Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского) - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 16

Фродо от всей души обрадовался старинному приятелю. Они стояли и разглядывали друг друга.

– Ну, все в порядке? – спросил Гэндальф. – А ты молодцом, Фродо!

– Да и ты, – сказал Фродо, а про себя подумал, что маг постарел и сгорбился. Хоббит пристал к нему с расспросами, и они засиделись далеко за полночь.

Позавтракали они поздно, и маг уселся с Фродо перед раскрытым окном. В камине пылал огонь, хотя и солнце пригревало, и с юга тянул теплый ветерок… Отовсюду веяло свежестью, весенняя зелень разливалась в полях, и яркой листвой курчавились деревья.

Гэндальф припоминал, какая была весна почти восемьдесят лет назад, когда Бильбо умчался за приключениями без носового платка. С тех пор волосы Гэндальфа еще побелели, борода и брови отросли, лицо новыми морщинами изрезали заботы, но глаза блестели по-прежнему, и кольца дыма он пускал с обычным смаком и сноровкой.

Но курил он молча, и Фродо тоже сидел тихо, сидел и думал. Яркий утренний свет омрачало предчувствие недобрых вестей Гэндальфа. Наконец он сам решился прервать молчание.

– Ты было начал мне что-то говорить про мое Кольцо, Гэндальф, – напомнил он. – Начал, да не кончил, отложил на утро. Может, сейчас продолжишь? Ты говоришь. Кольцо опасное, а мне, знаешь ли, непонятно. Что значит – опасное?

– А вот слушай, – отвечал маг. – Могущество у него такое, что сломит любого смертного. Сломит и овладеет им… Давным-давно в Остранне были откованы эльфийские кольца: колдовские, как вы их называете, кольца – они и правда были непростые и разные, одни более, другие менее могущественные. Менее могущественные были всего лишь пробой мастерства, тогда еще несовершенного, – но даже эти кольца, по-моему, опасны для смертных. А уж Великие Кольца, Кольца Всевластья, – они гибельны. Надо тебе сказать, Фродо, что смертные, которым доверено владеть Магическими Кольцами, не умирают, но и не живут по-настоящему: они просто тянут лямку жизни – без веселья, без радости, да еще и с превеликим трудом. И если смертный часто надевает Кольцо, чтоб стать невидимкой, то он тает – или, как говорят Мудрые, развоплощается, – а потом становится невидимкой навечно, зримый только глазу Властелина Колец. Да, раньше или позже – позже, если он сильный и добрый, – но ему суждено превратиться в Прислужника Темных Сил, над которыми царит Черный Властелин.

– Ужас какой… – сказал Фродо. И они надолго замолчали, только садовые ножницы Сэма Скромби щелкали за окном.

– И давно ты это знаешь? – спросил наконец Фродо. – А Бильбо знал?

– Бильбо знал ровно столько, сколько тебе сказал – отвечал Гэндальф. – Иначе он не оставил бы тебе такое опасное наследство, даже и на меня бы не понадеялся. Он думал, что Кольцо очень красивое и всегда может пригодиться; а если с ним самим что-то не так, то Кольцо тут ни при чем. Он говорил, что Кольцо у него из головы нейдет и все время его тревожит; но дело-то, думал он, не в Кольце. Хоть и понял: за ним надо приглядывать, оно бывает меньше и больше, тяжелее и легче, а может вдруг соскользнуть с пальца и пропасть.

– Да, это он мне написал, – сказал Фродо, – и оно у меня всегда на цепочке.

– Весьма разумно, – заметил Гэндальф. – А свою долгую жизнь Бильбо с Кольцом не связывал. Он думал, что у него просто судьба долгожителя, и очень этим гордился. А жил в тревоге и безотчетном страхе. «Я стал тонкий и какой-то прозрачный», – пожаловался он мне однажды. Еще немного – и Кольцо взяло бы свое.

– Да ты мне скажи, ты это давно знаешь? – снова спросил Фродо.

– Что это? – сказал Гэндальф. – Я, Фродо, знаю много такого, что никому не ведомо. Но если ты спрашиваешь про это Кольцо, то я, можно сказать, и до сих пор не все знаю. Осталась последняя проба. Но догадка моя, без сомнения, верна… А когда меня впервые осенило? – Гэндальф задумался. – Погоди-ка… да, в тот самый год, когда Совет Светлых Сил очистил Лихолесье – как раз перед Битвой Пяти Воинств. Правильно, когда Бильбо нашел Кольцо. Мне вдруг стало тревожно, но я не знал почему. Меня удивляло как же это Горлум завладел одним из Магические Колец – а что одним из Магических, это было ясно, В разговоре с Бильбо он странно проврался – про «подарочек» и потом, когда Бильбо поведал мне правду, я понял – тут, впрочем, и понимать было нечего, – что оба они хотели доказать свое неоспоримое право на Кольцо: Горлум, дескать, получил его в «подарочек на день рождения», а Бильбо выиграл в «честной игре». Ложь ко лжи, да еще такая похожая, – конечно, я забеспокоился. Видно, Кольцо заставляет врать и подсказывает вранье. Тут я впервые понял, что дело совсем нешуточное, и сказал Бильбо, чтоб он был поосторожнее с Кольцом, но он не послушался и даже рассердился на меня. Что было делать? Не отбирать же у него Кольцо – да и с какой стати? Я следил и выжидал. Пожалуй, надо было посоветоваться с Саруманом Белым, но что-то меня удерживало.

– Это кто? – спросил Фродо. – В жизни о нем не слышал.

– Откуда же тебе, – улыбнулся Гэндальф. – Ему до хоббитов дела нет – или не было. Он великий мудрец – первый среди магов, глава Совета. Много сокровенного открыто ему, но он возгордился своим знанием и вознесся над всеми. С давних пор углубился он в тайны Колец, проницая сумрак забвенья, и, когда речь о них зашла на Совете, слова его развеяли мою тревогу. Я отринул подозрения, но не расстался с ними. И по-прежнему следил и выжидал.

Бильбо не старел, а годы шли. Шли и шли, словно бы не задевая его. И подозрение вновь овладело мною. Но я сказал себе: «Он наследовал долгую жизнь с материнской стороны. Не такие уж древние его годы. Подождем!» Я ждал и бездействовал до прощального вечера Бильбо. Тогда он заговорил и повел себя так, что во мне ожили все тревоги, убаюканные Саруманом. Я понял, что тут зияет мрачная тайна. И потратил долгие годы, разгадывая ее.

– Но ведь ничего страшного не случилось? – испуганно спросил Фродо. – Со временем-то он придет в себя? Успокоится?

– Ему сразу стало легче, как только он избавился от Кольца, – отвечал Гэндальф. – Однако над Кольцами властвует лишь одна сила, и есть лишь Один, кому все известно про Кольца и про то, чем они грозят своим владельцам, даже временным. Правда, про хоббитов, кажется, никто ничего толком не знает. Изучал их пока один я – и сколько изучал, столько изумлялся. То они мягче масла, то вдруг жестче старых древесных корней. По-моему, некоторые из них даже могут долго противиться Кольцам – хотя вряд ли этому поверили бы в Совете Мудрых. Так что, пожалуй, за Бильбо ты не волнуйся.