Возьми меня на поруки (СИ) - Трифоненко Елена - Страница 36

47

Когда я стала одеваться, Глеб вдруг сказал, что никуда меня сегодня не отпустит.

— Мало ли, что у тебя там в голове щелкнет, — ухмыльнулся он, притянув меня к себе. — Вам, девочкам, в первый раз нужно море нежности и внимания, иначе вы обрастаете комплексами. В общем, я всегда ответственно отношусь к порученному делу, так что хочу быть рядом, чтобы проконтролировать твое состояние.

Эта его речь меня развеселила. Но, конечно, я и не подумала отказаться от «моря нежности». Только по телефону предупредила маму, что ночую не дома.

— Чем займемся? — спросила я, отложив смартфон.

— Пойдем где-нибудь перекусим, а потом будем втыкать в телек, как пожилая супружеская пара, — он так на меня посмотрел, что сердце чуть не остановилось. Но я тут же отвернулась и сказала себе мысленно: не выдумывай, Ксюша! Ты принимаешь желаемое за действительное.

Мы поужинали в ближайшем кафе, а когда вышли оттуда на улицу, начался дождь.

— Добежим до дома, или взять такси? — на лице Глеба отразилась растерянность.

— Но дождь ведь не сильный! Давай погуляем, — мои губы сами собой расплылись в улыбке. — Я обожаю вот такую погоду.

Глеб тоже улыбнулся, взял меня за руку, и мы стали бродить по улицам, подставляя лица колючей мороси.

В одном переулке нам встретилась девочка лет десяти. Она стояла под дождем и дергала туда-сюда бегунок складного зонта. Дергала и пыхтела.

— Подожди! — сказала я Глебу и тут же пошла к ребенку. — Что случилось?

— Не раскладывается, — вздохнула девочка и убрала с лица мокрую рыжую прядь.

— Может, я смогу помочь? — я забрала у девочки зонт и тоже стала ерзать бегунком туда-сюда, но фиксатор почему-то не щелкал.

— Дай мне! — Глебу явно надоело дожидаться меня в стороне.

Он выхватил у меня непутевый зонт и попытался приложить к механизму больше силы — раздался странный скрежет, а из купола зонта вылезло пару спиц.

— Черт!

Я зажала рот, чтобы не расхохотаться.

— Сломался? — ахнула девочка. — Дядя, ну вы даете!

— Блин, извини, ребенок! — Глебу явно стало неловко. — Но ты не переживай: мы прямо сейчас купим тебе новый. Где у вас тут зонты поблизости продают?

Девчонка вжала голову в плечи и тут же отступила на два шага назад:

— Вы извращенец, да? А мне мама, кстати, не разрешает с чужими разговаривать.

— Он не извращенец, — заступилась я, но девочка все равно дала деру.

— Стой! — закричал Глеб, размахивая сломанным зонтом. — Давай я тебе хоть денег дам.

Он попытался догнать девчонку, но она с визгом бросилась от него еще быстрей. Глеб снова чертыхнулся, а потом вернулся ко мне. Я уже не могла сдерживаться и хохотала в голос.

— И чего ты смеешься? — возмутился парень и легонько хлопнул меня злосчастным зонтиком по ягодицам. — Чего смеешься? Ведь все из-за тебя. У меня раньше и в мыслях не было приставать на улице к маленьким девочкам.

Я театрально плюхнула одну руку на грудь и взмолилась:

— Ах, простите, сударь, что так дурно на вас влияю.

Он выкинул зонт в урну и обнял меня за талию:

— Это называется женское коварство. Я-то думал, что прививаю полезные привычки милой скромной девочке, а оказалось, что перевоспитывают меня.

— У меня и в мыслях не было тебя воспитывать.

— Я знаю.

Глеб поцеловал меня нежно-нежно, а я прижалась к нему всем телом.

— Как ты думаешь, когда нам будет можно второй раз? — мне было неловко спрашивать, но любопытство распирало.

— Наверное, лучше подождать, — сказал он без капли уверенности. — Ну, хотя бы до завтра.

И мы подождали. Почти. Часов до трех утра. Второй раз оказался даже лучше, чем первый, а утром случился не менее волшебный третий раз. И мне даже удалось попрактиковаться в откровенных ласках. А потом мы снова долго лежали в постели, сжимая друг друга в объятьях.

— Я должна тебе кое в чем признаться, — сказала я, набравшись храбрости.

— Слушаю!

— Не уверена, что в ближайшие две недели мне удастся закрутить с кем-то роман. Я с самого детства очень тяжело привыкаю к новым людям. Тем не менее мне хочется, чтобы ты выиграл пари, потому у меня есть одно предложение. Давай просто договоримся с кем-нибудь, чтобы он пару месяцев изображал моего парня.

— Интригующее предложение, — хмыкнул Глеб. — Но и мне есть в чем признаться. С некоторых пор меня прямо трясет, когда я вижу рядом с тобой других мужчин. К примеру, в пятницу я весь вечер боролся с желанием придушить Белова. А ведь он мой друг.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хм… а вчера ты довольно спокойно дожидался другого своего приятеля, — напомнила я.

Глеб улыбнулся:

— Это был воображаемый друг. Мне хотелось провести вечер с тобой, вот я и пообещал тебе свидание вслепую.

— То есть ты с самого начала собирался меня соблазнить?

— Подожди! — он шутливо нахмурился. — Вообще-то, это ты затащила меня в постель. Забыла? Я и не предполагал, что ты с порога начнешь раздеваться.

— Так я и поверила! — я изобразила возмущение, но, на самом деле, внутри меня все клокотало от радости. — Значит, ты ревнуешь… Но почему?

Ужасно хотелось, чтобы он сказал, что я ему нравлюсь. Но Глеб только плечами пожал:

— Понятия не имею. Но даже если какой-то парень будет лапать тебя только для виду, боюсь, мне захочется его убить.

— И что же нам теперь делать с пари?

— Даже не знаю, — Глеб демонстративно задумался. — Есть, конечно, одна идея, но не уверен, что она тебе понравится.

— Боже! Что за идея? Выкладывай!

— Я сам мог бы побыть твоим парнем.

— Понарошку?

Он плотоядно ухмыльнулся и погладил меня по бедру:

— Ну как сказать…

48

После романтичных выходных мне было очень тяжело вливаться в трудовую рутину. Все мысли о работе бесцеремонно вытесняли воспоминания о ласках Глеба. Иногда я просто зависала, откладывала все свои бумажки и несколько минут сидела неподвижно, глядя прямо перед собой. А это не лучший, вообще-то, способ вести тренинг. Впрочем, выпадала из реальности я не только на занятиях, но и под чутким взглядом руководства.

Из сотой по счету серии приятных флешбеков меня вывел именно вопрос начальницы:

— Ксения Витальевна, вы идете обедать?

— Да, конечно! — я тряхнула головой и поднялась из-за стола.

Начальница обрадовалась (она любила компанию), поправила прическу и довольно бодро зашагала в столовую. Я, как верный паж, засеменила за ней. Эх, быстрей бы вечер! Быстрей бы снова увидеть Глеба.

— Отлично выглядите, Татьяна Борисовна! — поприветствовала начальница женщину, хлопочущую на раздаче. — Чем сегодня будете нас потчевать?

Все работники кухни вдруг замерли и уставились на нас. А сама Татьяна Борисовна глупо захихикала:

— Гречкой будем потчевать, с мясом, — она тут же достала откуда-то уже приготовленную порцию и заботливо посыпала ее укропом.

— Берите сначала вы, — вежливо уступила мне очередь Римма Федоровна.

Я протянула руки к тарелке, но Татьяна Борисовна сразу побагровела и отодвинула ее от меня:

— Это не для вас, Ксения Витальевна. Для вас — вот, — она взяла со стола другую тарелку и быстро наполнила ее кашей. — Кушайте, не обляпайтесь.

— Спасибо! — меня немного покоробила разыгравшаяся сцена, но я почти сразу выбросила ее из головы.

Мы с начальницей взяли себе вилки и сели за один из свободных столов. Тут же откуда-то прибежал директор и занял место неподалеку от нас. Он ничего не ел, только немного нервно отхлебывал компот из высокого стакана и прожигал Римму Федоровну взглядом. Впрочем, глазел на нее не он один. Я вдруг с удивлением отметила, что все вокруг побросали свои дела и следят за моей начальницей. Что бы это значило?