Мир трёх богов. Жребий одиночки - Евтушенко Сергей Георгиевич - Страница 7

Выносливость тратилась, когда я поднимался на песчаные холмы, солнце пекло так же, как и на южном пути. Если я умру от жажды, меня ничто не спасёт, а запас времени неумолимо утекал. Постепенно барханы сменились относительно низкими дюнами, а за ними потянулась песчаная равнина. Я прибавил ходу, но через десять минут вынужден был остановиться. Местность приняла неприятно знакомый вид – почти весь путь был усыпан воронками разных размеров, зияющими в песке словно открытые раны. Чтобы обойти их, пришлось бы сделать многокилометровый крюк, потеряв драгоценное время. Покрепче сжав посох, я двинулся напрямик.

За спиной осталась первая воронка, вторая… Заглянул в третью – темно и пусто, обычная яма с песком. Возможно, в каких-то на дне будет вода? Нет, Эми бы предупредила. Спустя пятую воронку я немного прибодрился – похоже, здесь просто случился тот же катаклизм, что и на месте моего возрождения, а затем всё замело песком. Возможно, кто-то из игроков мог появиться над одним из песчаных кратеров – и в отличие от меня отделаться при падении лишь парой синяков…

СХХБВАХ.

Из самой большой воронки вылетела струя песка, попав мне в грудь и голову, заставив рисково пошатнуться на краю.

– Опасность!

Эх, если бы ты предупредила хоть парой секунд раньше…

Я попытался удержаться, воткнув посох в песок, но он вошёл недостаточно глубоко, и следующая струя окончательно лишила меня равновесия.

– Эми, анализ врага! – успел крикнуть я, скатываясь в яму прямо на чьи-то азартно щёлкающие жвалы. Господи, как я же ненавижу это место.

Ставок больше не осталось, вариантов – тоже. Сгорбившись, я сидел на краю кратера, смотря на закат и мысленно сравнивая смерть от удушающего газа и постепенное высасывание крови муравьиным львом десятого уровня после введения парализующего яда. Хорошо, что у меня пока не так много очков здоровья, иначе бы смерть могла растянуться не на минуты, а часы. Впрочем, об этом не стоило беспокоиться – скоро до меня доберётся мантикора, и тогда придётся помирать лишь от клыков, когтей да жала. Раз за разом, пока я окончательно не рехнусь, и если долбаные экспериментаторы из «Анимы» вытащат моё бренное тело из капсулы, мозги мне уже никто не починит.

С правого плеча повеяло едва ощутимой прохладой – Эми устроилась на нём, вне своего обыкновения, молча. После возрождения я уже успел представиться ей в восьмой раз, но больше говорить не хотелось. До окончания отката на смену точки возрождения оставалось больше суток – нет никаких шансов, что я не окажусь съеден за это время. Можно было отправиться на юг с крохотной надеждой выжить достаточно долго, чтобы успеть «перезаписать» точку, но без воды я буду обречён умирать точно так же, пока меня не догонит голодная тварь.

– Я не знаю, что делать, – всё же выдавил я, не поворачивая головы к своей единственной собеседнице. – У меня просто кончились шансы.

– Пока ты жив, шансы есть всегда.

– Какие? В каждом направлении меня ждёт смерть. Я не могу победить эту тварь и не могу от неё убежать.

– Пока ты жив. Шансы есть всегда.

Стандартный ответ от скверно написанного бота. Я криво усмехнулся, но краем глаза заметил лицо Эми – и ухмылка исчезла. Она смотрела на меня предельно серьёзно, даже отчаянно, сжав в напряжении крохотные кулачки. Я вспомнил её глаза, когда я умирал от удушья – неужели простая обучающая программа настроена на такие эмоции? В который раз мне стало стыдно, словно я обидел ластящегося щенка. Вспыхнувшая совесть подвинула в сторону жалость к себе и заставила сосредоточиться.

– Эми, расскажи про возможности моего класса.

– С радостью. Искатели – отважные и любознательные путешественники, спешащие на зов приключений…

Мне снилось, что я тону, захлёбываясь в жидкости, наполняющей энвиар-капсулу. Трубки обвивались вокруг моих конечностей, не давая выплыть, иглы вонзались в незащищённую кожу. Стеклянная крышка отдалялась, и никто не пытался меня спасти.

– Проснись! Опасность!

Я открыл глаза в тот же миг, успев лишь удивиться, что в энвиаре можно видеть сны. Подготовка к сражению заняла почти всю ночь, и лишь под конец я был вынужден прикорнуть на дне кратера, чтобы вернуть восстановление энергии в нормальное русло. Эми обещала разбудить меня при появлении мантикоры в зоне видимости – и сдержала слово.

Над пустыней вставал рассвет – изумительно красивый и пока ещё не заполнивший окружающее пространство невыносимым жаром. Я прищурился, вглядываясь в горизонт на западе – там виднелась одинокая точка, обманчиво неподвижная. Но пройдёт совсем немного времени, как тварь меня заметит и ринется вперёд. Я обошёл кратер по периметру, сев по-турецки около стрелки, указывающей на восток. Ждать оставалось считаные минуты.

Солнце встало, и окружающую тишину разорвал хорошо знакомый вопль. Возможно, виновато было воображение, но мне в нём слышалось торжество и голод – охотник настиг законную добычу и предвкушал пир. Я только надеялся, что у твари с почти человеческим лицом не хватит мозгов сообразить, почему на жертве не осталось никакой одежды, кроме сапог и набедренной повязки…

Вопль повторился – мантикора понеслась вперёд с чудовищной скоростью, какую никогда бы не мог развить настоящий лев. Насколько я помнил из передач про Африку, большие кошки вообще не очень любят бегать, занимаясь этим лишь в крайних случаях и очень недолго. Но у нас тут игра, всё определяет запас выносливости.

Не дожидаясь, пока чудовище достигнет кратера, я развернулся и побежал строго на восток, смотря под ноги с удвоенной внимательностью. У меня не было времени проверить приготовления, но если они не сработают – можно прощаться с жизнью и рассудком. Миновав первую отметку, я с размаху упёрся посохом во вторую и перепрыгнул расстояние метров в пять, лишь чудом удержав равновесие. За такой прыжок могли бы и накинуть новый пункт ловкости. Нет? Ну ладно. Вопль прокатился по пустыне в третий раз – мантикора достигла кратера. Назад дороги не было – только смерть или жизнь.

– Давай, угрёбище хвостатое, нападай! – так себе оскорбление, к тому же я был почти уверен, что мантикоры не говорят по-русски, но важен был сам факт внимания. – Я здесь, приди и возьми!

Мой враг явно воспринял слова правильно, помчавшись по окружности кратера со всё той же страшной скоростью. Я оскалился, вызывающе вращая в руках посох. То есть, конечно, нет. Уже не посох.

Класс «искатель» ожидаемо оказался пустышкой, заготовкой под дальнейшее развитие, без уникальных умений. Из плюсов – ему были доступно любое базовое оружие и обширные возможности крафта. Потребовалась полноценная инструкция от Эми, очередные поиски кремней и ещё часа два, чтобы заточить один конец посоха до максимально возможной остроты, но я справился. Моё оружие приняло новую форму. Его всё ещё было недостаточно, чтобы эффективно сражаться с тварью, превышающей меня на четырнадцать уровней, но мне требовалось нанести всего два удара. Или же – ровно два удара, не промахнувшись ни разу.

Расстояние между нами стремительно сокращалось. Чудовище разинуло пасть, готовясь издать четвёртый, финальный вопль перед тем, как вонзить в меня жало, но тут и оно достигло почти незаметной отметки на едва присыпанной песком каменистой почве. Песок, кстати, притащил я – с помощью одежды, превращённой в импровизированные мешки. Дополнительная пара часов от слишком короткой ночи.

Вперёд, гадина, ещё один шаг.

Вопль мантикоры захлебнулся, превратившись в визг боли. Мне даже не пришлось копать яму – лишь немного замаскировать глубокую трещину в каменистом грунте, расстелив поверх разорванные полосы новичковой экипировки, придавив камнями и присыпав песком. Уничтожить рубашку и штаны по игровой логике было нельзя, но здесь они не погибли, а перешли в качественно иную форму существования.