Холод (СИ) - "Amazerak" - Страница 3

Тело моё было юным, но довольно мускулистым. С работой и прочими я делами давно себя запустил, даже пузико появилось, а сейчас тело выглядело так, словно я не просто помолодел лет на пятнадцать, а ещё и тренировался постоянно: но не железо тягал, а скорее, занимался чем-то подвижным.

Застегнул пуговицы. У лежанки стоял стул, на стуле лежали вещи: сумка из толстой коричневой кожи на широком ремне, треуголка и ещё одна перевязь, на которой крепилась короткая сабля со слабо изогнутым широким лезвием и позолоченным витым эфесом, напоминающая абордажные. Так же на перевязи имелись два нагрудные кобуры с пистолетами. Я достал один. Это было древнее дульнозарядное оружие с деревянной ложей, круглыми набалдашниками на концах рукоятки и каким-то непонятным замком. Ствол и замок были покрыты чеканкой и позолотой. Пистолет выглядел настоящим произведение искусства, которому место скорее в музее, чем на поле боя.

А вот что это за замок, я понять не мог. Он походил на кремневый, но в курке вместо кремня крепилась металлическая капсула с торчащим из неё прозрачным камушком, похожим на необработанный хрусталь. Затравочная полка закрывалась крышкой. Под ней — порох. Но как эта система работала — неясно: кресало отсутствовало, а значит, порох поджигался не искрой. Но не мог же камень поджечь порох, в конце-то концов?

Некоторое время я сидел и вертел в руках пистолет, не зная, что дальше делать. Разум пытался свыкнуться с переменами и найти хоть сколько-нибудь правдоподобное объяснение случившемуся. Наконец я взял себя в руки. Прежде всего, следовало осмотреть место, где я очутился, а потом уже делать выводы.

Я заглянул в сумку. Она имела несколько отделений. В одном были напиханы бумажные патроны для пистолетов, в небольшом кармашке хранилось что-то вроде фонаря — круглый позолоченный предмет со стеклом и креплением на пуговицу. Внутри находился прозрачный камень — такой же, как в замках пистолетов, но этот был огранён. Как включить эту штуку, я не нашёл, и положил обратно. В следующем отделении обнаружился мешок, набитый сухарями, и ещё — почти плоский круглый агрегат размером с небольшую тарелку. Он имел пять металлических вращающихся колец с насечками и цифрами, а в центре его торчал очередной кристалл.

На левом бедре ремнями крепились ножны для узкого кинжала — стилета. Сам он тоже лежал на скамье вместе с флягой, что вешалась на пояс. Во фляге оказалось вино.

Я не стал много времени посвящать изучению амуниции. Отметил лишь то, что вооружён я так, словно на войну собрался. И это — определённо плюс. Кажется, округа населена не самыми дружелюбными существами, и возможно, придётся защищаться. Жаль только саблей орудовать я не умею: не учили меня такому в армии. Да и как пистолеты работают, непонятно.

Повесил на плечи сумку и перевязь с саблей, распихал по местам пистолеты и стилет, надел треуголку. На лежанке у изголовья находился свёрнутый кусок плотной материи тёмно-синего цвета. Я его расправил: оказалось, это накидка с капюшоном — епанча или что-то вроде того. Её я тоже надел.

Вышел из комнаты. Передвигаться было непривычно: тело казалось чужим — словно костюм не по размеру надел. Да и костюм мой — не самый удобный по современным меркам.

Едва я сделал несколько шагов, как меня скрутило. По всему телу разлилась такая адская боль, что, казалось, его разорвёт на куски. «Чёртова ведьма, — пронеслась в голове мысль, — чем ты меня накачала?» Я сел на пол и стиснул зубы. Хотелось кричать, но я боялся привлечь громкими звуками существ, которые ночью меня чуть не сожрали, и потому держался изо всех сил. Со мной творилось что-то неладное. Я сдёрнул перчатку, и в ужасе уставился на руку: та покрылась странными наростами, напоминающими чёрные куски льда, вены тоже почернели и теперь мелкой сеткой просвечивались сквозь кожу. Появление каждого нового нароста сопровождалось чудовищной болью. Но я держался, не кричал, лишь смотрел на руку, не в силах отвести взгляд.

Наваждение прекратилось так же внезапно, как и началось. Ледяные наросты просто пропали, словно их и не было, а вены приняли нормальный цвет.

Я долго сидел, пытаясь придти в себя после испытанного шока. Когда я поднялся на ноги, был страх, что меня снова скрутит, но я прошёлся взад-вперёд по комнате, и ничего не случилось. Выглянул на улицу — там заросший дворик. Вышел в соседнее помещение, тут имелись дверь на кухню, лестница, ведущая на второй этаж, и выход на улицу. Наверху я ничего путного не нашёл — только ещё одну спальню заставленную древней мебелью и помещение с большим столом и стульями вокруг. Желудок мой уже урчал, требуя есть, но на кухне съестного не оказалось. Пришлось погрызть сухари, найденные в сумке, и запить вином. Но я понимал, что не сухарями едиными жив человек, и если воду можно натопить из снега, то с добычей пищи придётся потрудиться.

Пока я обследовал дом, мой мозг разрывался от догадок, и вскоре я решил, что пока даже не стоит пытаться выстроить теорию происходящего. Надо больше сведений, больше данных. А сейчас — каша в голове. Я не знал ни кто я, ни где я. Знал лишь то, что я — теперь не я, и что место это, как минимум, очень странное. Злобные существа в ночи, прекрасная незнакомка, которая накачала меня какой-то гадостью, её слова о сне и крови Чёрного Бога казались бредом или галлюцинацией. Вот только боль от ледяных наростов была совсем не иллюзорной.

Мне стало казаться, что если продолжу обо всём этом размышлять, то просто сойду с ума (если, конечно, уже не сошёл), и усилием воли приказал себе прекратить думать. Важнее было разобраться с обстановкой вокруг.

Первым делом я осмотрел окрестности из окон. Дом находился на узкой улочке, напротив стояли такие же дома из грубого камня. От места этого веяло средневековьем. Я словно в прошлом очутился.

Не увидев того, что могло бы представлять угрозы, я высунул нос за дверь. Было пусто и тихо. Мир словно застыл. Ни одной живой души, даже птиц на небе не видать. Смерть — вот с чем ассоциировалась эта тишина. Здесь царила смерть. Жизнь отсутствовала в этом месте. Даже редкие деревья и то выглядели мёртвыми, усохшими. Возникли мысли о загробном мире, в который я никогда не верил. Да и сейчас не верилось, что я попал именно туда: слишком странным показалось, что на том свете пользуются огнестрельным оружием. Я даже усмехнулся этому, хотя было мне совсем не весело.

Мостовая была припорошена снегом — тонкая белая простыня скрывала серые камни. Я заметил след, оставшийся после того, как меня волокли по дороге — его тоже присыпало, но кровь местами всё же проступала. Других следов не обнаружил, значит, звери, что пытались сожрать меня, сюда не приходили. Это обнадёживало. Но кто сказал, что они не придут, когда снова почуют живого человека? Мне надо было срочно разобраться с пистолетами, чтобы иметь возможность отбиться от обитателей этого странного места, если те захотят посягнуть на мою жизнь.

Я снова заперся в доме и принялся вертеть в руках один из пистолетов, пытаясь разобраться, что к чему. Попытки выстрелить успехом не увенчались: оружие не работало. Возможно, вместо кристалла должен находиться кремень или ещё что-то, что подожжёт порох на затравочной полке, но кто-то вставил сюда бесполезный камень.

Решив, что пистолет в нерабочем состоянии, я положил его на стол и задумался. Стало досадно. Девица явно постаралась, подобрав и аккуратно сложив все мои вещи рядом с кроватью. Но что толку, если я не могу воспользоваться оружием? Ну хоть сабля со стилетом есть. Придётся на них полагаться.

Я разочарованно смотрел на хрусталик, закреплённый в курке, и вдруг ощутил нечто странное. У меня будто появилась связь с этим камнем. Вряд ли я смог бы передать словами это ощущение, но моё сознание как-то воздействовала на хрусталик. Вначале ничего не происходило, а потом — у меня аж глаза вылезли из орбит от удивления — хрусталик засветился! Он издавал мягкий тёплый свет, от которого становилось приятно на душе. Я поднёс руку и почувствовал тепло, тронул пальцем и тут же отдёрнул руку — горячий. Камешек нагрелся. И у меня возникла мысль…