Последний поцелуй (ЛП) - Пейдж Лорелин - Страница 37

Не отвечай. Ни о чем ему не рассказывай.

— Вы, девчонки, делитесь им в равной степени? Или у него есть фаворитка?

Я слегка покачала головой, и это был не ответ, а просьба перестать ходить вокруг да около и загонять меня в угол.

— Это ты, не так ли? Готов поспорить, это выводит Эмбер из себя.

— Не говорите о нас так, будто все знаете, — слабым голосом произнесла я, тяжело дыша.

— Ах, я понял. — Он ухмыльнулся, будто победа была за ним. А так и было. — Ты совсем не хочешь делиться.

Вот он, мой самый большой секрет. Самая постыдная рана. Я могла целый день обвинять Эмбер в причинах, по которым мы отказались от группового секса, и это была бы правда. Ведь именно она решила, что с этим покончено.

Однако не одна Эмбер хотела только своего мужчину. Я тоже.

И теперь Микелису оставалось лишь насыпать соли на рану.

— Ты не первая женщина, которая сталкивается с его неверностью.

От удивления я задала вопрос, не подумав.

— Он изменял Эмбер?

— Я говорил о Мисси Матайе.

— Вы просто пытаетесь выудить из меня информацию, — сказала я, понимая, что мое самообладание утрачено. — Пытаетесь угадать, что меня расстроит. Это не сработает.

— Раз ты так говоришь. — От него так и веяло торжеством победы.

Как последний оставшийся в живых солдат, я сделала последний выстрел, уже даже не надеясь, что он попадет в цель.

— Оставьте Эмбер в покое.

Его взгляд тут же затуманился от замешательства или непонимания, и я уже подумала, что он не понял, о чем я говорила. Но затем ответил:

— Когда люди просят меня о чем-то, они, как правило, предлагают что-то взамен.

Конечно, он хотел платы. Я готова была отдаться Риву, когда искала ее. Но не собиралась давать то же самое Виланакису.

К счастью, мне и не нужно было.

— Вы сказали, что не хотите меня. А больше мне нечего предложить.

— Au contraire (франц. наоборот), — возразил он. Я задержала дыхание, когда Микелис сделал шаг ко мне. И еще один. А потом оказался так близко, что мог коснуться меня, ударить или задушить.

И я проглотила вскрик, когда он наклонился так, что его щека оказалась возле моей.

— Ты можешь предложить гораздо больше, чем просто оказаться в моей постели, что, как ты понимаешь, уже произошло бы, если бы я так захотел.

Да, я это понимала. Здесь он мог сделать со мной все, что пожелает. Мог убить, и ни Рив, ни Джо не добрались бы до меня вовремя.

Микелис почувствовал мой страх. И питался им. Он волновал Виланакиса, и за это я еще сильнее его возненавидела. Он провел рукой по моим волосам — крайне нежно. Так нежно, что жест получился зловещим, и я больше не могла сдерживать дрожь.

Ему это нравилось — нравилось запугивать меня. Я почувствовала запах мускуса, когда он прижался губами к моей щеке. А потом Виланакис лизнул меня, оставив мокрый слюнявый след вдоль линии челюсти.

К горлу подступила тошнота.

— Вы не причините мне вреда. — Очевидно, что это себя я пыталась в этом убедить. — Просто хотите напугать меня. Но вы уважаете Рива, поэтому не тронете меня.

— Потому что ты его женщина? — Он прижался своим носом к моему, и его взгляд теперь казался особенно зловещим. — Но ты говорила, что Эмбер тоже его женщина. И даже если вы делитесь, только одну из вас Рив может назвать своей женщиной. И я думаю, что это ты. Выходит, Эмбер — свободная карта.

— Нет. Это не я. — Даже если то, что сказал Виланакис — правда, я не предам Эмбер. Но это не значило, что мне хотелось поставить на кон себя. — Мы обе. Мы обе его женщины.

— Хм. — Виланакис отстранился, чтобы взглянуть на меня получше. Вероятно, дабы понять, не лгала ли я. — К сожалению, Эмили, я не уверен, что смогу уважать одновременно двух женщин. Что же, посмотрим.

— Чего вы от меня хотите? — слабо произнесла я.

Виланакис снова погладил меня по голове, будто я была небольшим животным, а не женщиной.

— Ты можешь передать от меня послание.

— Для Эмбер? — Мой голос сорвался. Я не сомневалась, что какое бы послание он не намеревался передать, сделано оно будет в физической форме. И тут же задумалась обо всех ранах и боли, которые мог причинить Виланакис. Он изнасилует меня? Смогу ли я сама уйти отсюда, или его посланием станет мое бездыханное тело?

— Не для Эмбер, — ответил он. — Для Рива.

— И что нужно передать? — почти прошептала я.

— Я хочу поговорить с ним. — Он приобнял меня за плечо и опустил руку так низко, что она оказалась практически под моей грудью, напоминая, кто в этой ситуации хозяин положения. И на долю секунды я представила, как ужасно, наверное, чувствует себя Майя, прислуживая ему. И как ужасно должно было быть Эмбер, когда она была с ним.

— Это все, чего вы хотите? Я передам ему, чтобы поговорил с вами, и вы оставите Эмбер в покое? — В моем голосе была слышна надежда, несмотря на попытку это скрыть. Это действительно все, чего он хотел от меня?

— Нет, нет, нет. — Он усмехнулся, и его губы защекотали мою кожу. — Это было бы слишком просто, разве не так? — Виланакис вновь погладил меня по голове и прижался лбом к моему виску. — Я не хочу, чтобы ты просто передала это ему. Я хочу, чтобы ты убедила его.

Звучало все равно слишком просто, наверняка тут крылся какой-то подвох.

— Почему он не хочет с вами разговаривать?

Микелис задумался.

— Скажем так, неверность Рива распространяется не только на женщин.

Это был уже второй раз, когда он намекнул на то, что Саллис — обманщик. Я повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Он предал вас.

Микелис ухмыльнулся, и я поняла, что ему доставляет удовольствие мое невежество, и он мне больше ничего не расскажет. Он очертил костяшками пальцев линию моего подбородка, и металл от его V-образного кольца холодил кожу.

— Убеди моего племянника поговорить со мной, Эмили Уэйборн. Лицом к лицу. Можешь сказать ему, что я пробуду в этом отеле еще неделю. Скажи ему номер комнаты. Я готов принять его в любое время.

Он убрал руку и отошел от меня.

Я испытала огромное облегчение, будто Виланакис прижимал к моей груди тяжеленный груз, а теперь убрал его, и я снова смогла дышать.

— Наш разговор окончен, верно? — Я отчаянно желала убраться отсюда и найти Джо. Мечтала вернуться на ранчо. К Риву.

Прежде чем Виланакис смог ответить, в соседней комнате зазвонил телефон. Микелис приподнял палец, жестом показав мне вести себя тихо, будто хотел попытаться подслушать разговор.

Слишком приглушенно и низко, чтобы разобрать хоть слово, но я была довольно-таки уверена, что говорили не на английском. Меньше чем через тридцать секунд разговор закончился.

— Петрос? — позвал Микелис.

Его сын вошел в комнату.

— Сделано, — сказал тот, и, хотя я понятия не имела, о чем шла речь, почувствовала, как меня, словно плащ, накрыл страх.

— Превосходно. — Глаза Виланакиса сияли, когда он перевел взгляд со своего сына на меня. — Да, Эмили, наш разговор окончен. Надеюсь, что ты сможешь уговорить моего племянника в скором времени поговорить со мной. Петрос проводит тебя к двери.

Я взглянула на часы и поняла, что прошло всего двадцать минут с тех пор, как я оставила Джо внизу. Он, наверное, уже почти начал рвать на себе волосы, но вряд ли пока еще предпринял что-то кардинальное.

Даже зная, что Джо волнуется, я остановилась, когда Петрос провел меня всего через половину комнаты.

— Что, если я не смогу убедить Рива поговорить с вами?

— Ты сможешь. И убедишь. — Микелис был куда более уверен в этом, чем я. — Кроме того, я только что сделал ему одолжение. Рив не из тех, кто любит оставаться в должниках.

Если его последние слова должны были как-то обнадежить, то получилось как раз наоборот. И хотя я вышла из его пентхауса одна, страх следовал за мной по пятам.

Глава 15

Стоило дверям лифта открыться, как я тут же заметила Джо, бродившего по холлу.