Проклятие зверя: 3 дочь, 13 невеста (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" - Страница 47

Лютой злобой ощерился Вагр:

— Ты… — на Славушку глянул и глаза его кровью ревностной налились, рык из глотки сорвался:

— Убью тебя, — подступил, девчонку забрать намереваясь, но я не позволил. Ответил рыком презрения и кровной угрозы. И случилась бы драка, но среагировали мы на движение со стороны. Оба оскалились, тормозя Наверу. Она была разгневана, но при этом в ужасе и беспомощной панике. Её подружки за деревьями прятались, но я и их всех как одну видал.

— Почему она у тебя? — голос Дагра вынудил меня отвернуться от Наверы, не скрывающей своего ненависти к человечке.

— Потому что ей нужна помощь. Нога… повреждена. Перелом. И хворь одолела, когда в реке чуть не утопла, — я не желал становиться стукачём. Ежели вознамерится брат и Альфа вызнать правду, узнают.

Волколаки не умеют лгать, не умеют хранить свои проступки. Ну или Славушка расскажет, когда в себя придёт.

— Ты её тронул? — обвинением бросил Вагр.

— Я её спас… как мог и как умел. Но я с ней был… спал, дабы она не околела за ночь. Согревал собой, — не собирался врать, потому и размазывал правду. Так, чтобы не быть пойманным на лжи и чтобы не подставить мелкую под клык.

— На площади, — бросил мне вызов Вагр. Я кивнул, принимая.

— Что за рык? — наконец Дагр появился подле нас. Неспешно из дому вышел, нас со Славкой задумчиво осмотрел, бегло на Вагра, Наверу.

— Что она здесь делает?

— О том не мне говорить, — буркнул я тихо, — но ей нельзя без присмотра. Не доживёт до отбора…

Брат догадливо покосился на свою пару. Навера зло выдохнула, кулаки сжимая и глазами гневно сверкая, но только встретилась со взглядом Вагра, тотчас присмирела, взор в землю упёрла, губу закусила, пойманная…

Отец всё заметил, всё понял:

— Неси самку человеческую к лекарю. Я обеспечу ей защиту, — велел ровно. — Навера! — поляну наполнил его властный голос. И как водилось, когда Альфа требовал ответа или послушания, дерзкая самка волколаков тотчас пала ниц.

Я не желала присутствовать при разборе, приговоре и наказании, спешно шагал к лазарету, вотчине отца Иррэ. Мне куда важнее было спасти Славку!

Глава 23

Славушка

Приходила в себя тяжко. Веки свинцовые, тело непослушное и боль тягучая в ноге. А ещё сны одолевали нечёткие и смазанные. Аль не сны то были?.. Ухватиться ни за один толком не могла, но не покидало меня чувство странное… томительное и волнительное.

Да и память туго возвращалась. Воспоминания текли вяло, потому пока я непонимающим взглядом скользила по незнакомой комнатке, где единственная свеча подрагивала, бросая блики и скудно освещая пустенькую бревенчатую избу, лишь себя, бегущей по лесу видала, оскаленные морды волколаков и обрыв…

Вроде было ещё что-то важное, кто-то… даже почти зацепилась за картинку, как скрип двери отвлёк. Лёгкий испуг сердце заставил трепыхаться, но встать я не смогла, как бы не заторопилась — от боли в ноге, стиснув зубы, застонала, смаргивая помутнение секундное.

Нога была плотно замотана тугими повязками, потому и вышло дёрганье смазанное. Вроде подскочить желала, да лишь покачнулась, вновь на подушку упав в бессилии.

А когда в комнате девушка незнакомая очутилась, меня страх ещё сильнее одолел. Вцепилась я в одеяло, броска волколачки ожидая, а она была опасной, то невооруженным глазом было видно. Высокая, крепкая, статная, движения резкие и точные: крепость в руках, не скрываемая злость в глазах. Мне стоило её сторониться.

— Не трону я тебя, — поставив на столик подле меня крынку и чашку, буркнула девица и одарила меня взглядом тяжёлым, укоряющим.

Мне тут не рады. Ой, как не рады.

— Где я? — не владея голосом, просипела я.

Прищурилась подозрительно девица:

— С головой не дружна, аль не помнишь? — ощерилась, я в ужасе подсобралась, не зная, как удирать, ежели она на меня всё-таки кинется.

— Не помню… в тумане всё… — мотнула я растерянно головой.

Взгляд волколачки чуть смягчился.

— В лагере серых. В доме лекаря, — сухо пояснила, налив в чашку воды и мне протянув. Недоброе предчувствие стрелой ударило в грудь, но я питьё приняла, уж больно во рту сушило. Глоток мелкий сделала:

— Как я тут… — закашлялась, когда водица в горло попала, и показалась вонзившимися в плоть сотнями игл.

— Не о том переживаешь, — грубее рыкнула темноволосая, по спине меня услужливо, но без осторожности постучав.

— А о чём? — подавленно шепнула я, опять на подушку упав.

— Как отсюда выбраться живой и невредимой, — даже не улыбнулась, удерживая на мне недобрый взгляд.

Перестала я трястись от страха, теперь и на меня злость накатила:

— Так мне всё одно помирать, не сейчас так завтра, не завтра, так на гоне.

— Ежели плевать, то на кой удирала от Наверы? — уличила колюче.

— Проверяла, — было дерзко вот так отвечать, но Рагнар меня учил, что волколаки только силу и прямоту уважали. Поэтому, ежели показать слабость, быстро забьют, а ежели не сплошаешь… вряд ли своей примут, но уважение проявят. — Так ли быстры, как о вас говорят…

— И что? — прищурилась волколачка.

— Быстры, — фыркать не собиралась, тем более правду молвила — когда прыгала в обрыв, волколачки уже на пятки наступали. Догнали бы… — Нет у меня шанса на загоне.

— И что, жить не охота? — озадачилась девица, перестав рычать. Спрашивала просто, без затей, как у знакомой бы уточнила.

Я уж было ответила, как дверь вновь скрипнула. На пороге Рагнар замер. Смерил меня мрачным взглядом и к девице обратился:

— Оставила бы ты нас, — пауза повисла тягучая и волнительная. Недобро сверкнули тёмные глаза темноволосой. Покосилась на меня, вновь гневом полная, но не ослушалась волколака, к выходу пошла. Правда, поравнявшись с ним, лбом в его плечо упёрлась и шепнула что-то сбивчиво.

Он кивнул неопределённо и чмокнул её в темечко…

Я удушливо хватанула воздуха — картинка нежности, словно нож в сердце вонзила. Вспарывала медленно, изощрённой пыткой, да на куски кромсала. Кусок за куском отсекала, потому каждый вздох болью простреливал.

— Как себя чувствуешь? — только наедине остались, сухо уточнил Рагнар.

— Хорошо, — солгала, не моргнув. Но сердце билось шало, и тошно было, хоть вой. И запах Рагнара такой родной и близкий почему-то особливо остро в нос бил. Не поняла, с чего вдруг стала его так ярко ощущать. Но он травил меня… пьянела, точно хмеля пригубила.

— Идти можешь? — уставился, будто и впрямь в это верил.

— Поползу, ежели будет нужно, — ничуть не смутилась я.

— С чего такая прыть? — а вот теперь его голос стал низким, на рык похожим. Неужто смогла и его зацепить?

— Не хочу Вам обязанной быть, — огрызнулась, не проигрывая битвы взглядами. А я никогда его не выигрывала. Рагнар сильнее в том был, но сейчас… ревность меня толкала на вызов.

— Ты пыл свой поумерь, я не мальчишка, коим ты крутить можешь, — отрезал Рагнар, клык ощерив. — Характер свой на гоне показывай, а мне… — мотнул головой, словно наваждение прогонял. — Советов не люблю раздавать, — мрачно буркнул, — но тебе дадут выбор, — речь прервал очередной скрип двери и властный голос: «Пришла в себя?» — вопрошал кто-то грозный у кого-то за дверью. «Да», — волколачка отозвалась ровно. Следом молчание последовало, и раздался тяжёлый шаг, гулким эхом отлетающий от пола и стен. Дом подрагивал от каждого. Я даже воздуха больше глотнула…

И не зря — в следующую секунду во всей своей мощи в проёме тёмном застопорил Альфа волколаков.

Сердечко точно с обрыва сигануло… до живота ухнуло. От страха язык к нёбу прирос. Вытаращилась я на мужчину, не желая с ним вот так в тесной комнатке оказаться. Жутко… слишком близко и узко. Он даже молчаливый пугал до икоты. И взгляд у него был такой… глубокий, до кишок пробирающий.

Я бы и рада в уголок забиться, да тело деревянное стало… и нога эта… неподвижная, хоть оторви и выбрось.