Возьми меня на поруки (СИ) - Трифоненко Елена - Страница 32

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что? — спросила я ехидно. — Что-то придавила?

— Нет, все нормально.

Наши глаза встретились, и мне моментально стало не по себе.

— Слушай, а ты не мог бы отключить свет?

— Конечно! — он нажал на какую-то кнопку, и салон автомобиля погрузился во тьму. — Так лучше?

— Вроде бы.

Он осторожно провел пальцами по моим бедрам. Я чуть поерзала:

— Хм, кое-кто очень бурно реагирует на рядовую, в общем-то, репетицию.

Глеб сглотнул:

— Я просто ответственно отношусь к порученному делу. Или ты думаешь, Белов останется безучастным, когда ты вот так на него запрыгнешь?

Вместо ответа я приникла к его губам.

Я была немножко зла, потому особо не церемонилась: терзала губы парня с каким-то едва уловимым остервенением. Скорее кусала, чем целовала. Но он стойко терпел мою грубость, не отстранялся. А может, ему все это даже понравилось.

Мною овладело мрачное вдохновение. Я взяла руку Глеба и положила себе на грудь.

— Что? — спросил он с едва уловимой насмешкой, но руку убирать не стал.

Мой голос чуть осип.

— Уверена, Белов попытается меня облапать. Мне надо быть готовой.

— Да ты что? А может, не стоит так много позволять парню на третьем свидании? — Глеб словно нехотя погладил мою грудь, а потом чуть сжал.

Я закусила губу, чтобы не застонать. А чуть погодя с большим трудом, но все-таки смогла пробормотать:

— Если я продолжу строить из себя недотрогу — лишусь невинности только ближе к сорока.

— Кто-то захотел в мир чувственных удовольствий? — Глеб засунул обе руки под злосчастную майку и ласка досталась уже обеим моим грудкам. — Ай-ай-ай! Какая плохая девочка. Нет, чтобы сначала присмотреться к человеку, привыкнуть…

Меня захлестнула такая волна удовольствия, что на мгновение я словно отключилась от реальности. А потом был еще один поцелуй, от которого там — внизу — стало почти больно.

Повинуясь инстинкту, я расстегнула несколько пуговиц на рубашке Глеба и запустила ладонь под ткань. Легонько погладила мужские ключицы, а потом прошлась по ним языкам.

— Да я смотрю, Белова ждет настоящая оргия! — хрипло прошептал Глеб, а потом вдруг задрал мою маечку и нашел губами одну из смущавших его бусин.

И в этот момент в окно рядом с нами постучали. Мы оба дернулись. Глеб прижал меня к себе, чтобы скрыть мою наготу, а я поспешила одернуть майку. Через стекло на нас таращилась весьма довольная физиономия какого-то мужика.

Глеб чертыхнулся, а потом опустил стекло:

— Чего тебе, чувак?

— Друг, переставь машину, а? — забормотал мужик. — Я выехать не могу.

— Ладно, сейчас.

Мое игривое настроение как ветром сдуло.

— Я, пожалуй, пойду, — проговорила я, перебираясь на второе сидение. — Мне завтра очень рано вставать.

— Блин, ты серьезно? — в голосе Глеба промелькнула досада.

— Еще раз спасибо за гостинец, — сказала я и вывалилась на улицу, прихватив плащ. — Спокойной ночи.

— Горячих снов, малышка, — донеслось мне вслед, но я и не подумала оглянуться.

42

Четверг обещал быть легким, наполненным романтическими грезами, но обещания не сдержал. Весь день меня повсюду поджидали драмы — настоящие, со слезами и заламыванием рук. Но обо всем по порядку.

Сначала я застала за рыданиями начальницу: ей нахамили в автобусе, назвали старухой. Римма Федоровна решительно не хотела успокаиваться: размазывала по щекам тушь и кивала:

— Да, я старуха. Старая карга, которую уже ничего не ждет. Так и буду доживать век в одиночестве.

Я минут сорок отпаивала ее чаем с печеньками и внушала, что выглядит она от силы на тридцать пять. А еще сулила начальнице счастье в личной жизни. Даже приврала, что недавно видела ее во сне гуляющей по саду. А ведь это точно к свадьбе, мне еще бабушка говорила.

Постепенно Римма Федоровна пришла в себя, и я отправилась к психологу. Нет-нет, не жаловаться на жизнь — договариваться о совместном тренинге на тему «Скажи наркотикам, нет». Методический центр прислал нам письмо, в котором утверждал, что именно такой тренинг обязательно нужно провести на следующей неделе.

Еще в коридоре я услышала всхлипывания. Чуть замешкалась, но все же ввалилась в кабинет. Наша психологиня сидела за столом, обложившись кучей носовых платочков, изучала что-то в планшете и старательно заливала его настоящими ручьями.

— Карин, ты чего?

Девушка громко высморкалась и только потом подняла на меня глаза:

— Мы прожили вместе целых два года, а он так и не дозрел до печати в паспорте. А с этой своей Мариной он только два месяца, а уже… уже… — она снова начала всхлипывать, — он уже сделал ей предложе-е-ение!

Я присела рядом с Кариной:

— Бывает. Видимо, просто не твой человек.

Карина зарыдала громче прежнего:

— У парней все так просто: расстался с одной девчонкой, на следующий день уже другая появилась. А мне на сайте знакомств одни женатики пишут да озабоченные. Нет, скажи, может, у меня на лбу написано: не для серьезных отношений?

— Ничего подобного, — заверила я, а потом обняла ее крепко-крепко. — У тебя на лбу написано: «Красивая девушка, которая обязательно встретит свое счастье».

Каринка хмыкнула, но потом брови ее снова сложились домиком.

— Ксюш, ты даже не представляешь, как мне надоело быть одной! Как надоело возвращаться в пустую квартиру. Каждый вечер иду домой как к стоматологу. Хоть вообще живи на работе.

Мне вдруг пришла в голову странная мысль. Показалось, что Карина очень хорошо смотрелась бы с Сергеем. Я зависла почти на минуту, а потом спросила:

— Кариш, а ты чего в пятницу делаешь?

— Сейчас посмотрю в ежедневнике, — она вытащила какой-то блокнот и только для вида полистала страницы. — Ах, все то же, что и всегда: сначала рыдаю над новыми фотками в инстаграме бывшего, потом пытаюсь заесть тоску пиццей. Все. Хотя нет, подожди. Забыла про гвоздь пятничной программы — настойчивый постинг в «ВК» грустных статусов и картинок.

— Слушай, а может ну его, этот постинг? Пошли лучше вместе со мной гулять? — я старательно изобразила тамаду. — Пошатаемся по центру, попьем кофейка. С пирожными!

Карина ненадолго задумалась, а потом лицо ее посветлело.

— Знаешь… А давай! Только из меня так себе собеседник сейчас, почти как из ослика Иа.

— Иа? Это же мой любимый персонаж! — воскликнула я. — Короче, давай так. Часиков в семь встретимся на Театральной площади, а там определимся с программой.

— Давай! — Каринка собрала со стола все смятые платочки и выкинула их в мусор. А я пошла к дверям, довольная, что коллега хоть немного приободрилась.

— Ксюш, подожди! Ты чего приходила-то?

— Ой, точно! — только тут я снова вспомнила про папки, которые все это время сжимала под мышкой. — Я же совсем забыла о деле.

Следующий час мы вместе стряпали из старых работ новый тренинг, параллельно хохоча над собственными сырыми формулировками. Каринка окончательно пришла в себя и стала больше напоминать Тигру, чем Иа. И мне даже показалось, что дальше день уж точно покатится как по маслу. Но это было иллюзией.

Вернувшись в свой кабинет, я обнаружила там новую трагическую сцену. За моим столом сидела одна из старшекурсниц, Саша Комарова, и с совершенно стеклянными глазами раскачивалась из стороны в сторону.

— Саша, — позвала я осторожно. — Что случилось?

Девушка махом вышла из прострации, бросилась мне на шею и тоже зарыдала. Я даже вздрогнула. Вот что это за день такой, черт возьми?

— Пожар… Квартира… Жить негде… — речь Комаровой сначала показалось мне совершенно бессвязной, но минут через пять я все же поняла, что случилось. А случилось ужасное. У соседей девушки произошел пожар, а потом огонь перекинулся на Сашину квартиру. Девчонке повезло: она вовремя успела выбежать на улицу, но идти ей теперь было совершенно некуда. Дело в том, что Саша — сирота. Параллельно с учебой она подрабатывала официанткой: на коммуналку ей хватало, но съем девушке точно было не потянуть.