Я С СССР! Том 5 (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 45

— Понятно… — вздыхает Брусенцов — а что с камином? Прислуга говорит, что дрова в камине вечером горели.

— Когда я уходил точно горели. И еще бутылку водки рядом с камином разбили, а там медвежья шкура лежала.

— Персонала уже не было в тот момент?

— Их Яковлев отпустил сразу после ужина. Вы лучше поговорите с офицером из охраны — с усами такой, в возрасте. Он вам, думаю, много интересного расскажет.

— Ладно, звони уже и поезжай в Москву…

*****

Куда податься бедному погорельцу? Где преклонить колени поджигателю, где стряхнуть пепел пожарища с грешной головы? Конечно, в родной Особой Службе. Вот я и поехал туда, где мне рады и всегда ждут. Потому что являться домой в таком виде точно нельзя — консьержку удар хватит. А потом: если бы я сам не приехал в ОС, Иванов бы велел меня в офис за шкирку приволочь. Так уж лучше я добровольно сдамся и огребу заслуженных люлей от начальства. Да, хмель еще не совсем выветрился из моей головы и кураж имеет место быть, а как же без него в таких делах?

— Здравствуйте, Николай Демидович! — приветствую я нашего бессменного стража — А я сегодня без пропуска, только паспорт с собой. Пустите?

— Красавец…. — качает он головой, окидывая взглядом мою небритую, сильно помятую морду и пальто на голое тело

— ПомоЖите, люди добрые! — юродствую я — Сами мы не местные, погорельцы мы несчастные…

— Как тебя угораздило-то?

— Добрый шеф меня в такую командировку заслал, что просто чудом сегодня ночью выжил

— Дыма что ли наглотался? — забеспокоился Николай Демидович

— Да, что нам дым… — грустно машу я рукой — мне там водки с местными алкашами целый литр пришлось выжрать, думал сдохну!

Коллега, хохотнув, машет рукой и пропускает меня

— Иди уже горемычный, ждут тебя…!

— Как у шефа настроение-то?

— Приподнятое — веселится Николай Демидович — Лютует с самого утра.

— Эх, значит, будут меня сейчас пороть — делаю я безошибочный вывод, почесав затылок

— Угадал, Русин — доносится по громкой связи голос шефа — быстро сюда!

Я поднимаю воротник у пальто, придавая себе совсем уж сиротский вид, и отправляюсь на ковер к генералу. Ася, увидев меня в таком виде, делает большие глаза и прыскает в ладошку. Подмигиваю ей и смело переступаю порог кабинета шефа. Двум смертям не бывать, одной не миновать…

— По вашему приказанию прибыл — сообщаю я ему унылым голосом

— И это сотрудник Особой службы — качает головой Иванов — коммунист, заместитель главного редактора…

— … отличник, глава семейства — подхватываю я — Иван Георгиевич, вы зачем меня к этим алкоголикам послали, а? Мне же теперь полгода печень лечить!

— Ничего, вылечишь. У тебя вон жена с тещей медики, не пропадешь — Иванов хмуро перекладывал какие-то бумаги на столе —. Давай докладывай по-быстрому, что там случилось, а то как бы Мезенцев не позвонил с вопросами своими.

Я тяжело вздыхаю и перехожу на более серьезный тон

— Ну, что сказать: кубло там было змеиное. Рассадник подрывной деятельности. Причем в государственном масштабе

— Даже так?

— Судите сами — кладу перед ним несколько листков с записями, прихваченных мною ночью — не знал бы, что они в ЦК работают, решил бы что это казачки с Запада засланные.

— Прямо все?

— Нет, особо опасных только четверо. Теперь уже, правда, трое. Один сегодня пал в неравной схватке с зеленым змеем. Допился и сгорел синим пламенем.

— Я в курсе — обрывает меня Иванов, пробегая глазами текст — Что конкретно предлагаешь?

— Воспользоваться удачно подвернувшимся случаем и разогнать эту шайку. Причем хорошо бы еще рассорить их всех, дав совершенно разную меру наказания. Бурлацкого, как идейного вдохновителя — в почетную многолетнюю ссылку, и лучше куда-нибудь подальше, например спецкором на Кубу. Уж больно он ром любит, да и с Фиделем не забалуешь. Ну, и с дружками его — Шахназаровым и Арбатовым — тоже что-то нужно делать. Сейчас их опасно в Москве оставлять, будут воду мутить, начнут на каждом углу рассказывать, что их за идеи прогрессивные гнобят. А надо, чтобы все узнали, что наказали их именно за пьянку и сгоревшую госдачу. Показать всем, что наш новый Генсек только с виду мягкий, и если он сказал: «Хватит пить!», подавая личный пример — значит, действительно пора остановиться и заняться серьезным делом. Это происшествие вообще очень хороший повод прикрутить гайки с пьянством и застольями. Только без перегибов и кампанейщины. Гагарин эту тему наверняка поддержит.

— Да, Бурлацкий руководитель этой группы — ему теперь и отвечать по всей строгости. Глядишь, другим неповадно будет.

Иван Георгиевич откладывает в сторону листки, откидывается на спинку стула, задумчиво барабанит пальцами по столу

— А с другими что предлагаешь?

— Бовина забрать бы писать тексты к выступлениям Гагарина — голова у него светлая, перо золотое. Богомолов очень толковый экономист, без закидонов либермановских. Его бы тоже взять к Гагарину, например, советником по экономическим вопросам. Еще там есть один китаист — Делюсин — этого можно сразу на повышение в Институт Дальнего Востока отправить.

— То есть, предлагаешь убрать только костяк этой группы консультантов?

— Да. Это станет хорошим предупреждением Андропову, чтобы закулисные интриги больше не разводил. И вот что еще — вспоминаю я важный момент — Микоян к этой группе большой интерес проявляет, даже сам приезжал к ним в Горки.

На лице шефа непроницаемая маска — только пальцы Иванова нервно тарабанят по столу. Не понять, как он отнесся к моему наезду на Андропова и Старого лиса. Уставился в какую-то точку на своем столе и о чем-то сосредоточенно размышляет

— Ладно, иди приводи себя в порядок. Пусть тебя Ася покормит, и сразу садись за отчет. Все, что сейчас рассказал мне, изложи теперь по порядку, внятно и аргументировано. Да, как съездил в Ленинград-то?

— Отлично. Старос мне очень понравился. При должном финансировании и поддержке сверху, он вполне справится с производством интегральных схем.

Иванов смотрит на меня как на тяжелобольного

— Вообще-то я сейчас спрашивал о твоем свадебном путешествии. А ты как вшивый все о бане!

— Ну, …музеи все еще на месте, декабрьская погода там по-прежнему отвратительная, балет в Кировском шикарный — докладываю я — Вика путешествием довольна.

— Вот же не повезло бедной девочке с мужем…!

С начальством не спорят, но у меня есть собственное мнение на этот счет — с Викой нам как раз удивительно повезло друг с другом! Мне вообще здесь везет на хороших людей. Вот, например, выхожу я из душа — весь такой свежевыбритый, смывший с себя гарь пожарища и переодевшийся в чистую одежду — ее, кстати, теперь всегда держу про запас на рабочем месте. На всякий случай. А в столовой меня уже добрая фея ждет — Ася Федоровна. И на столе стоит правильный набор — стаканчик огуречного рассола, две таблетки аспирина и большая тарелка наваристой мясной солянки с горкой сметаны. Съел и чувствую — жизнь в мое бренное тело возвращается. А здесь еще и азу с картофельным пюре. И откуда только все это богатство? Неужели Особая служба доросла до собственного повара?

Крепким чайком с плюшкой полирнул — в мозгах просветление наступило. Теперь можно и за отчет браться. Пока обедал, успел рассказать Асе, как студенческая свадьба прошла, как мы с женой в Ленинград съездили и как в новую квартиру переехали.

Ну, а потом сразу за пишущую машинку. Дела не ждут.

Отчет пишу вдумчиво, тщательно взвешивая каждое слово. Осторожно подвожу шефа к мысли, что в поведении Яковлева было слишком много странностей. Напрямую ни в чем не обвиняю, но набор его фраз, сама реакция цэковца на вполне разумные идеи коллег — все должно навести шефа на мысль, что это «жу-жу-жу» было там неспроста. Судя по утреннему поведению Бурлацкого и его ближайших подельников, Яковлева никто из них защищать не будет. Мало того — они сейчас всех собак на него повесят, лишь бы самим выйти сухим из воды. Вот этим я и предлагаю воспользоваться, пока консультанты деморализованы — задать им очень правильные вопросы о Яковлеве.