Возьми меня на поруки (СИ) - Трифоненко Елена - Страница 22

— Я кроме кофе ничего и не имела в виду.

На его лице появилась растерянность, а потом он кивнул:

— Возможно. С тобой все возможно.

Через несколько секунд Глеб снова погладил меня по колену:

— Слушай, а возьми меня на свой концерт, а?

— Зачем?

— Мне хочется понаблюдать за тобой в естественной среде обитания.

— Звучит так, как будто я какая-то зверушка.

— И все же?

Меня злила его самоуверенность, и тем не менее хотелось побыть с Глебом подольше. Я вздохнула и отвела глаза:

— Хорошо, пойдем со мной. В конце концов, ты ведь теперь один из спонсоров нашего праздника.

29

Со студентами я встретилась у ворот дома престарелых.

И ребят, и девчонок переполняли энтузиазм и легкая нервозность, то и дело кто-то из компании начинал хохотать, а уже через секунду смехом заражались остальные. Вот за это обожаю концерты — за атмосферу праздника, за ощущение надвигающегося чуда.

Мы легко и быстро перенесли коробки из машины Глеба в столовую. Сотрудники дома престарелых стали накрывать столы, а мы прошли в актовый зал. Аппаратуру настроили в два счета: это был далеко не первый наш концерт здесь. Ребята затеяли небольшую репетицию, а девчонки переоделись и стали поправлять макияж и прически.

В зал начали стягиваться пожилые зрители.

— Красивые у тебя студентки! — заметил Глеб, косясь на меня с легкой опаской.

— Очень! — подтвердила я. — Хоть сейчас на конкурс «Мисс мира» отправляй.

Мне показалось, или он удивился? Я посмотрела на него внимательней:

— Что?

— Ты странная.

— Это еще почему?

— Все, кого я знаю, на комплименты другим девчонкам реагируют совсем по-другому.

— И как же?

— Начинают говорить гадости.

— В смысле?

— К примеру, если я говорю, что у кого-то шикарная прическа, моя спутница обычно заявляет, что это не так, что волосы стремные и жидкие. Стоит отметить чью-то фигуру — мне сразу объясняют, что я заблуждаюсь, и тычут в растяжки и целюллит.

— Это ужасно! — хмыкнула я. — Может, тебе стоит сменить круг общения?

— Может быть.

Я присела на кресло в первом ряду и достала из сумки фотоаппарат. Нужно было поправить настройки, дабы без проблем запечатлеть самые яркие моменты концерта для истории. У меня есть свой паблик в «Контакте», посвященный колледжу, и я обожаю закидывать туда снимки с мероприятий. Они нравятся студентам и вдохновляют их на участие в других концертах.

— Что это? — спросил Глеб, кривясь от смеха при виде моей камеры. — Ты ее в музее одолжила?

Его сарказм меня взбесил.

— Это называется эйджизм, — сказала я, насупив брови. — И в таком месте, как дом престарелых, он совершенно не уместен.

— Ах, простите! — Глеб не особо старательно изобразил виноватое лицо. — Просто я подобных мыльниц сто лет не видел. Она еще работает?

— Представь себе!

В его взгляде заплясали смешинки.

— И все же, если ты не хочешь провести вечер, замазывая красные глаза, для съемки нужно использовать другие вещи.

— И какие же?

Он забрал у меня камеру и вручил свой айфон:

— Например, такие.

— Не у всех, знаете ли, зарплата позволяет раскошеливаться, — пробормотала я, хотя это было враньем. Дело не в зарплате. Мне жаль тратить деньги на дорогие вещи. Если бы мне платили больше, я бы просто скупала у бабушек на улицах всю ту ерунду, которой они торгуют: герань, сушеные ягоды, пучки нарциссов. Мне неприятно смотреть, как все эти старушки часами торчат на жаре или холоде, чтобы раздобыть прибавку к пенсии. А еще я бы чаще переводила деньги во всякие благотворительные фонды.

Ой, кажется, я опять размечталась…

Лицо Глеба вдруг стало серьезным.

— Слушай, Ксюш, а хочешь, я тебя к себе в агентство возьму? Мы тебя там недели за две замуж выдадим.

В его глазах плеснулось какое-то странное, непонятное чувство. Я даже замерла на пару секунд, а потом все же замотала головой. Знаем мы эти агентства: заставят впаривать людям какую-нибудь фигню — и не отвертишься.

— Нет, спасибо.

Он вздохнул:

— Зря отказываешься! Впрочем, ладно. Пока ты тут изображаешь папарацци, я, пожалуй, пойду познакомлюсь с директрисой.

— Подожди! — опомнилась я. — А какой пароль на твоем телефоне?

Губы Глеба тронула легкая улыбка.

— Ты его знаешь. Это дата рождения двойняшек.

Бабушки и дедушки встретили наш концерт очень тепло, хотя программа была незамысловатой. Несколько поэтических сценок. Четыре танца. Десяток песен из старых советских фильмов. Пожилые люди хлопали изо всех сил, а у некоторых на глазах даже выступили слезы.

Я сделала, невероятное количество снимков: запечатлела во всевозможных ракурсах не только «артистов», но и зрителей. Под конец устала и, присев, решила посмотреть отснятый материал, чтобы удалить не слишком удачные фото. И в этот момент Глебу пришло сообщение по «Вайберу». Я растерялась, стала искать, как закрыть уведомление, но вместо этого наоборот попала в чат.

Взгляд невольно ухватился за чужое сообщение. Оно было от девушки по имени Милана. «Я соскучилась!» — писала та, параллельно фонтанируя смайликами. А потом почти сразу загрузилась фотография — филейная часть этой самой Миланы с ниточкой стрингов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ого! — выдохнул сидящий рядом со мной старичок. — Какая знатная корма! Прямо как у моей Машки-покойницы.

Я смутилась, покраснела, но так и не смогла заставить себя тут же свернуть чат. Наоборот открутила диалог немного назад и стала жадно вчитываться в сообщения.

«Пуся, ты был просто великолепен в нашу прошлую встречу! — писала Милана два дня назад. — Может, как-нибудь повторишь свою блистательную программу на бис? Особенно мне понравилось на ковре».

«Детка, извини, но у меня на этой неделе слишком много работы, — сухо ответил ей Глеб. — Будет время — заеду».

«А хочешь, я сама загляну к тебе в офис? Твой новый дубовый стол, которым ты так хвастался в «Инстаграм» будит во мне целую кучу грязных фантазий».

«Серьезно? Хм, подожди минутку, я проверю расписание. Может, и найдется для тебя окошко».

— Уже заканчивается? — Глеб появился рядом словно из ниоткуда. И кто его научил так подкрадываться? От неожиданности я даже подпрыгнула и чуть не грохнула дорогущий айфон об пол:

— Что, прости?

Брат подруги опустился на соседнее кресло и удобно откинулся на спинку:

— Судя по тому, что все твои студенты выстроились на сцене, это финальная песня?

— А, ну да!

— Можно? — он тут же протянул руку к своему айфону.

Я отшатнулась:

— Подожди! Мне нужно сделать еще пару снимков.

— Правда? Тогда поторопись, потому что песня явно идет к концу.

Я немедленно отбежала от Глеба на безопасное расстояние, а потом быстро свернула чат «Вайбера». Фух! Кажется, пронесло. Я обернулась. Брат подруги следил за мной с лукавой полуулыбкой.

— Фотографируй! — прошептал он одними губами и для убедительности изобразил пальцами камеру.

Черт! Действительно! Я повернулась обратно к сцене и для вида сделала еще несколько снимков. Сердце колотилось так, что рисковало выскочить из груди.

Мои студенты допели песню и сделали поклон. Все зааплодировали.

Я неторопливо вернулась к Глебу и отдала ему айфон. Дед, что сидел рядом со мной, тут же ухватил Алининого брата за рукав:

— Слушай, милок, а ты не сбросишь мне ту попастую? Уж больно хороша!

Он достал из штанов довольно приличный смартфон и замер в ожидании. Брат подруги слегка оторопел, взглянул вопросительно сначала на старика, потом на меня.

— Картинка случайно открылась! Правда! — пробормотала я, умирая со стыда, а потом быстро слилась с толпой, потекшей вон из зала.