Бесноватый Цесаревич (СИ) - Яманов Александр - Страница 11

Прошла уже третья смена блюд. Кухня была больше французская, с инородными вкраплениями. Я даже не пытался запомнить все эти супы, рулеты и разные пюре. Главное в приборах не путаюсь, которых на мой взгляд тоже перебор. Сидим за столом уже часа полтора, а ведь ещё не добрались до десерта. Как можно обедать более двух часов? Реципиент в этом плане меня радовал. Константин предпочитал более скромный образ жизни, скорее всего, навеянный влиянием Суворова. Не знаю, что об этом думала Юля, но я сложившуюся ситуацию менять не стал. Есть одну только кашу, не собираюсь, но и готовить на обед с ужином по десять блюд запретил категорически. Ещё планирую разнообразить свой рацион привычным для меня меню из XXI века. Смена из четырёх — пяти блюд, десятки разного рода закусок и соусов на обед это за гранью моего понимания. А ведь это был просто обед. Ужин бывает ещё более разнообразным. Хотя может, это для меня сегодня расстарались. Та же Екатерина, насколько я помню, обходилась на обед двумя сменами блюд.

— Совсем забыл — сегодня знаменательная дата. Ровно четыре года назад на улицах Парижа прозвучала Марсельеза, — с каким-то идиотским восторгом произнёс Чарторыйский.

— Замечательная музыка, а какие слова, — поддержал князя Строганов.

Александр одобрительно кивнул. Салтыков и Елизавета отреагировали очень сдержано. Я же спокойно пропустить такое не мог. Скорее всего, из подсознания лезли демоны Константина, но и меня самого возмутили подобные разговоры. Надо сразу расставить все точки над Ё. Подпевать разного рода либеральным мечтателям, я не собираюсь. И эти два хлыща мне очень не нравились. Особенно поляк, будущий глава польских мятежников. Если учесть, сколько в будущем эта падла прольёт русской крови, то сдерживать себя и разводить политесы я не собираюсь. И на посту министра эта блядская курва вредила России, как только могла. Его вообще по возможности надо аккуратно удавить, будет одним лидером у поляков меньше. Эта мысль меня успокоила, и захотелось поиздеваться над пшеком.

— Может, не будем мелочиться, — произнёс я с ухмылкой, глядя на князя, — Давайте сразу выпьем и за 14 июля[8] столь милое для вас событие. Только вы князь перепутали даты, 30 июля во Франции было дней двенадцать назад. Да и живут они сейчас по своему революционному календарю.

Поляк сильно покраснел. Видно, что ему очень хотелось сказать какую-нибудь дерзость, но сдержался.

— Константин, как обычно, со своими солдафонскими шутками, — попытался разрядить атмосферу Александр.

— Может, шутки и солдафонские, но мой разум находится в смятении. Это как такое может быть, что в твоём окружении некто восторгается революционной песней? Дальше что? Будете распевать эту мерзость, взявшись за руки?

— Лучше петь Марсельезу, чем стрелять крысами из пушки в собственном доме, — произнёс Строганов, с вызовом глядя мне в глаза.

Моё мнение о графе сразу изменилось в лучшую сторону. Не трус, уже хорошо. Поляк опять промолчал. Очень характе́рная черта. Начал провокационный разговор и в кусты. Гнилой человек, в отличие от Строганова.

— Слухи о моих успехах в стрельбе немного преувеличены. И я бы не верил на слово петербургским сплетницам, — спокойно ответил я, глядя в глаза Строганову, — Но крыс в любом обличии, буду давить безжалостно.

Строганов после моих слов покраснел, не знаю от намёка на сплетниц или у него на крыс аллергия. Мне плевать. Надо душить такие разговоры в зародыше. Ничего романтического в современной Франции не вижу. Вполне себе прагматичный подход по замене элиты, мешающей торгашам и буржуазии набивать карманы. Дворяне зажрались и расслабились, вот их и отодвинули от власти, особо непонятливых и тупых гильотинировали. Только нашим романтикам таких очевидных фактов не объяснишь. Едут в Париж и восторгаются, что ощущают запах смрада и дерьма, исходящего от столицы Франции, до которой осталось совсем чуть-чуть. Когда прочитал в своё время эти слова Карамзина[9], то подумал это шутка. Оказалось, что нет, многие дворяне обожествляют и идеализируют Европу, в первую очередь Францию. Ещё принижают и откровенно презирают своё Отечество. К сожалению, у достаточно большой части моих современников из XXI века, отношение к Родине мало чем отличается.

— Друзья мои, давайте закончим обсуждение музыки и перейдём к десерту, — постаралась разрядить напряжённую обстановку Елизавета.

Сделала она это с таким невинным видом, что назревающая ссора прекратилась сама собой. Вообще, мне Елизавета нравится всё больше и больше. Ещё и говорила принципиально по-русски, который выучила просто на отлично. Она грамотно перевела беседу в обсуждение предстоящего приёма у Императрицы. После десерта гости с Александром пошли в его кабинет, заканчивать какие-то дела.

Мы сидели с Елизаветой в её гостиной, и пили чай. Я уже привык к обилию лепнины, резьбы, расписных стен и прочим проявлениям роскоши в отделке помещений. Но в комнате Елизаветы чувствовался какой-то уют. Не было картин, удобная мебель, без излишней вычурности и позолоты, несколько кадок с растениями добавляли уюта. Рейтинг жены моего брата стремительно рос, явно она сама занималась обстановкой.

Лакей открыл дверь, в комнату зашёл Александр и сел за стол. Подошедшая служанка налила ему чай в фарфоровую чашку. Елизавета показала служанке взглядом на дверь. Мы остались в комнате втроём.

— Константин, я понимаю твоё неприятие революционных событий, а также философов, проповедующих свободу. Более того, я уважаю твое мнение. Но сегодня ты вёл себя невыносимо. Зачем нужно было вступать в конфликт с Адамом? — немного возбуждённо произнес Александр.

Если не гневный, то возмущённый взгляд его голубых глаз попытался безрезультатно просверлить дырку в моём многострадальном теле. С прежним Константином такое бы прошло, но со мной подобные заходы бесполезны. Тем более сам Александр понимает, что его друзья перешли определённый порог дозволенного.

— Если ты уважаешь меня, то попроси своих друзей не обсуждать подобные темы в моём присутствии. Я понимаю твоё увлечение идеями либерализма, но должен быть какой-то разумный предел. А то можно договориться до одобрения террора, который устроили якобинцы. Или кто у них там рубил головы и расстреливал женщин и детей.

— Ты неверно понял Адама и Павла, — сбавил обороты Александр.

Всё-таки одно дело поддерживать какие-то прогрессивные идеи и совсем другое быть заподозренным в сочувствии палачам. Даже бабушка-Императрица, которая сама любила поиграть в либерализм, может не понять. Законопатит дружков в какой-нибудь Иркутск, при полной поддержке высшего света. А это билет в один конец и, скорее всего, без возврата.

— Как поживает Юлия? — опять на выручку пришла Елизавета, — Мы не виделись в последние недели и я по ней соскучилась.

Нет, ну золото, а не женщина. А ведь Александр скоро охладеет к супруге и будет открыто жить с любовницей. Я могу понять наличие любовницы, но зачем игнорировать и откровенно пренебрегать женой? Ему, вообще-то, династию надо продолжать. В моей истории у него с Елизаветой с продолжением рода не получилось.

— Собственно по этому поводу я вас и посетил. Не совсем по этому, — начал я оправдываться, видя, как улыбнулись брат с женой, — Мы хотим пригласить вас в гости. Только вас двоих, без свиты. Проведём время вместе. Обещаем вам новые впечатления, пока секрет какие.

— Саша, мне бы очень хотелось съездить в гости к Константину и Юлии, — произнесла Елизавета и мило улыбнулась, прежде чем Александр придумал какую-нибудь отговорку.

Александр осуждающе посмотрел на жену, но, принял её каприз как данность. Отношения супругов ещё не были испорчены интригами, и к мнению Елизаветы Александр прислушивался. В браке они были почти три года, охлаждение произойдёт примерно через полгода. Надо будет подумать, реально ли спасти их брак, всё-таки будущая императорская чета.

— Да конечно, Лиза. Может, в понедельник?

— Замечательно. Ждём вас в понедельник. Надеюсь, вы у нас останетесь хотя бы на один день? Мы с Юлией постараемся вас не разочаровать, — подвёл я итог.