышала я каркающий голос и подняла глаза.

Разряженная в пестрое платье и рваный тулуп старая цыганка улыбалась, обнажив кривые желтые зубы. Черные волосы свисали паклей из-под свалявшегося шерстяного платка, выпирающая нижняя челюсть добавляла ее темнокожему с зеленоватым отливом лицу уродства, а желтые глаза, казалось, таили в себе красноватый огонек.

Придя в ужас, я шарахнулась в сторону, но бабка держала крепко.

— Нэ спеши! — гаркнула она. — Самое главное еще нэ узнала. Санита знает, как помочь твоему горю. Браслет заговоренный — сильная вещь! Загадаешь перед сном заветное желание, и вернется к тебе любимый. Станет ласковым и добрым. Все у вас сложится, так и знай!

Вынув из кармана пару сторублевок, я пихнула их в руки мерзкой старухе и, получив свободу, понеслась к метро. Встреча с цыганкой настолько обескуражила, что я даже реветь перестала.

В сумке зазвонил телефон. Я вздрогнула и полезла доставать его на ходу. Лишь бы не Олег, иначе я за себя не ручаюсь. К счастью, на экране светилось имя брата.

— Алло, — ответила я, принимая вызов.

— Здорово, Лиска! — услышав бодрый, жизнерадостный голос Игоря я невольно заулыбалась. Старший брат мог поднять настроение кому угодно и при любых обстоятельствах. — Что делаешь? Есть планы на вечер? Я тут по работе оказался возле твоего офиса. Хочешь, посидим где-нибудь? Или, может, домой? Устроим отцу сюрприз, он очень скучает по тебе.

Идти в общественное место в таком состоянии я не могла, поэтому выпалила:

— Встречаемся на углу возле кофейни через пять минут. Переночую сегодня у вас.

— Давай!

Отключив телефон, чтобы у Олега не было шанса мне дозвониться, если, конечно, он вообще захочет это сделать, я убрала аппарат в сумку и поспешила вперед.

Пронизывающий осенний ветер забирался под пальто и вынуждал дрожать от холода. Ладони окоченели, а перчатки я забыла в офисе, пришлось сунуть руки в маленькие кармашки и ускорить шаг. Витрины бессчетных магазинов и кафе ярко освещали тротуар, завлекая новых клиентов. Запах кофе и выпечки напоминал о том, что я не успела пообедать из-за проклятого отчета. Узкую улицу заполонили люди, спешащие с работы в подземку или бегущие на намеченную встречу, и никому не было дела до случайного прохожего рядом, так что приходилось быть начеку, не позволяя кому попало толкаться. Вереницы стоящих в пробке автомобилей издавали равномерный гул и подсвечивали фарами забитую дорогу. Изредка раздавался чей-нибудь резкий гудок, выражая негодование очередному нарушителю или хаму.