Гарнизон. Крепость (СИ) - Миллер Артур - Страница 31

Они уже через секунду

Явятся к тееебеее!

Ну и всё, дальше там простенькие анимации, где мы нагибаем всякое быдло, ну и в конце, естественно, мораль для детей: не ходите, дети, с бомжами вы гулять и так далее.

Всё, сожрал наконец всё это. Ух, наконец-то, а то так блевотно на эту детскую хуйню смотреть, всё так слащаво, миролюбиво… Беееееее…

О, всё, девять часов, пора выбираться из своей четырёхкомнатной конуры наружу. Так, масочку не забыть, всё, выходим в коридор, закрываемс…

— Слышь, бабка, чё вылупилась? — сказал я, увидев выглядывающую из-за соседней двери престарелую соседку. Анжела Евгеньевна или как-то так, вообще бабка уже всё, под девяносто ей, скоро в гроб.

— Милок… — начала она своим хриплым, старческим голосом. — Ты не поможешь старенькой мусор выкинуть?

И тут же в двери потихоньку стал появляться краешек мусорного пакета, который она, видимо, собиралась мне вручить. Но увы, желанием я не горю:

— Пошла нахуй, старая. — сказал я и переходя на скорости, практически мгновенно вылетел из квартиры, учитывая то, что я живу на шестом этаже, напоследок услышал:

— Сам туда иди, вурдалак, чтоб тебя Лукавый побрал…

Развелось плесени совковой нынче, как не померла вся ещё только… А на улице нихерово так подмораживает, повсюду сугробы, но что-то в этом есть, вот в этих залеленелых дорогах, усыпанных снегом деревьев… И частном секторе напротив, стоявшим бок о бок с местным филиалом «КедрБанка» и универмагами «Велекс» и «Преданный».

Ах да, забыл уточнить, выступление не как всегда: где-то на сценке постоять, бомжиков побить. Сегодня зеландец решил-таки показать миру свою лабораторию лесную, где нас вывели. И меня, конечно же, как лицо главной супергеройской команды мира и компании, решили как раз на это представление и подрядить.

Ну и прекрасненько. Могу поспорить с тобой, мой внутренний голос, что я буду там уже через десять-пятнадцать минут.

Так…. Вжжжжжжжуууууууууууууух. Пробегаем мелькающие по сторонам машины, квартирные дома, магазины, сугробы, деревья… Таааак, а это что у нас тут?! Домогательство до женщины?! Ай-ай-ай… Кто-то захотел присунуть своего дружка в чужую дырку… Что за это нужно сделать?! Правильно! Наказать.

Останавливаюсь. Хм. Какие-то квартирки сраные, задрипанные, у одного ещё чуть-чуть и кусок крыши ёбнется… Вот оно какое, качество! Ещё со сталинских или ленинских времен!

Ну вот, как раз между такими засранными, пожелтевшими квартирами, прижав к спине, какой-то наркошка прижал к стене весьма симпатичную бабеху. Правда уже не первой свежести, да и выглядит как шлюха местная, но симпатичная, относительно. Раз этому мужику всё равно, то стало быть ему она симпатична? Верно мыслю?

Быстро и бесшумно подбегаю к нему сзади, незаметно как для самого наркомашки, так и для шлюховидной дамы, которую он хочет грязно изнасиловать.

— Ну что, тварь, вытаскивай, пизда ёбаная, всё бабки. Щас ещё, сука, ноги раздвигать будешь, мандавошка сраная! — держа в одной руке нож, а другой прихватив за горло, шипел на неё сей ублюдок.

Та, сглотнув, сказала:

— Да-да… Вот… Только не трогайте, пож… — сказала она, доставая из кармана дрожащей рукой кошелек и, случайно, выронила оттуда пачку сигарет, часть из которых упала на заледеневший асфальт.

Тот как-то разошёлся, задрожал весь, увидев сигареты. Меня они по-прежнему не замечали. Хотя это достаточно интересно, ведь сейчас так-то день, а я тут с ног до головы чёрный стою. Приметно, нет? Хотя да, это же эти… Как их… Ну, люди, которые без способностей, обыватели. Они все глупые тут.

— Ах ты сука такая! — он замахнулся ножом. — У тебя, падла, сиги были, а ты молча… — увы, произнести он ничего не успел, так как моя прекрасная рука прекрасно вошла ему прямо в бошку, отчего у того разлетелась черепушка и мозги, частично заляпав даже шлюшку.

А остальное его тело завалилось рядом, у неё под ногами.

Та, не вдупляя, что произошло, и продолжая стоять с кошельком в руке, вдруг перевела взгляд на меня, на что я сказал:

— Чё смотришь? Я тебя так-то спас. Кошелек себе можешь оставить и вот это вот подбери, а то кто другой скурит — сдохнет не дай боже. — сказал ей я и чуть пнул кончиком ноги пачку сигарет, а затем, убегая, продолжил свой путь.

Ишь, блять, развелось падали всякой. Убивать только… Да и шлюха, на самом деле, на праведную католичку не особо смахивает… Может и её стоило справить на тот свет? Хотя нет, уже спас, похер.

И снова вжжжжжжжуууууууууууууух. Пробегаю уже по трассе, по сторонам разглядывая зелёные расплывчатые силуэты, сменяющиеся одним за другим. О, точно, совсем забыл! В декабре, когда мы пошли пиздить повелителя огня, то случилась небольшая оказия. Там наша верхушка (страшила Аманда и мисте́р Айронфорт) не особо рассчитала, что он окажется столь сильным и разнесёт к хуям собачьим сразу восемь суперов. Да, большая часть хэлперы и на них насрать большую кучу, ещё наделают, но так-то были и ценные кадры. Тот же Виндстер, например. Его на разведку или на проникновение куда-то только в путь. Но ладно, мне-то на них похуй. Я компании дела подправил, её акции теперь стоят достаточно дорого, а следовательно и я деньги получаю большие, всё очень хорошо. А что с Праведником… Ничего. Исчез. Растворился. Пропал. Никто не знает где он и когда появится, а попытки его найти с треском бьются о стену. Как-то так.

Вооооот они, любимые мои девочки и мальчики! Стоят, красавцы! Репортёры с Айронфорт ТиВи, а также с местного телевидения.

А позади них она, минетчица моя, сладенькая, Леночка, стоит, вся смущенная, подрагивает, взгляд от меня отводит… Патагонец вот тоже тут, гигантик наш!!! Как всегда с каменным лицом и злыми глазами, прямо-таки грозязимися меня убить… Хе-хе, нет-нет, нам с тобой ещё работать… А если кто кого и убьёт, то только я вас, в ночи… Раздавлю вам сердца и всё, как говорится: «Прощайте, друзья!»

И совсем сзади она, наша родина — огромное шестикорпусное и многоэтажное белое здание лаборатории, стоящее посреди кедрового леса, укрытого снегом.

На самом деле мерзкое место, гадкое. Вообще бы сжёг его нахуй и никогда сюда больше не приходил. Собственно я Айронфорту так и сказал, на что он меня уверял, что я теперь не обязан жить здесь, как и весь «Гарнизон», так что нам или выделили квартиры в городе, или позволили выбирать самим. А я что, на дурака похож? Конечно же сразу купил самую лучшую, ибо бюджетик-то позволяет, в отличие от некоторых… Да, Лена?

Ну ничего, вот отсосёшь ещё раз… Сто двадцать семь, и я разрешу жить тебе у меня. В ванной.

Интерлюдия 5. Старый лесник

Папуа-Новая Гвинея. В декабре 2020.

Посреди джунглей раскинулись затухшие руины какого-то ангара, перевёрнутые, обугленные машины с выбитыми стёклами. Растрескавшийся бетон со следами огромных ступней и редкими, но большими дырками, словно от каких-то лучей, имеющими практически идеально ровные формы.

Где-то валялись обугленные трупы солдат, с другой стороны — оторванные части тел, а в ином месте и вовсе слойки раздавленного, но подгоревшего человеческого мяса вперемешку с кусочками экипировки и оружия.

Стояла тишина, разбавленная лишь тихим пением птиц и журчанием ручьёв, текущих где-то далеко от этого места.

Но вот, наконец, что-то стало происходить: посреди полуразрушенного полигона, прямо в воздухе появилась какая-то… рябь. А затем она изошлась яркими, голубыми, но кривыми линиями, которые сливались в нечто объемное и круглое, которое увеличивалось до тех пор, пока не достигло где-то полутора метров.

И через секунду оттуда выпрыгнул всадник. Всадник на огромном олене, один из рогов которого был давно обломлен.

Сам всадник был метра под два ростом, в старом обветшалом пальто красного цвета, с меховым воротником у шеи. Его лицо было старо и грубо, была отрощена длинная и пышная борода чуть ли не до груди, а его голову украшала такая же обветшалая, красная кожаная шапка с хохолком.