Запределье 2 (СИ) - Изотов Александр - Страница 39

— Вода вон там, — только и сказал он, ткнув пальцем.

Я подошел к крану, торчащему из выступа над жарким камином, открыл его — и в таз полился парящий кипяток. Затем, подойдя обратно к столу, я взял ребристую доску…

Удивительно, но система сразу показала мне небольшой тулбар «грязное-чистое». Пока я натирал белье об доску, ползунок съезжал от грязного к чистому. Удобно, а то я уже боялся, что меня будут ругать за недостиранные тряпки.

Началось то, чего я так не люблю. Скучная монотонная работа. Постирать, отжать, развесить. К счастью, все действия отмечались ползунками: «мокрое-отжатое», «влажное-сухое». Мне теперь стало понятно, куда вешать — сначала снимаешь сухие бинты, на их место мокрые.

Злиться я начал где-то на пятнадцатом круге. Я открывал и закрывал журнал квестов, но там не отмечалось вообще никакого прогресса. Получалось, что у меня сейчас просто общественные работы на чистом энтузиазме. Что удивительно, нельзя было зациклить процесс — настоящая пасхалочка от разрабов. Смирись, послушник!

На двадцатом круге я был в ярости. К счастью, все злопыхатели вокруг вообще со мной не разговаривали. Болтали между собой, иногда перешучивались, но новичка не трогали.

На сороковом круге наступило безразличие. О, мой чудный Патриам. Какая радость после смены прийти домой, залезть в вирткокон и, наконец-то, отдохнуть в игре. В сказочном фэнтези, где надо сражаться с драконами, пуляться магией и… стирать долбанные бинты.

Я уже просто мысленно отмечал свои действия, разделив их на пункты. Поход за тряпками, бросаю в таз, поход обратно, наливаю воды, стираю, отжимаю, снимаю сухое, вешаю мокрое. И снова поход за тряпками…

Репутация со жрецами Древней Веры +100

Внезапно выскочившая иконка была как бальзам на душу. Боже ж ты мой, какая радость!

— Брат Антшот, ты что-то замаялся совсем, — сказал вдруг один из трудяг, с которым я делил постирочный стол.

— Нет, что ты, нисколько не устал, — едва не скрипя зубами, ответил я.

Я быстро просек фишку, что тут ценится. Бескорыстие, самоотверженность — вся эта добродетель у меня прямо занозой сидела в мозгах.

— Там вода заканчивается. Сходи, что ли, растолкай этих лентяев, — эльф указал на ту дверь, куда меня до этого не пускали.

Глава 17. Смирение. Часть 2

Мой персонаж кивнул и естественным движением утер себе лоб. Я отжал бинт, повесил на свободное место, и пошел в заветную дверь. В этот раз никто даже и слова не сказал, все были заняты, как обычно. А я как будто свой в доску стал.

Не успел я подойти к двери, как она скрипнула, и оттуда вышел паладин. Его золотой доспех и лицо были измазаны в крови, а сам он тяжело дышал, будто после боя. Я шарахнулся от хмурого взгляда, и он, ощутимо пихнув меня плечом, пошел дальше.

— Привет, Готфрид, — махнули ему, но паладин молча прошел через зал и ушел на лестницу, ведущую на верхние секции.

— Бедный Готфрид, потерял сегодня друга, — послышался чей-то голос, — Не в настроении он.

Я проводил взглядом паладина. Мне показалось, или у него взгляд был странный? Мне после встречи с Деваной теперь везде зелень чудится.

— Да где вода-то? — кто-то крутанул кран, и тот заплевался брызгами.

На мне скрестились несколько укоряющих взглядов и я, усмехнувшись, толкнул дверь. Сейчас будет вам вода. Послышался неприятный скрип ржавых петель.

За ней оказался длинный слабо освещенный коридор, и еще несколько проемов в нем по бокам. Судя по следам крови на полу, раненых приводили через противоположный вход в коридоре. Затем их заносили в правую дверь, и оттуда уже сюда, на перевязку.

Я еще не дошел до того проема, но понял, что там, скорее всего, операционная. Единственное, мне не понравились звуки, исходящие оттуда. А вот ближайший проем слева был, скорее всего, тем местом, где находился резервуар с водой. Потому что это помещение прямо за камином, да и туда тоже вели следы, только не кровавые, а просто мокрые. Сюда носили воду.

Заглянув туда, я сначала никого не заметил. Действительно, большой металлический бак, вросший прямо в стену. Тут же куча деревянных бочек возле другой стены, половина из них наполнена водой. Посреди комнаты валялись два опрокинутых ведра, разлилась огромная лужа.

Я хотел уже идти дальше, чтоб поглазеть на операционную, как услышал всхлипы. Со вздохом я вытащил арбалет, и бочком протиснулся в помещение с водой. Прокравшись в угол, который как раз прикрывался бочками, я заметил там эльфа-подростка. Тот сидел в углу, прикрыв голову руками, и едва слышно всхлипывал.

Малик, малый послушник, эльф

— Эй, — тихо прошептал я, — Живой?

Тот испуганно вскинул голову. Во взгляде, к счастью, никакой зеленцы. Эльф едва ли не вскрикнул, но сразу зажал себе рот и стал зыркать глазами в сторону, указывая направление. Из коридора снова донеслись неприятные, чавкающие звуки.

— Да я уже понял, — я кивнул ему, заряжая оглушающий.

Кто играл в шутеры-хорроры, знает, что в мрачных кровавых коридорах со странными чавкающими звуками надо быть настороже.

Потом я подумал еще, и для верности вытащил длинный лук. Скиллшот наверняка очень рад, что его оружие до сих пор служит самому Антшоту. Шоты должны друг другу помогать.

В коридоре раздались шаги…

Первый зомби, влетевший в комнату, получил убойный крит в голову плюс «опрокидывание». Окровавленный гвардеец кувырком улетел в коридор, с силой шмякнувшись об стену. Полоска здоровья сразу обнулилась.

Я мельком глянул на умертвие — оно было уже поросшим шипами и с когтями. Судя по всему, этот «запоздавший» очнулся в операционной…

Все-таки длинный дальнобойный лук — это вещь. Только перезаряд медленный.

Именно так я подумал, доставая арбалет и разряжая «оглушающий» в следующего зомби. Это уже был лекарь в окровавленном белом халате. Застыв в недоумении, он получил еще пару критов в голову и свалился.

Все-таки первое заражение и второе пробуждение — это разные фазы зомби. Если первый гвардеец был резвым, как мартышка, то этот лекарь приплелся с явной неохотой.

Потом появились еще двое хирургов. Мне посчастливилось связать их одной сетью и добить критами в голову. Неуклюже свалившись прямо на пороге, они мешали другим, а в коридоре все лезли и лезли.

— Пипец, — выругался я, выглядывая из-за бочки, — Сколько там врачей было?

Эльфенок уставился на свои пальцы и стал их загибать.

— Один, три, два… Восемь! Нет, десять. А после девяти идет семь? — послышалось от подростка.

Я вскочил и, разбежавшись, толкнул ногой одну из бочек к порогу. Там зомби уже почти перелез через собратьев, но мой катящийся снаряд сбил его с ног.

«Оскверненный лекарь» неудачно свалился лицом в пол, и арбалет сразу же разрядился ему в затылок. Лежит на земле, спиной вверх, да еще и в голову. Самая невыгодная позиция в Патриаме.

Да, врачей было много. В коридоре копошились еще штук шесть — они пока не видели меня, поэтому особой ярости не испытывали. Трое остались, а трое успели пройти дальше, к выходу в зал с больными. Заскрипела дверь…

Времени думать не было — столько зомбяков в зале навряд ли ожидают. Я врубил ускорение и, перепрыгнув через трупы на входе, выскочил в коридор. Одновременно я вытянул из инвентаря арбалет с катушкой.

Давно хотел попробовать «пронзающий» в таком деле. Оставшаяся в коридоре тройка зомби задумчиво разглядывали труп гвардейца, и ошалело уставились на меня. Я же кувыркнулся, выворачиваясь назад — в дверях, ведущих в зал, стоял уже последний из тройки умертвий, двое других уже вошли. Их спины маячили в зале.

Двери начали закрываться, из зала донеслись возгласы удивления. Загудела катушка, и стрела-кошка улетела в спину зомбяку, как раз в сужающуюся щель. Его прошило, как масло, дернулись и другие двое.

Я сразу же отпрыгнул, уткнувшись спиной в стену — в том месте, где я только что стоял, обнял воздух один из хирургов.

Нырнув под руки второму, я побежал в сторону операционной, удерживая арбалет. Когда веревка натянулась, меня резко дернуло, и я свалился на спину. Я услышал, что пойманные рыбки тоже повалились. Правда, двери уже захлопнулись, и они остались в зале.