Р26/5/пси и я (СИ) - Коуни Майкл Грейтрекс - Страница 49

Чайка замерла неуверенно, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Пробуя, она расправила крылья, взмахнула несколько раз и сложила их снова, затем подняла хвост, встряхивая перья, и начала чиститься.

— Она забыла, как летать, — предположила Агата.

Бекки наконец нарушила длительное молчание.

— Нет. Смотри.

Эсмеральда опять расправила крылья. Вытяну шею, она бросилась вперед, застучала коготками по камням, взмахнула крыльями, поднялась над землей и полетела. Обретая уверенность, она сделала круг над двором и стала подниматься ввысь, пока не превратилась в маленький крестик на фоне серого неба. Она планировала и скользила, снижаясь, затем пронеслась низко над их головами и повернула к полям.

— Эсмеральда! — закричала Бекки. — Нет!

Ревущий бронтомех прокатился совсем недалеко, и чайка полетела в его сторону. Сенсоры развернулись, и воздух пронзила световая игла. Эсмеральда резко повернула, меняя направление полета, и стала с трудом набирать высоту, оставляя за собой легкий шлейф дыма. Когда она подлетела к дому и пересекла границу поля, бронтомех потерял к ней интерес. Чайка покружила над берегом, замерла в воздухе и ринулась в воду, расправив обгоревшие остатки хвоста и тормозя крыльями. Но в последний момент она, должно быть, вспомнила: уже перед самой покрытой маслянистой пленкой водой она выровняла полет, развернулась и неуклюже приземлилась на берегу. Пока чайка чистила остатки хвоста своим желтым клювом, Бекки побежала к ней.

— Все хорошо, Эсмеральда, — пыталась успокоить птицу она. — Только не подлетай близко к машине. И к морю...

Когда подошла Агата, чайка вновь взлетела, неловко взмахивая крыльями, и направилась к дому.

— Она не может тебя понять, — сказала Агата. — Она всего лишь птица.

По сморщенной щеке Бекки скатилась яркая слеза.

— Мне кажется, ей совсем не осталось места на земле.

Они увидели, как чайка, сделав круг над домом, снова перелетела изгородь и приблизилась к бронтомеху. На этот раз механическое чудовище проигнорировало ее, занятое уничтожением какого-то маленького юркого полевого зверька. Иглы света злобно кололи землю, вызывая легкий треск и вспышки.

Эсмеральда, не замеченная машиной, кинулась вниз.

— Что она делает? — вскрикнула Бекки.

Механический глаз развернулся и остановил холодный взгляд на приближающейся птице. Звуковой сенсор переместил внимание в том же направлении. Эсмеральда спикировала еще ниже и стремительно влетела прямо в пасть бронтомеха, исчезнув мгновенно и оставив после себя только облачко перемолотых перьев.

Как белый дым.

— Я же говорила, что она тебя не понимает, — сказала Агата.

Бекки долго молчала по пути к дому, потом ответила негромко:

— Может быть, она все поняла.

— Не говори ерунды, — сказала Агата. — Просто ножи там мелькают, как рыбки в воде.

Нож все еще лежал на столе. Бекки села у видеофона и дрожащими пальцами набрала номер. Экран посветлел, изображение меднаблюдателя окинуло ее холодным взглядом.

— Да?

— Эсмеральда залетела в бронтомех! — неожиданно выпалила Бекки.

— Что за ерунда, женщина? С кем я говорю?

— Бекки Харрисон. Вы были у нас с сестрой пару дней назад, помните?

Лицо на экране приблизилось, внимательно вглядываясь.

— А, да. Все пожилые женщины так похожи... Что случилось?

Бекки собралась с мыслями.

— У нас есть колодец, — пояснила она. — Мы берем оттуда питьевую воду. А теперь там нефть.

— Поздравляю, — язвительно произнес меднаблюдатель. — Нефть дорого стоит.

— Вы не поняли, — с отчаянием в голосе сказала Бекки. — Нам нечего пить. Мы не можем пить воду с нефтью...

— Можете, — спокойно ответил меднаблюдатель. — Это не принесет вам никакого вреда. И возможно, даже окажет какое-то благоприятное воздействие. Так что ни о чем не беспокойтесь.

Он отключился, и экран погас.

Бекки посмотрела на Агату. Необъяснимый страх теснился в ее груди, бесформенный страх, причину которого она никак не могла объяснить словами.

— Что происходит? — прошептала она. — Какой же он меднаблюдатель? Он смеялся надо мной. И... почему я сказала про Эсмеральду? Что это мне пришло в голову?

Она села, задрожав. Агата смотрела на нее снисходительно.

— Ты просто расстроена из-за этой птицы, — произнесла она. — Ты же слышала, что он сказал. Мы можем пить воду. Это главное. А птица всего лишь птица. Ну не расстраивайся. Завтра будем печь пирог к дню рождения.

Бекки бездумно глядела, как Агата, не замечая того, играет с кухонным ножом.

Именинный пирог был давней традицией. Каждый год, с тех пор как они поселились у моря, они за сутки до их общего дня рождения пекли пирог. Ритуал всегда оставался одним и тем же: Бекки пекла, а Агата наблюдала и критиковала, потому что хотя Агата готовила лучше, но пирог должен был изготовляться совместно. Украшала его Агата: кремовые цветы и узоры по краям.

Как всегда, Бекки забыла рецепт, и Агате пришлось стоять рядом и следить, как она смешивает компоненты.

— Побольше изюма, — посоветовала она.

Какая-то мысль крутилась в голове у Бекки, но она никак не могла определить, какая, помнила только, что это было что-то, связанное со свечами.

— Почему ты захотела свечи в пирог? — спросила она. — Раньше мы никогда их не ставили. Странное предложение. — Она сердилась на себя и свою память за то, что опять забыла рецепт, и поэтому напускалась на Агату. — Как вообще можно поместить на пироге сто тридцать свечей?

— Разве я это предлагала? — Агата тоже безуспешно пыталась поймать ускользающее воспоминание.

— Конечно. И так серьезно. Это меня даже расстроило. Кому приятно, когда напоминают, что стареешь? Я уже достигла того возраста, когда начинаю забывать, сколько мне на самом деле, и меня это устраивает... Вот, — она сделала шаг назад и с восхищением оглядела ком теста, потом уложила его в форму и разгладила. — Он хорошо выглядит. Ты сможешь украсить его уже сегодня вечером.

— А ты вызвала вертолавку?

— Нет, — ответила Бекки, подумав. — Я совсем об это забыла, все думала про пирог. Позвони, а я пока поставлю его в печь.

— Нам нужно что-нибудь выпить к дню рождения, — пробормотала Агата, уходя в гостиную. — И как всегда — орехи, печенье и еще всякое вкусное...

Бекки открыла духовку и поставила пирог. Когда она захлопнула дверцу, в кухню вернулась Агата.

— Бекки... Произошла странная вещь. Я набрала номер лавки, я просто уверена, что это был номер лавки, но опять попала к меднаблюдателю.

— И что он сказал?

— Он был немного рассержен. Он сначала меня не узнал. Я сказала ему, что мы печем именинный пирог, а он ответил: «На здоровье!» — и отключился.

Бекки испытала маленький триумф: Агата сделала ошибку.

— Я сама позвоню, — сказала она уверенно, подошла к видеофону и набрала номер.

Экран вспыхнул, и на нем появилось лицо меднаблюдателя. Бекки тут же отключила аппарат.

— И ты тоже! — вскрикнула Агата. — Ты набрала не тот номер. Я видела! Я специально наблюдала. Дай, теперь я.

Она оттеснила Бекки в сторону и снова тщательно и медленно набрала цифровую комбинацию. На экране появились слова: «Восточная Летающая Лавка», и механический голос произнес:

— Представьтесь и делайте заказ.

Агата победно улыбнулась.

— Совместный счет Агаты Элруд и Бекки Харрисон. Праздничный набор, включая спиртное, пожалуйста, легкое вино... И набор стандартных продуктов на всякий случай.

— Заказ принят.

Экран погас. Бекки сказала, что пойдет прогуляться.

Она медленно шла по узкому каменистому пляжу, машинально следуя взглядом за черной линией прилива. Для прогулок была узкая полоска земли, зажатая с одной стороны тягучим морем, с другой — изгородью, за которой расположились Государственные Поля. Там правили бронтомехи. Бекки видела издалека, как прилетела ярко-красная летающая лавка, как Агата забрала продукты и вернулась в дом.

Когда Бекки вернулась, Агата сидела за столом, разглядывая лежащую перед ней небольшую горку покупок.