Любви все гоблины покорны (СИ) - Краншевская Полина - Страница 17

Я напряглась и запоздало подумала, что избежала чего-то ужасного.

— Да там спокойно было. Искорки мерцали, и спать жутко хотелось, — начала я, но заметив, как с каждым произнесенным словом у них все больше вытягиваются лица, быстро замолчала и решила не болтать лишнего. — Но я за вас попросила и уверена, что Варт услышал.

Девчонки тут же повеселели и стали делиться, кто и что загадал перед сном, уповая на мои молитвы, и мы, оживленно беседуя, поспешили к дому.

По традиции мне полагалось до заката не вкушать пищи, очищать дух и тело, и готовиться к церемонии. Этим я и занялась, как только вернулась. Девушки отвели меня в подземную купальню, где я отмокала в горячем бассейне, потом мне сделали расслабляющий массаж и позволили выпить сладкий травяной отвар. Дальше меня обмазали липкой черной жижей, которая мгновенно стянула кожу так, что казалось, будто девушки задались целью уменьшить мои объемы на два размера. Спустя некоторое время засохшие темные корки легко сняли гладкими костяными лопаточками и в порозовевшую кожу принялись втирать пахучие масла. Затем пришел черед волос и ногтей, и я в полной мере ощутила на себе искусство местных мастериц индустрии красоты, получив массу незабываемых ощущений от всевозможных масок, скрабов и пенящихся растворов.

Когда спа-процедуры закончились, я чувствовала в теле небывалую легкость и прилив сил, словно хорошенько отдохнула и теперь была готова к великим свершениям. Сестры помогли мне надеть невесомый наряд, шелковистые волосы украсили мелкими белыми цветочками и надели венец.

— Что это у тебя за браслет? — спросила Равия. — Он совсем не идет к твоему платью.

— И не говори, — поддержала ее Лорна, всплеснув пухленькими ручками. — Что за бездарный его делал? Подвески отвратительные!

Сестры начали наперебой уговаривать выбросить уродливую вещицу, и мне пришлось солгать, лишь бы они отвязались.

— Это подарок, и я пообещала его не снимать.

Девушки обменялись понимающими взглядами и слаженно хмыкнули.

— У минеров совсем нет никакого вкуса, — поджала тонкие губы Равия.

— Они ничего не смыслят в прекрасном, — закатила глаза Лорна. — Тебе придется нелегко с таким мужем, Алиэ.

— Не волнуйтесь, как-нибудь разберусь, — прервала я неиссякаемый поток обсуждения недостатков брака с иноплеменником. И без их кудахтанья не по себе.

Сестрицы надулись и, должно быть, сочли меня грубиянкой, но я уже порядком утомилась от бесконечных сборов и хотела поскорее покончить с церемонией и хотя бы нормально поесть.

Девушки пообещали встретить меня у водопада и ушли. Вскоре в дверь постучали, и в комнату вошел Хозяин леса. Он замер на пороге, неотрывно глядя на меня, и в его глаза вдруг блеснули слезы.

— Алиэ, — через силу выговорил он дрогнувшим голосом, — ты ослепительна. Меня переполняет гордость, ведь моя девочка стала взрослой и затмила своей красой даже цветущую раз в сто лун кадипалу. Ты удивительно похожа на свою маму.

С этими словами он подошел ко мне, поцеловал в лоб и крепко обнял. Я прижалась к его груди и услышала, как неверно колотится его сердце. Сердце мужчины, которому предстояло расстаться с любимой дочерью навсегда и жить с осознанием, что она чужая среди горного народа.

Браслет на запястье потеплел, а я ощутила внутри себя клубок тех самых светящихся нитей, что видела во сне, потянулась к ним, выбрала одну, устремила ее к израненному сердцу отца Алиэ и окутала его. Хозяин леса вздрогнул, отстранился и уставился на меня потрясенным взглядом, а я заметила мерное свечение у него в груди и улыбнулась.

— Спасибо, отец. Не печалься обо мне. Я попросила Варта о помощи. Думаю, он не оставит меня.

Слезы снова выступили на его глазах, он отвернулся, не в силах справиться с собой, украдкой смахнул предательскую влагу и предложил мне локоть, на который я тут же положила ладонь.

— Нам пора. Светило вскоре коснется горизонта, и роща зацветет.

Мы прошли по пустынным коридорам дома, очутились снаружи и проследовали по широкой выложенной дощечками дорожке в сторону водопада. Никто нам не попался на пути, кругом стояла такая тишина, точно поселение давно опустело, и жители покинули эти края в поисках лучшей доли. Но как только мы ступили под сень молодых деревьев, зазвучала тихая, еле уловимая мелодия. Незримый музыкант играл на флейте, маня подойти ближе, присоединиться к нему и разделить наслаждение волшебными звуками.

С каждым нашим шагом музыка становилась громче, а на ветках деревьев распускались крохотные белые цветочки. По роще поплыл тонкий сладковатый аромат, и я с удовольствием вдохнула напоенный им воздух, ощущая беспричинную радость и предвкушение.

Багряный диск местного светила застыл над рощей, все вокруг окрасив в розовато-палевые тона, мы вышли к расщелине и остановились. Плантары в белых одеждах, казалось, заполнили собой все свободное пространство, они держали в руках зеленые цветущие веточки и протяжно подпевали флейте, слегка покачиваясь, как камыш на ветру. Большинство представителей других племен затерялись среди них, но только не минеры. Те стояли поодаль единой сплоченной группой за спинами Инейта и Повелителя гор и своими черными комбинезонами смотрелись неуместно, будто крича о своей чуждости предстоящему событию. Жених пожирал меня жадным взглядом, и отсвет закатных лучей придавал его глазам красно-бурую окраску.

Хозяин леса подвел меня к Инейту, соединил наши руки и, встав спиной к пропасти, воздел ладони к небесам.

— О, всемогущий и повсюду созидающий Варт! Сегодня твои дети молят тебя о назначении испытания этому мужчине и этой женщине, дабы они могли проверить свои чувства и создать крепкий союз. Освяти их своей милостью и помоги преодолеть все трудности.

Он затянул заунывную песню, и ее тут же подхватили другие плантары, к одинокой флейте присоединились ее компаньонки, и вместе они заиграли громче и величественнее. Когда мелодия достигла апогея, Хозяин леса связал наши руки шелковой лентой и слегка подул на нее. В одно мгновение налетел порыв теплого ласкового ветра, деревья позади нас зашумели и закачались, и миллионы мелких белых лепестков устремились к нам, словно живительным дождем орошая с головы до пят. Плантары поднимали свои веточки вверх, потрясали ими, и новые лепестки летели к нам и кружились в замысловатом танце, мимолетно касаясь кожи, будто в нежном, едва уловимом поцелуе.

− Да хранит вас Создатель! — провозгласил Хозяин леса и развязал ленту.

Новый порыв ветра подхватил облачко из лепестков и унес его в вышину, чтобы, наигравшись, развеять по лесным просторам, а у нас на коже запястий проступили тонкие, будто нарисованные морозом по стеклу белые узоры.

Музыка стихла, казалось, даже шум водопада стал глуше, и в наступившей тишине Хозяин леса сказал:

− Любите друг друга и несите мир по всей земле. Ты, Инейт, подари поцелуй своей невесте в знак того, что, кроме нее, не нужна тебе другая дева, а ты, Алиэ, прими его дар, если готова быть рядом с женихом и не желать более другого воина.

Инейт развернулся ко мне, посмотрел в упор, и я с изумлением увидела в его красноватых глазах торжество и радость обладания той, кем он давно грезил, страсть и неугасимое желание присвоить себе женщину, полностью завладев ею.

Сердце оборвалось и тут же заплясало, как на раскаленных углях, во рту пересохло, и мне захотелось бежать от него так далеко, куда только смогут донести меня ноги, и больше никогда не видеть. Но вот он с предвкушающей улыбкой притянул меня к себе, провел широкими ладонями по спине, укрытой тончайшей материей, и я уже не чувствовала страха или исходящей от него опасности, а с удовольствием льнула к его груди и доверчиво заглядывала в глаза. Его губы медленно приближались к моим, словно давали призрачный шанс отвернуться и отвергнуть их владельца, но я сама стремилась навстречу и с блаженным вздохом принимала дарованный поцелуй. Ноги подогнулись, я полетела в бездну чувственного водоворота его прикосновений и утонула в этом потоке, не в силах вырваться и скрыться от его власти надо мной.