Ловушка джентльмена (СИ) - Крон Марта - Страница 35

— ФУ! СИДЕТЬ!! НЕЛЬЗЯ! — надрывно кричал папа, кое-как сдерживая злющего Бушуя.

Сказать, что с появлением спасителя моё текло обмякло от облегчения — ничего не сказать. Медленно повернув голову к мужику, не смогла сдержать всхлипа. При виде его окровавленной руки, моя душа ушла в пятки.

— СИДИ, БЛЯХА-МУХА!! — рявкнул папа, сдавливая изо всех сил ошейник, чтобы угомонить добермана. — ПРИДУШУ, СКОТИНА ТАКАЯ!! НЕ ДЁРГАЙСЯ!

Боже, какой у меня храбрый папа… ничего не боится… у собаки из пасти торчит вперемешку со слюнями кровавый кусок куртки, а он ругается, словно это щенок немного нашкодил.

— Поля, ты как? — встретилась с глазами мужчины.

Оценив то, как зажимая рану, взвывал пьяница, заторможенно покачала головой.

— Нормально… — как в бреду пробормотала я. Бросив на Бушуя ошарашенный взгляд, удивилась, что он-таки неохотно сел и почти замолкнул.

Сомкнув челюсти и угрожая низким утробным рыком, он не сводил с жертвы сощуренных горящих глаз. Его шерсть на загривке всё ещё была вздыблена и тело нервно дрожало. Он был не против повторить и я судорожно сглотнула.

— С рукой что, Поль?? — взволнованно спросил папа и я пригляделась к лежащему рядом мужчине. — С твоей! Размотать сможешь? — поправили меня и я с удивлением обнаружила, что придерживаю вытянутую в сторону папы и пса, повреждённую руку.

Дважды меня просить не нужно. Я с каким-то остервенением освободила себя от пут и прижала разодранное в кровь запястье к груди.

— Так, теперь слушай меня внимательно! — его голос был серьёзным, но проскакивали тревожные нотки. — Звони в скорую, а потом нашему соседу дяде Юре, он пса у себя пока подержит…

Продолжая пребывать в неком дурмане, неуклюже достала телефон и набрала номер скорой помощи.

Коротко описав ситуацию и назвав адрес, проделала тоже самое с папиным другом.

— Эй, ты там как? — обратился папа к пострадавшему. — Не бойся. Зашьём…

Подойти он к нему не мог, крепко держал собаку, поэтому к мужчине пододвинулась я и несмело наклонилась ближе.

— Господи, сколько крови… — ахнула я, впиваясь взглядом в открытую кровоточащую рану.

Недолго думая, превозмогая боль в руке, сняла с себя толстовку и прижала к этому месту.

Не знаю поможет или нет, но надеюсь, что так обойдёмся меньшими потерями крови.

— Говорить можешь? — отвлекал несчастного от боли папа. — Как зовут?

— Саня… — провыл тот, едва ворочая языком.

— Заканчивай бухать, Саня, и включай голову! — укоризненно наставил его отец. — Всех подставил…

— Не надо, пап. — вздохнула я. — Он тебя не слышит и…

Не успела договорить, как нас окликнул знакомый голос. На всех парах к нам мчался дядя Юра и держал в руках бинты.

Пробежав по нашей компании быстрым внимательным взглядом, огляделся вокруг, подошёл к папе и тихо произнёс:

— Вовремя ты, конечно… повезло, что свидетелей нет…

— Потом всё, Юр. Уведи его к себе пока, после больницы заберём. — также еле слышно ответил папа и подтянул к нему Бушуя за ошейник. — Не волнуйся, он не опасен.

Пока меня от этой фразы знатно перекосило, сосед насмешливо отмахнулся и спокойно взял пса за поводок.

— Полинка, зубы не выбила? — уходя, кинул он на меня отеческий взгляд.

— Только руку. — отозвалась я, смотря, как папа подошёл к Сане и начал заматывать бинтами плечо.

— Спасибо, Юр. — кинул он вслед другу.

— Да ну тебя! — дружески ответил тот и увёл взлохмаченного добермана к себе домой.

Буквально через минуту возле дороги остановилась карета скорой помощи и нам навстречу выбежали врач и фельдшер.

Сразу же бросившись к пострадавшему, они принялись проводить все требуемые с ним манипуляции.

Пока они не обращали на нас внимания, папа вдруг снял с себя куртку и аккуратно её на меня одел.

— Молчи, я буду говорить. — шепнул он мне на ухо.

Догадываясь зачем это, согласно кивнула.

— Ваша собака? — поступил нам вопрос.

— Моя. — вышел вперёд папа. — Я выводил. — и незаметно прикрыл меня спиной. — Дочь уже потом подошла.

От его геройства у меня стянуло все нервы. Зачем? Я же виновата…

— Запиши. — пробубнил врач своему помощнику. — Вам требуется помощь?

— Нет. — твёрдый ответ. — Нам обязательно ехать?

— Нет. — помотал головой фельдшер, записав у себя что-то в документах и подав их папе для подписи. — Будьте готовы, что поступит иск.

У меня внутри всё похолодело.

— Его можно будет посетить? — подала я голос, указывая на Саню.

Папа на меня недовольно оглянулся, но я не могла ни спросить.

— Эти вопросы уточняйте в больнице. — и нам продиктовали её адрес.

— У него серьёзная травма? — уточнил отец, пристально смотря, как мужчину собираются грузить в машину.

— Достаточно. На всю жизнь запомнит. — промолвил пожилой врач и ненадолго задержав на мне взгляд, опустил их на мои грязные колени.

Папа напрягся, а моё мертвенно-бледное лицо застыло в неестественной маске.

— Такое часто случается. — отметил доктор и сосредоточился на пациенте.

Когда они уехали, я поняла, как сильно меня трясёт.

Папа, подхватив меня за талию, медленно повёл к дому. Но вместо того, чтобы зайти в подъезд, он сменил направление к нашей машине.

— Куда? — не поняла я.

— Как куда, Поль? В травмпункт. Вдруг вывих? — посмотрел на меня, как на ненормальную.

Стоило вспомнить о руке, как она тут же дала о себе знать ноющей болью. Кожу саднило и я рефлекторно поморщилась.

Без слов сев в авто, откинулась на спинку сидения и всю дорогу молчала.

Папа тоже не спешил говорить, я не возражала.

В травмпункте нас встретил сонный врач. Отправив меня на рентген, успокоил тем, что я отделалась только ушибами и царапинами.

А ещё испугом на всю жизнь.

Но могло быть и хуже.

Также в тишине подъехав к дому, папа заглушил двигатель и протёр лицо ладонями.

— Давай отгородим маму от подробностей. — наконец заговорил он. — Скажем, что упала. Пёс потянул за собой, ты не устояла.

— Хорошо. — это и правда самое разумное решение.

Не за чем маме волноваться.

— Пап? — остановила я его перед подъездной дверью. — Как ты там оказался? — этот вопрос не давал мне покоя.

— Следом шёл. — нехотя признался он. — Твоя мать мне всю плешь проела, что доченька сгинет в темноте… Спать не ложилась и мне не давала…

Это похоже на правду. Мама никогда не ляжет спать, если её что-то беспокоит. Кошки на сердце скребут.

— Пап… — снова позвала его прежде, чем он постучит в дверь дяди Юры. — Спасибо. — прикусила дрожащую губу, чтобы не расплакаться. — Без тебя я бы пропала…

— Не пропала бы. — нежно притянул к себе. — Силёнок у тебя больше, чем я думал.

Шмыгнув носом ему в грудь, дала знак, что можно двигаться дальше.

Ухмыльнувшись, мужчина опустил кулак на дверь и в следующую минуту нам выдали счастливого пса.

Будто и не пытался пару часов назад прокусить человеку артерию.

— Завтра, Юр. — предугадал следующие слова соседа папа. — Устали очень.

Друг не глупый, лёгкий кивок головы и он исчез за дверью.

— Не злой он, Поль. Тебя защищал. — встал на защиту Бушуя папа, когда я инстинктивно отошла от него в дальний угол лифта. — Они не жалеют пьяных. Так всегда было.

— Я понимаю, но ты видел, как беспощадно он…

— Видел. — прервал отец. — Не искушай судьбу и всё будет хорошо. — ласково потрепав добермана по голове, он повёл его домой.

Я же в подорванных чувствах не знала, как теперь буду находиться с собакой наедине.

Даже дышать страшно. Вот поэтому я и боюсь собак. Они глазом не моргнут и вцепятся зубами в шею.

Но всё же где-то внутри теплилась та же мысль, что и у папы.

«Защищал…»

Как мог. По-звериному. Но ко мне не подпустил.

Эх…

В квартире было подозрительно тихо. Обычно мама всегда дожидалась меня, чтобы убедиться, что ничего плохого не случилось.

Но пока папа был в ванной и смывал с Бушуя кровавые следы, я зашла в спальню родителей и увидела то, отчего на лице расплылась благодарная улыбка.