Общество (ЛП) - Линде К. А. - Страница 41

— Он переживает, — сказала Сирена.

— Да. Потренируйся со мной и расскажи о том, что я пропустила.

Сирена отогнала гнев, который носила в себе, и стала двигаться в такт с Авокой. Она не знала движения, но они не отличались от танца. Она широко расставила ноги, взмахнула той, что стояла впереди, подняла руки над головой. Они согнулись, вытягивая руки на уровне плеч. Потом отклонили тела, потянулись рукой к ноге, что стояла позади, другую подняв к небу. Сирена ощущала, как мышцы растягиваются, словно прогоняя напряжение, накопленное в горе.

Они двигались дальше, и Сирена стала овладевать шагами. И она стала рассказывать Авоке о том, что случилось с тех пор, как ее подстрелили, и ее разум и магию разбил ноккин. Авока слышала почти все, но Сирена рассказала ей всю историю. Включая все, что произошло в горе, издевки, тренировки, столкновения с Дином… все.

— Дин здесь, — тихо сказала Авока. Она согнулась, тянулась к носкам. — И он не помнит себя и любовь к тебе.

Сирена покраснела.

— Любовь… не знаю, Авока. Я знаю лишь, что он грубый, глупый и готов обманывать, чтобы пройти дальше. Он не такой Дин, которого я знала.

— Но ты переживаешь за него.

— Я… хочу знать правду. Хочу знать, что произошло.

— Знания изменят твои чувства?

— Возможно, — Сирена опустилась перед Авокой и соединила ступни в позе бабочки.

— Ты видела мое прошлое. Видела, почему Кесф стал таким, какой он сейчас, и почему я сблизилась с ним, хоть и хотела замуж по любви. Я прощаю его поведение и поступки, потому что знаю и понимаю его, — Авока села перед Сиреной. Она выглядела утомленно. — Может, тебе нужно так сделать с Дином. Что — то в нем изменилось, и это, может, не удастся отменить. Может, тебе нужно понять нового Дина, как ты понимала того, каким он был.

Сирена кивнула. Это звучало логично, но и запутывало. Она была другой, когда полюбила Дина так просто, когда он был идеальным принцем в Элейзии. Но она уже не была такой. Она выросла, изменилась, пережила больше ужасов, чем могла пожелать врагу. Если он тоже такое прошел, то он и не мог быть прежним.

А потом она поняла то, что не осознавала раньше.

— А если Зеркало правды разбило его разум? — прошептала она.

Дин посмотрел в проклятое зеркало, чтобы увидеть судьбу своей семьи в Элейзии и их гибель, но обычно оно уничтожало разумы тех, кто смотрел в него. Он был в порядке, когда покидал ее, но это не означало, что он таким остался.

— Такое возможно, — не спорила Авока.

Сирена покачала головой и попыталась подавить бурю внутри.

— Мне не нужно думать об этом за три дня до испытания. Мне нужно тренироваться.

Авока улыбнулась и закрутила меч.

— С тренировкой я могу помочь.

— Тебе не нужно отдыхать?

— Я достаточно отдохнула, — Авока встала и протянула Сирене руку. Она подняла подругу на ноги. — Зови магию, начнем.

32

Эксперимент

Авока

Авока весь день тренировалась с Сиреной. Она необычно устала. До комы она могла тренироваться днями без устали. Но ее мышцы ослабели. Ее разум все еще ускользал. Оружие не слушалось. Она идеально бросала, ведь это помнили мышцы, но не так безупречно, как раньше. Пять месяцев были для нее смертью.

Она была рада, что осталась жива.

Была благодарна друзьям за то, что носили ее тело по миру.

За то, что смогли ее кормить.

Но… она была в жалком состоянии.

Она была растеряна.

И злилась.

Как она могла скрывать под кожей столько гнева, когда должна была радоваться, что выжила?

Матильда, Вера и Микел понимали. Особенно Микел. Он проспал две тысячи лет. Он знал боль потери.

Но Алви…

Она покачала головой, шагая дальше. Мысли об Алви ей не помогут.

Она знала, что они с Алви поссорились перед ее раной. Они были в натянутых отношениях теперь. Но, хоть она спрашивала о Сонали… он не рассказывал о природе исцеления. Она хотела, чтобы индреса в нем не было, но он постоянно уставал. Он похудел, побледнел и потерял юмор.

Кем был Алви без юмора?

Авока скрипнула зубами, обходя здание. Она была в тени, знала, что ее не могла увидеть. Но ее мышцы болели после тренировки с Сиреной, от нехватки сил. Это еще сильнее ее злило.

Она попробовала окно рядом, медленно его открыла. Комната была пустой, она знала, что так будет. Она видела, как мужчина открывал окно, чтобы зажечь гадко пахнущую сигару пару ночей назад, а потом выбросить. Наверное, никто не знал, что он курил.

Авока прошла в кабинет с книгами на двух стенах и большим столом перед камином. Было просторно. Ей не нужна была такая роскошь.

Она прошла по комнате и проверила дверь. Та открылась в пустой коридор. Она разведала заранее, где все дела в доме происходили. Там, скорее всего, был Алви.

Тихо, как призрак, она спустилась по лестнице. Она слышала музыку, доносящуюся с первого этажа. Хорошее отвлечение. До нее доносились и голоса. Она поспешила в ближайшую комнату и обнаружила пустую спальню. Голова остановились у ее двери, и она тихо выругалась.

Пара ворвалась в комнату. Они смеялись и целовались, не зная, что Авока стояла за дверью, не замечая, что дверь так и не закрылась за ними. Авока закатила глаза и поспешила из комнаты.

Она повернула за угол и врезалась в Сонали. Та была в синем вечернем платье с бусинами, ее волосы были заплетены по сторонам и изящно собраны.

— Что ты тут делаешь? — женщина уперла руки в бока.

Авока не могла ответить. Раньше ее так не ловили.

— Я пришла увидеть Алви.

— Почему не через входную дверь? — спросила Сонали. — Мы не держим его в плену.

— Знаю. Просто…

— Думала, сможешь пройти мимо охраны, и тебя не заметят? — Сонали рассмеялась и пошла по лестнице. — Тут с этим не везет, дорогая.

Авока с неохотой пошла за ней. Они добрались до первого этажа, и она пошла по коридору.

— Тут. — Сонали открыла дверь. — У тебя десять минут, Алви. И мы начнем снова.

— Ладно, — прорычал он.

Авока прошла, пораженная тем, что он принимал облик человека. Желтые глаза Алви пронзили ее. В них был голод. Это был голод человека или зверя?

— Авока? — удивился он. — Что такое? Ты в порядке?

— Да, — сразу сказала она. — Я в порядке, — она не сказала ему правду, что ее поймали при попытке шпионить. — Я хотела увидеть, что тут происходит. Ты ничего не говорил.

— Что мне сказать? — он прикрылся покрывалом и пошел к шкафу, где была бутылка янтарной жидкости. Он шагал грациознее обычного.

— Я хочу правду.

— Я — зверь, и они пытаются понять, почему.

— Ты знаешь, почему.

Он развернулся и бросил полный стакан в стену.

— Они хотят знать причину. У них тут нет индресов. Они хотят знать, что их создает. Хотят знать, можно ли это исправить. И мне приходится менять облик снова и снова. Менять облик по своей воле. По приказу. Менять его, пока я не перестаю понимать, я это или нет, Авока. Это ты хочешь услышать?

Авока похолодела от таких слов.

— Я пришла сюда не ссориться.

— Я делаю это ради тебя. И я сделаю это снова, лишь бы видеть, как ты стоишь тут.

— Почему?

Он фыркнул.

— Потому что ты жива. Это важно, Авока. Если они уберут индреса, будет даже лучше. Если нет, это все равно того стоило.

— Почему? — повторила она и сделала шаг вперед. Осторожный шаг. Она не хотела спугнуть его, но хотела быть рядом. Она не могла быть вдали. Она нуждалась в нем.

— Потому что тогда ты перестанешь смотреть на меня как на врага.

Авока протянула руку и нежно прижала ладонь к его щеке. Он вздрогнул, а потом прильнул к ее ладони.

— Я провела пять месяцев в плену своего разума. Я снова и снова видела свои воспоминания. Я видела Кесфа и наши отношения. Как мы постоянно грызлись. Бились за власть. Злились и горевали. Между нами всегда был барьер. Я хотела любви. Любви ко мне. И до встречи с тобой я не знала, возможно ли это.