Р26/5/пси и я (СИ) - Коуни Майкл Грейтрекс - Страница 57

Я тихо прикрыл за собой дверь и застыл на палубе вытащенного на берег суденышка, обдуваемый студеным ветром. Затем я спустился по трапу и почти тут же споткнулся о Кнут и упал. Кнуты делают невероятно легкими и жесткими, особенно улучшенные модели этого сезона. Кончик злополучного Кнута, вероятно, лежал на каком-то ящике, потому что возник гул, от которого, казалось, могли ожить реликты под осадочными породами Полуострова.

Пока я, кряхтя, вставал на ноги, раздался некий шуршащий звук, от которого зашевелились волосы. Эти звуки мог издавать кто угодно сухопутная акула Кариоки Джонс казалась безобидной зверушкой по сравнению с некоторыми одомашненными тварями, которых я видел той весной. По ночам становилось опасно выходить из дома, потому что многие чудища, удрав на волю, бродили по окрестностям.

Я ждал, застыв на месте... Чьи-то легкие шаги, громыхание попавшейся под ноги пустой банки, сдавленное восклицание — по крайней мере, я попытался убедить себя, что это человеческий голос. К моему великому облегчению, звуки удалялись и вскоре затихли. Потом послышалось завывание автомобиля на воздушной подушке — и наступила тишина.

Наутро мы с Дэйвом сделали обход фермы. Кожа наших питомцев была красноватого оттенка, что свидетельствовало о добром здоровье. Когда мы задали корм, зверьки жадно бросились вперед, порозовев от удовольствия. Дэйв даже улыбнулся, что случается с ним нечасто. Потом, заметив, что я проверяю прочность ограды, он сразу принял свой обычный серьезный вид.

— Говорят, вчера на Длинной Косе видели садовую барракуду. Один парень шел вдоль лагуны, а зверюга — вот с такой пастью! — выскочила на него прямо из кустов. Нешуточное дело. По округе разгуливают дикие твари!

— Пожалуй, надо поставить еще один ряд проволоки, — заметил я.

Подъехавшая машина избавила меня от дальнейших размышлений на эту тему.

— Джо, дорогой друг...

Кариока Джонс...

Я давно хотел задать ей один вопрос и сейчас, видя ее, энергичную, взволнованную, не удержался:

— Мужчинам разрешается вступать в вашу организацию?

— Разумеется, — тут же ответила она. — Почему же нет?

— Просто любопытно. По-моему, у вас одни женщины.

— Уж так получается, дорогой друг. Именно мужчины помешаны на этих опасных видах спорта, именно мужчины подвержены нижайшим эмоциям, поэтому...

— Простите, Кариока, но это не так. Далеко не все мужчины увлекаются воднопланеризмом.

— Но вы все заодно! Взгляните на себя, Джо. На словах вы против узаконенного рабства, и все же у вас есть Прикрепленный, и вы на дружеской ноге с такими типами, как Маршалл, которые рискуют чужим здоровьем ради своей забавы. Вы бы не присоединились к «Врагам Прикрепления», даже если бы я вас умоляла, так что я и не пытаюсь.

И вот тут я высказал Кариоке все:

— Дэйв Фройлих — хороший человек, которого я вытащил из тюрьмы, — не получил ни слова благодарности. Я дружу с Маршаллом, потому что он мне по душе, и плевать на его взгляды. Но я никогда не вступлю в ваше общество, даже если Маршалл не прав, в чем лично я сомневаюсь. Не вступлю, потому что окажусь там единственным мужчиной, и люди будут считать меня чокнутым. Кроме того, я не согласен с вашими методами. Независимо от того, что члены вашего общества — женщины, все они принадлежат к типу людей, который мне глубоко противен. Они испытывают садистское удовольствие, причиняя другим беспокойство.

У нее даже рот открылся. Потом Кариока Джонс опомнилась, подумала немного и сказала:

— Вы чересчур серьезно к этому относитесь, Джо. «Враги Прикрепления» всего лишь клуб. Женский клуб, если угодно. Не думаю, что все члены «Общества» принимают его задачи так близко к сердцу, как, похоже, принимаете вы...

Я сменил тему.

— Вы, кажется, пришли по делу...

— Мне надо купить четыре дюжины браслетов из слизнекожиков, — сказала она.

— Четыре дюжины?

— Для членов «Общества». Мы наденем их на завтрашнюю манифестацию, и они продемонстрируют единство наших чувств.

Я представил четыре дюжины «Врагов Прикрепления»; руки взметнулись вверх, браслеты переливаются всеми цветами радуги.

— Вы уверены, что это нужно? — осмелился заметить я.

— Послушайте, Джо Сагар, вы заинтересованы в работе или нет?

Я покорно отвел ее в демонстрационную комнату. Выбирая браслеты, она настойчиво расспрашивала о Чарлзе, о его преступлении, о приговоре. Судя по всему, она пыталась вызвать у себя чувство жалости к этому человеку.

3

Хотя гонки на приз губернатора — первое событие сезона перед основными состязаниями лета, они многое определяют. Победители будут иметь фору и психологически окажутся в выигрышной ситуации. А воднопланеризм, как ни один другой вид спорта, зависит от уверенности. Уверенности в планере, в Кнуте, глиссере, в контролере и рулевом. Это приходит с опытом, но подтверждается и совершенствуется победами.

Основная масса зрителей по традиции собирается вдоль старой каменной дамбы. Сюда стекаются профессионалы, поклонники, любопытствующие, случайные прохожие — и «Враги Прикрепления». В полумиле от спокойных вод залива поднимется черная башня Оси.

«Враги» уже пикетировали, осыпая нелестными эпитетами прибывающие машины с экипажами. Ко мне бросилась женщина, которую я едва знал, и обозвала мою ферму слизнекожиков «плантацией». Это слово, выкопанное «Врагами», очевидно, относилось к ранней фазе человеческого развития. Когда я ответил — довольно слабо, — что ничего не сажаю, она лишь презрительно фыркнула и назвала меня «надсмотрщиком».

Затем появилась Кариока Джонс.

— Боже мой, Джо! — пронзительно закричала она. — Неужели вы собираетесь принять участие в этом мерзком игрище?!

К счастью, нас разъединила толпа, и я был избавлен от неприятных объяснений.

Соревнования на приз губернатора, строго говоря, не являются гонками, потому что судьи не учитывают фактор времени. Но высокие (Скорости заставляют публику воспринимать подобные состязания как гонки. Планер летит до некоей точки в проливе, сбрасывает маркерный буй и возвращается; задача пилота — приземлиться как можно ближе к контрольному бакену прямо у дамбы. Именно финиш в непосредственной близости от зрителей приносит первому спортивному событию сезона огромную популярность.

Когда катера выехали в пролив испытывать моторы, «Враги Прикрепления» собрались у северной оконечности дамбы. Председатель «Общества» — пожилая женщина, чье место, полагаю, рассчитывала занять Кариока Джонс, периодически подогревала их энтузиазм пылкими призывами. Почти пуританская манера держать себя придавала особый блеск ее ораторскому искусству. Мне не были слышны слова, но, судя по реакции ее сторонников, она хорошо знала свое дело. Время от времени в воздух взметались сжатые в кулак руки, но браслеты сохраняли нейтральный бурый цвет. Может быть, окрасятся позже, когда начнутся гонки.

К Оси мчался катер; за ним в воздух поднялся крошечный планер. Толпа затихла. Катер ушел в вираж. На таком расстоянии Кнут был невидим, но о страшном ускорении можно было судить по тому, как пронесся над водой маленький дротик со скоростью 250 миль в час. На мгновение он потерялся на фоне темного острова, затем появился над проливом. Толпа заколыхалась: зрители с биноклями увидели, как планерист бросил маркерный буй и сделал разворот. Дистанция от Оси до маркерного буя тоже учитывалась при подведении итогов, так что пилотам равно важны были скорость и пройденный путь, а не только точная посадка.

Арчер планировал. Он слишком поздно развернулся и сейчас явно недотягивал до бакена. Летя так низко, что по поверхности пошла рябь, он попытался набрать высоту, на миг застыл в воздухе и упал ярдах в двухстах от финиша. Арчер высвободился из упряжи и барахтался в воде, поджидая катер. Зрители вежливо зааплодировали. «Враги Прикрепления» наблюдали молча; все браслеты сохраняли нейтральную окраску: ни багряного цвета отвращения, ни розового — удовольствия. Полагаю, члены «Общества» прилежно выполнили домашнюю работу и узнали, что у Арчера нет Прикрепленного.