Украденный дом (СИ) - Легер Дмитрий Витальевич - Страница 50

– Чарли, – позвал Лаи, тряся друга за плечо. – Вернись к нам, ты нужен.

– Что? – спросил тот, мрачно поглядывая на товарищей.

– Чертежи поместья лорда Джордана с работы стянуть можешь? – повторил вопрос Вини.

– Да какая теперь работа, – проворчал блондин. – Вы слышали Ларри. Он меня отцу сдал. Теперь все, могила.

– Так ночью там поди лишь сторож. – предположил здоровяк. – Едва ли он знает, что отец на тебя в обиде.

– В обиде… – передразнил Чарли и пробурчал, отвернувшись к окну. – Отец теперь меня и на порог не пустит.

– Так ты не к отцу пойдешь, – не сдавался здоровяк. – А в архив. Ночью!

– Мы ж для дела. – поддержала Трица. – Девушку спасаем. Помоги.

После минутного размышления, Чарли, наконец, повернулся к своим друзьям и со вздохом согласился:

– Хорошо, я попробую.

– Мужик! – похвалил Борзый и ткнул друга кулаком в плечо.

– Только я один в Архив пойду. – пояснил столичный модник, потирая ушибленное плечо. – Не светите Коробочку. Итак, нас ищут, небось.

– Перекрасить бы карету. – почесывая подбородок, предложил Вини. – В мастерскую ехать надо.

– Вот там меня и ждите. – решил Чарли.

Захватив из тайника шерстяной плащ, столичный модник, быстрой походкой скрылся за струями дождя.

По черепичной крыше каретной мастерской монотонно стучал дождь. Временами с небес доносились раскаты грома. В производственном помещении слышался приятный аромат дорогой древесины и менее приятный, резкий запах лаков и красок.

Друзья еще раз обсудили придуманный по дороге план и, решив, что замысел может сработать, приступили к его выполнению. Эгей, забрав все честно заработанные в игорном доме монеты, ушел под дождь, отмахнувшись от предложенного плаща. А Вини принес ведро черной краски и набор кисточек. От больших кистей, размером с голову, и до совсем маленьких, которыми не побрезговал даже художник. Облачившись в и без того заляпанный краской фартук, Вини принялся перекрашивать карету.

– Вот и нет больше Красной коробочки. – вздохнул здоровяк, нанося черную краску. – Как бы и баламутам конец не пришел.

– Осторожнее с выражениями, – предупредила Трица. – Беду накличешь.

Подошел Аргилай, посмотрел на процесс преображения кареты и предложил:

– Может тебе помочь?

Но Вини от помощи отказался наотрез, сославшись на то, что никому не доверит покраску. Мол, конец Красной коробочки должен совершиться лишь от руки ее создателя. Пожав плечами, Аргилай принялся слоняться по каретной мастерской, чтобы скоротать время. Трицитиана прикорнула на лавке, и юноша не решился беспокоить наемницу разговорами. Совенка он нашел в одной из недоделанных карет, которых в мастерской стояло в избытке. Парень, ссутулившись, сидел на роскошном мягком диване и крутил в руках какой-то кулон. Лаи сразу вспомнил о своем кулоне в виде капли и пообещал себе, что не забудет спросить его с Трицы обратно. А в дальнейшем обязательно избавиться от кулона при случае.

– Красивый, – заметил Аргилай, присаживаясь рядом на диван из дорогого красного бархата. – Словно кусочек солнца.

– Южане считают этот камень затвердевшей росой, упавшей с неба. – Совенок протянул собеседнику на ладони желто-оранжевый камешек, огранкой, чем-то похожий на крыло. – Мой отец называл такие камни Слезами Моря. А в деревне старики кличили просто: горюч-камень.

– Отец его тебе подарил? – спросил Лаи, просто, чтобы поддержать разговор.

– Нет, – парень покачал головой и отвернулся. – Я сам подобрал его на морском берегу, когда папа возил меня в Ноби. Давно было, – он вздохнул и вновь посмотрел на собеседника. – Во времена, когда у нас еще водились деньги. И мама жива.

– Мне жаль, что твоя жизнь изменилась. – посочувствовал Аргилай. – Наверное, этот камень для тебя значит многое.

– Очень многое. – подтвердил Совенок. – Я обточил его, чтобы придать форму сердца. После распилил надвое. Эта половинка со мной, а другая… другую половинку я подарил Роксане. Когда она в город уезжала.

– Ну вот, – пробасил Вини, подходя к беседующим ребятам. – Теперь наша карета, как настоящая черная тучка. – здоровяк стянул через голову грязный фартук, скомкал, отбросил в сторону и только потом обратил внимание, где расположились его товарищи. – Вы осторожнее с этим диваном, – попросил он. – Эту карету лорд Манни заказал на совершеннолетие своей племяннице в подарок. Стоит она дороже пары домов в Новом городе.

Аргилай с подозрением покосился на диван, на котором сидел и, почему-то ему очень захотелось сделать гадость: вытереть содержимое носа об этот бесценный бархат или просто порезать его. Что угодно, главное подпортить жизнь тем, кто мог так спокойно дарить родственникам кареты стоимостью в два дома, когда как другие люди ютились в сырых хибарках и голодали.

Видимо Совенок испытал схожие желания, поскольку его слова прозвучали в том же русле, что и мысли Лаи.

– Уверен, коли похитят племянницу лорда Манни, стража сапоги в рвань стопчет в розысках. А когда пропадает бедная девушка, то закону плевать. – с горечью сказал он. – Почему одни люди рождаются богатыми, а другие бедными? Почему одним с рождения все, а другим ничего? Мой отец всю жизнь горбатился в поле, не разгибая спины. Когда саранча поела посевы, ему пришлось занять денег, чтобы купить семян и посеять заново. Но семя оказалось гнилое и не взошло. В тот год наша семья потеряла все, а мама умерла зимой от голода и лихорадки. Чем мы провинились перед Создателем? Почему он дарит один людям карету, а у других отнимает последнее?

– Я слышал, что южане верят в перерождение. Мол, если в прошлой жизни ты вел себя плохо, то в следующей тебе хана и муки. А если вел себя хорошо, то в следующей жизни достаток и счастье. – пожал могучими плечами Вини, отмывая кисточки в ведре.

– Почему нельзя быть счастливым сейчас? – уточнил Совенок.

– Мне кажется это все чушь и бабкины сказки. – отмахнулся здоровяк, вытирая кисточку. – Кому-то в жизни повезло, кому-то не очень. Вот и вся наука.

– А везение от чего зависит? – со вздохом вновь спросил парень. – Мне бы не помешала капелька везения.

Но ответить Вини не успел.

– Думаете, богатые всегда были богатыми? – голос Трицитианы раздался для всех неожиданно. Девушка бесшумно подошла к ребятам и, прислонившись плечом к деревянному столбу, подпирающему крышу, проговорила. – Предок каждого из этих важных родов когда-то добыл свое богатство, а его потомки сохранили, приумножили или, как минимум не растранжирили все монеты. Дело тут не в везении. В природе сильный зверь добывает себе больше пищи и оставляет больше потомства, а слабый зверь погибает и не оставляет наследников. Слабые не размножаются, чтобы грядущие поколения стали более сильными и здоровыми. Бедность – показатель слабости человека. У бедного меньше прав и возможностей. Помните это, когда ощущаете свое бессилие перед лордами.

– Вот зачем ты так? – Аргилай с укоризной посмотрел на наемницу. – Парню сейчас и так не сладко.

– А нехрен было меня будить болтовней. – скорчив рожу, огрызнулась женщина.

– Погоди-погоди, – с явным интересом пробасил Вини. Ему явно хотелось продолжить дискуссию на поднятую тему. – Если Совенок слабый и ему по твоей теории не нужно размножаться, то почему ты помогаешь найти невесту?

Трица усмехнулась и отлепилась от столба.

– Бывает, слабому человеку нужен хороший пендель под зад, чтобы стать сильнее. Да и нам, слабакам, иногда полезно сбиваться в группы, чтобы показать сильным, что не так уж они сильны. Пусть не расслабляются на своих диванах. – она подошла к совенку и взъерошила парню его русые волосы. – И вам пора вставать. Чарли вернулся. Пошли изучать чертежи поместья.

Шел третий час ночи. Ливень закончился, оставив множество луж и запах свежести. Буря уходила из столицы, однако в темном небе еще вспыхивали зарницы и иногда раздавались отзвуки далекого грома.

Возле ворот, решетки которых искусный кузнец украсил стальными розами и позолоченным шипами, дежурили два стражника. Кирасы, смазанные жиром от влаги, отражали свет масляных фонарей.