Профессионально беременна (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 22

Они меня не жалели.

Вот и я их не стану.

— Беркутов, у тебя неплохой домик, почему бы мне не пожить тут, — улыбнулась сладко. — А если ты мне еще и обследование здоровья сделаешь за свой счет, то вообще будет сказка!

Усыпила ли бдительность? Не знаю. Но знаю, что все смогу выдержать, лишь бы снова стать свободной и принадлежать только самой себе.

Полтора месяца.

Шесть недель.

Сорок два дня.

С половиной.

А потом…

Потом я заберу его деньги и уеду за границу.

Навсегда.

Глава 10. Ах, эта свадьба пела и плясала…

— Ужасное платье. Я бы такое ни за что не надела на свою свадьбу.

Тон у свекрови был безапелляционным, но очень сладким. Данила провел с ней разъяснительную беседу, правда, я при ней не присутствовала. С тех пор Елена Николаевна открыто войну не вела, партизанила.

Но и я не поддавалась на провокации. Тортики, тайно приносимые Костей, лопала в комнате, а в остальном вела себя беззаботно, как птичка. Вот и сейчас: повернулась в одну сторону, в другую, сказала словно про себя:

— Значит, хорошее платье, надо брать.

— Хо!

Примерно такой звук издала свекровь, а я усмехнулась. Платье мне очень шло. Фасон рыбка, кружевной лиф, плотно облегающий грудь, пена шифоновых юбок, отделка из жемчуга — я даже боялась думать, сколько она могла стоить… Жемчужные серьги и ожерелье лежали на синем бархате футляра, который принесли вместе с платьем. Их изящное плетение перекликалось с узором на платье, и я подозревала, что выбирала ансамбль Даша. Мы с ней, кстати, подружились на фоне приготовлений к свадьбе. Даша с восторгом занималась выбором декораций, кейтеринговой компании, пригласительных открыток. Она упоенно ругалась по телефону, настаивая на белых розах, когда нам хотели подсунуть розовые пионы. А я с облегчением предоставила будущей золовке хлопотать.

Все равно это фиктивная свадьба.

Вот это платье, ужасное в глазах свекрови, и эти жемчуга, которые мне так хочется надеть хоть один раз в жизни — все это просто для судей. Спектакль. Лицедейство.

Но.

Мне ли жаловаться? Я сама лицедействовала, я врала, я изворачивалась, я играла. Теперь настал момент, когда мне хочется всего по-настоящему, а меня взяли на роль невесты. Терпи, Ева. Жди. Из шести недель прошла половина срока. Еще немного, и анализ покажет правду. Тогда я фыркну в лицо Даниле. А пока буду молчать и улыбаться.

— Вообще я не понимаю, зачем так спешить, — снова высказала свое очень нужное мнение свекровь. — К свадьбе надо готовиться, надо время, чтобы все было отлично! А тут — тяп-ляп и свадьба! Ну как так можно?

— Ничего страшного, тетя Лена, — отозвалась Даша, листавшая некий модный журнал в кресле. — Я все устроила, все будет по высшему разряду.

— Какая я тебе тетя Лена! — фыркнула Елена Николаевна. — Я, между прочим, на три года младше твоей матери.

— Ну и что?! Возраст-то тут причем?

По дому прокатилась трель колоколов. Я повернула голову от зеркала, беспокойно сказала:

— Это, наверное, парикмахер…

— Горничная откроет, — беспечно отмахнулась Даша. — А где фата?

— Висит же!

— Та-ак, визажист у нас в два, сейчас полдень, все успеем!

Рада, очень рада. Я вздохнула, поворошив волосы пальцами. Прическу мы выбирали вместе с Дашей, потому что не всякая пойдет под такую фату, какую я захотела. Дороговато, конечно, но я влюбилась в нее, как только увидела…

Прошло три недели с того дня, когда Беркут сделал мне своеобразное предложение руки и сердца. Я прожила их в особняке на берегу Средней Невки в праздности, неге и бесконечной заботе моего будущего мужа. Со свекровью старалась не пересекаться, наладив поставки кондитерской продукции из близлежащего магазина с Костей рано по утрам. Водитель, похоже, мне молча, но крепко сочувствовал.

Даша занималась свадьбой. Она прибегала ко мне с утра с ноутбуком и восторженно, но деловито прыгала по сайтам. Голуби, Евочка, давай вы выпустите белых голубей! Это так романтично! Засрут сад? Ой, какие мелочи, Танька вымоет… Евочка, смотри, какая прелестная подушечка под кольца! Что? В тон букету? Это прошлый век! Да и все равно букет бросать… Как это ты не будешь бросать букет? Все невесты бросают букет! О, а еще надо сделать фотозону, это так мило! Все будут фотографироваться… И украсить лилиями!

И так каждый божий день.

Но мне нравилась энергия этой женщины. Пусть употребляет в мирных целях, а не пикируется с братом. Данила же относился к свадьбе абсолютно несерьезно. Все равно он не мог устроить мальчишник под домашним арестом.

Если я старательно не пересекалась с Еленой Николаевной, то со мной старательно не пересекалась Эля. Даже странно, но она буквально избегала меня. Вроде я ничего ей не сделала, но факт. И Тома держалась особняком. Но она практически не выходила из кухни. И тут все было понятно — Елена Николаевна все еще грозилась выгнать домоправительницу при любом подходящем случае. Но с Томой мы все же дружили, потому что она постоянно готовила разные вкусняшки, о которых я мечтала вслух.

— Ну что, девчонки! Не ждали? А я приперлася!

Ничего себе, как парикмахерша позволяет себе разговаривать с клиентами! Вообще-то за это можно и лицензии лишиться… Я обернулась, а Дашка уже с визгом повисла на шее симпатичной, высокой девушки в элегантном брючном костюме:

— Катюшка! Ты все-таки вырвалась! Ура!

— Совершенно с тобой согласна, ура и все такое, но я хочу познакомиться с избранницей моего любимого и единственного братика! — ответила Катя, бесцеремонно разглядывая меня. я повернулась к ней от зеркала и улыбнулась. Дерзко. Ответила, хотя никто меня не спрашивал:

— Приятно познакомиться с последней неохваченной сестрой моего любимого и единственного избранника.

— Дашута, тебе не кажется, что Данька себе жену специально подбирал под нашу семью? Привет, Ева, думаю, мы подружимся. Классное платье!

Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке, и только свекровь снова «хокнула» в сторонке.

— Ладно, зайчики, а где мой братик? — жизнерадостно спросила Катя, вертя головой по сторонам. — Хочу поздравить его и вообще… Обнять в последний раз самого завидного холостяка Питера!

— Он уже не самый завидный, не гони, Катюнь, — лениво протянула Даша, листая ленту смартфона. — Он же под следствием! Да где эта парикмахерша хренова?! Мы же из графика выбиваемся!

Она вскочила и принялась звонить. А я печально посмотрела на себя в зеркало и вздохнула. Вот и все, чего ты добивалась, Евочка. Ты выходишь замуж за самого завидного холостяка Питера. И плевать, что он под домашним арестом. Все рассосется. Он не виноват, уж я-то знаю. Зато жизнь, считай, устроила… И не надо за границу ехать.

Так я утешала себя, пока запыхавшаяся парикмахер (застрявшая в пробках) спешно делала мне прическу, а потом крепила старинное кружево фаты невидимыми булавками к волосам. Утешала, что после анализа ДНК все будет просто отлично, пока мне делали профессиональный макияж и быстросохнущий маникюр. А вот мандраж начался потом.

Из сада слышалась музыка — романтичные скрипки. Они играли какую-то знакомую мелодию из классики, но мне было не до искусства. Даша нервничала рядом со мной, когда мы ждали за стеклянными дверьми в сад, чтобы пройти по белоснежной дорожке из лепестков роз до арки, увитой цветами, зеленью и легчайшим тюлем цвета яичной скорлупы. Там уже должен ждать нас жених. Там собрались друзья и гости. Семья жениха…

И только семьи невесты не будет.

И подружек невесты тоже.

Потому что у невесты нет семьи и подруг.

— Ты готова, Евочка? — шепнула мне Даша, сверяясь со списком в телефоне. — Когда они заиграют Unchained Melody, мы сразу выходим и о-о-очень медленно идем к арке, слышишь меня? Очень медленно!

— Слышу. А что за мелодия?

— Господи, Ева, ну ты и темная… Это же…О!

Звуки скрипки взорвали напряженный воздух в гостиной. Я выдохнула так, что в легких совсем не осталось кислорода, и зажегся пожар. Знакомая до боли мелодия словно воткнулась тонким острым стилетом мне прямо в сердце. Боже, нет! Только не это! Не надо! Я не хочу вспоминать! Не хочу! Я же почти забыла, почти излечилась…