Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" - Страница 74

— Как решишь, так и сделаем, — отдал в мои руки наши судьбы.

— А какие варианты? — робко уточнила, ещё не войдя в такую важную роль.

— Коль ты моя по всем законам, можно в стаю воротиться, но там выживать придётся по их законам и… рядом с семьями убитых волколачек. Открыто враждовать не позволит Альфа — всё же девки сами нарвались и нарушили наш ритуал, но… не дай боги, тебе оказаться одной близ кого-то… Животную суть не изменить. Но только слово — и мы вернёмся в лагерь. Я не боюсь их мести и сделаю всё для того, чтобы ты была в безопасности.

— Убьёшь их? — недопоняла заявления.

Взгляд Рагнара мне, ну совсем, не по нраву пришёлся.

— Дурной что ль? — опять ахнула, глазам не поверив. — Не хочу я к твоим! — категорично головой качнула.

— Тогда, — продолжил волколак, — можно здесь оставаться. Герта не радушная хозяйка, не любящая мать, но кров даст…

— Здесь нелюдимо, — буркнула, взгляд опустив, да стыдясь своей неуместной притязательности. — И уютом бы я это не назвала…

— А ежели хочешь, — Рагнар ко мне подался, и голос его потеплел, завладевая моим вниманием, — дальше путь продолжим. Без гона и надрыва, — передо мной на колено встал, ладони мои в свои сграбастал, да глаза в глаза уставился:

— Куда пожелаешь, туда и пойдем. По степям, по лесам, города, да села смотреть… Аль к пескам. Аль к большой воде отведу. И ежели только захочешь, даже за неё… В дальние заморские страны… Другие народы повидать. Кто его ведает, вдруг там тебе лучше будет! Сердце прикипит…

— А ты? — мой голос дрогнул в смущении. План мне нравился и даже очень. Я давно о том грезила, и во снах представляла дивные города, чудные сады и море… бескрайнее и кипучее. Как оно выглядело — знать не знала, но ведь представлять никто не запрещал.

— Разве ты не хочешь со своими жить?

Уж больно не хотелось только о себе думать.

— Глупая, Славк, какая же ты глупая, — ладошки мои поцеловал, совсем землю из-под ног вышибая. — Ты — давно моя семья! Ты — всё, что я хотел! Ты — и сердце, и дом! Где ты, там и я…

— Тогда, — улыбнулась, задохнувшись счастьем, — хочу увидеть море! — и засмеялась. Боги, как же давно я не смеялась?! Открыто, чисто… Сквозь слёзы радости.

Бросилась к своему волколаку, повисла на его груди:

— Спасибо! Спасибо…

— Дурная, — беззлобно подвыл Рагнар. — Я же жить только с тобой начал!

Глава 35

Рагнар

К ужину опять Славушка вышла в главную пещеру. Мясо как раз на углях дошло, запах жаренного видать её и выманил.

Герта ей сыскала рубаху длинную, дабы мелкая голой не ходила, потому я порадовался, что глаза более за обнажённую плоть девчонки не цеплялись. И без того тяжко…

Чем себя только не занимал… Вон на охоту постоянно носился, территории проверял, да метил, дабы одичалые мимо ходили.

В этот раз пока за дичью носился, чуть перекусил. Так что сейчас больше думал, как бы девчонка не голодала. Да и мать…

Но Герта к вечеру не своя стала — пуще рычала, принюхивалась чаще, а когда я готовить стал, молча ушла…

Видать Луна и на неё шибко действовала, да и приближающиеся волколаки, коих и я чуял. Долго ещё, но уже шли…

— Как вкусно пахнет, — проскулила Славушка, подле меня сев. И когда ей протянул мясистые куски, накинулась так, словно не ела давно.

Странно, диковато, но мне нравилось смотреть, как она ест. А кушала Славка быстро и жадно, с мурчанием и стонами. Закатывала глаза, облизывала пальцы и урчала. Я ловил неосознанно её жесты, взгляды и понимал, что был полнейшим идиотом, уверяя себя, что смог бы без неё жить.

Она моё ВСЁ! И ежели будет нужно, я умру, чтобы моё ВСЁ жило дальше.

Славка перестала жевать. Смутилась, глаза опустила, медленнее ковыряясь в птице.

Она уже не спрашивала, голоден ли я. Попривыкла за эти годы, ежели молчу, значит сыт и меня лучше не трогать: лучше не мешать думать и смотреть.

Очередной кусочек в рот запихнула, прожевала, а потом облизнулась…

Это вообще на меня убойно действовало. Аж молнией тело прошибло от вида её языка — самый кончик, скользящий по полным, сочным и жирным от сока дичи губам.

Проняло до глубины души.

Сердце гулко у груди заколотилось. В жилах кровь закипела, калёным железом в пах ударяя.

Вот и залип я на её губах, пальцах, едва живой от желания.

Так завис, что запоздало среагировал на вскрик Славки, когда Зверь во мне над человеком вверх взял, и я девчонку за ноги к себе рывком подтащил.

Очнулся, как от затрещины. Сморгнул наваждение, лишь глаза в глаза с сумасшествием своим оказался. Хотел было повиниться за животность свою, да Славушка в который раз удивила — своими пальчиками по моим губами провела, будто проверяла, укушу в этот раз аль нет. И я опять облизал их, с большей жадностью пососав, уже кончая только от того, как это было вкусно.

Ещё со страхом взирал на свою отчаянно сумасшедшую отражённую, не ведая, чего от неё ждать теперь, и что хуже — от себя. Одно дело, когда она под стать Зверю носилась по лесу, меня завлекая пред ликом Луны, а другое… когда вот так…

Она робко улыбнулась моей наглости:

— Ну же… — обронила тихо и чувственно, глаза её полыхнули золотом. — Не ужель мне тебя теперь всё время упрашивать и обольщать?..

Тогда я ухватил за руку и облизал с большим смаком, и когда ни отвращения, ни брезгливость не углядел, с надеждой обшарил её лицо взглядом жадным и губы полные и манящие со смачным чавком попробовал.

Коротко, но аппетитно — голову тотчас дурманом пьянило, и я не смог больше оторваться от губ этих сладких и мягких…

Славушка

Воздух отбирал, набрасывался с поцелуями долгими, глубокими, меня едва чувств не лишая. И без того я себе уж не принадлежала.

Ему! И его Зверю! И вообще меня уже ещё со вчерашнего дня к ночи ближе колотить начинало. Душу рвало на части, изворачивало от жажды на улицу выйти, воздуха глотнуть и завыть… как волколаки, дабы высказать миру, что отныне я с Рагнаром. Что его я… с ним и он мой!!!

И его тепла хотелось, уж не ведаю почему… вроде и помнила хорошо, как это больно — любовь такого Зверя, но плоть всё по-своему воспринимала и требовала своего мужчину опять подпустить.

И не болело уж более, томительно изнывала я, как когда-то, когда ещё не знала мужчины. И по телу, как прежде, волны жаркие бегали. Мне до трясучки хотелось любви и поцелуев. Потому судорожно цеплялась в мощные плечи, обвивала за крепкую шею, не позволяя отстраняться. И млела от всего, что он со мной делал, даже ежели гореть начинала от смущения.

В волосы его руками зарывалась, в кулаках сжимала пряди.

Взрыкивал Зверь, прерывая поцелуи так, словно я его убивала, прерывая доступ к воздуху. Жёлтыми глазами меня пожирал и опять обрушивался с ласками…

Хорошо мне стало. Так хорошо, что стонала в губы его напористые и жадные. Волнительно задыхалась, когда передышку давал, и жарко отвечала, когда опять целовал.

— Стой, Славк, — рявкнул, меня за шею к земле пригвождая. — Не будет этого! — и только потянулась к нему, отшатнулся. Да так, что едва в костёр не угодил. Метнулся к выходу:

— Ступай спать, кому велено! Луна сильна, а человек слаб… — и бросился прочь из пещеры.

В растрёпанных чувствах, обманутых надеждах ещё несколько минут смотрела в тёмный проём пещеры, надеясь, что чудовище образумится и вернётся, но его не было. И так в думы неутешительные погрузилась, что очнулась лишь, когда услыхала вой далёкий и надрывный…

ЕГО!

Рагнар лютовал от желания, но опять был готов на что угодно, лишь бы меня не трогать!

Это обижало. Даже оскорбляло моё женское начало…

Расстроенно втянула воздуха, пьянее от свежести улицы, но переборов странное чувство, вырваться на свободу, поплелась в небольшую пещерку. Забралась под шкуру тёплую и смежила веки, раздумывая, как мы теперь с Рагнаром будем жить, когда он вот так себя и меня мучал?